Евр (оп) ейский гамбит

ак мы помним, министр обороны Южной Африки Освальд Пироу отправился в 1938 году в Германию, чтобы "смягчить остроту еврейского вопроса", и даже добился того, "что Гитлер ответил положительно". Продолжим цитату из Дугласа Рида:

(Кстати, меня одолевает зуд параллельно этому труду начать другой - "Евреи и терроризм". Подавляющее большинство политических убийств в человеческой истории совершалось "миролюбивыми" и "святыми" евреями, несшими под студенческой курткой револьвер или бомбу. Что у них, наверное, повелось со времен пленительной Юдифи. Серьезные научные монографии обычно не сообщают национальность террориста (в отличие от жертв...), а имена, взятые у окружающего этноса, не всегда позволяют идентифицировать убийцу. Арабы, выставляемые в качестве пугала терроризма (и с обязательным, в этом случае, указанием "пятой графы"), должны еще лет двести не убирать палец со спускового крючка, чтобы сравняться с евреями. Что за впечатлительный народ, чьи юноши и девицы готовы в одиночку идти на самых кровожадных тиранов?! Забыв в нужный момент обо всех заповедях Моисея...)

Переводчик "Спора о Сионе", пожелавший остаться неизвестным, в комментарии к этому факту проливает на него дополнительный свет:

"Испытания" 17-летнего Гершеля Грыншпана, никогда не жившего в Германии, состояли в том, что ЕГО РОДИТЕЛЯМ, бежавшим от ПОЛЬСКОГО антисемитизма через польско-германскую границу, немецкими властями не было разрешено остаться в Германии и они были отправлены обратно в Польшу. Не представляется удивительным, что германские власти, стремившиеся отделаться от собственных евреев и всячески поощрявшие их легальную эмиграцию в Германии (вплоть до конца 1941 г., т.е. более, чем 2 года после войны), не были заинтересованы в нелегальном наплыве в их страну евреев, бежавших от погромов в Польше. Из создавшегося в те годы положения трудно не сделать вывода, что положение евреев в Германии в 1938 г. было <...> во всяком случае лучше, чем в Польше, и "безумие" Грыншпана, если бы речь могла идти о таковом, должно было бы быть направлено не столько против немецких дипломатов, сколько против польских. Наличие ИНЫХ мотивов убийства - не у Грыншпана, но у тех, кто им руководил - не вызывает, таким образом, сомнений. Раввин Уайз не стесняется преподносить в своих послевоенных мемуарах явную бессмыслицу, рассчитывая на то, что никто из его американских читателей не поинтересуется биографией Грыншпана". (66)

Если кого-то смущает анонимность только что цитированного автора - тому есть весьма серьезные объяснения. В 1989 году в Москве было зарегистрировано 20 еврейских и сионистских организаций. В 1991 году, когда состоялся второй съезд ВААД (Конфедерация еврейских объединений и организаций), в Москву съехались представители уже 283 еврейских - большая часть которых открыто именовалась сионистскими - организаций со всего Советского Союза, выступившие с целым рядом требований к советскому правительству пересмотреть отдельные положения своей внутренней и внешней (!) политики. В тот же период произошли два события, положившие начало долгоиграющей теме "русского фашизма": редактор журнала "Знамя" Георгий Бакланов опубликовал на страницах своего издания присланную ему лично анонимку, вернее - ультиматум от анонимных членов общества "Память". А на заседание литературной группы "Апрель" (либерального, естественно, направления) в Центральном Доме литераторов ворвалась группа людей с мегафоном и плакатами, выкрикивавшая антисионистские лозунги. Автор письма Бакланову, разославший несколько подобных изделий, был задержан и оказался евреем, пытавшимся таким образом "привлечь внимание общественности" к поднимавшейся волне фашизма и антисемитизма. Бакланов - единственный публикатор письма - ни опровержений, ни разъяснений после суда не поместил. Смирнов-Осташвили, возглавлявший демонстрацию в ЦДЛ (где пропускной режим по строгости чуть уступает кремлевскому - а тут целая делегация с плакатами), был арестован и покончил с собой в камере, умудрившись перед смертью переломать себе суставы рук и ног (в точности по средневековым рецептам ритуальных убийств незабвенного Ионаса Волка). В 1990 году в дорожно-транспортной аварии погиб историк Евгений Евсеев, руководитель Антисионистского информационного агентства. Его дипломат, среди содержимого которого находилась рукопись двухтомника "Сионизм и перестройка", исчез в приемном покое "Скорой помощи", а следственная комиссия, назначенная только через два дня, не смогла даже установить обстоятельств гибели. Кстати, у Евсеева, найденного на разделительной полосе шоссе, также были перебиты суставы рук и ног в таком количестве, какое невозможно получить при любой автокатастрофе.

Тогда же по всей стране, начиная с Санкт-Петербурга, прокатился ряд судебных процессов над издателями "Майн Кампфа" и другой литературы подобного характера. Большая часть из них окончилась оправдательными приговорами, но главный редактор газеты "Пульс Тушина" оказался за решеткой, и его судьба на сегодня (начало 1997 года) мне неизвестна. В Донецке я был свидетелем ареста уличного торговца книгами, в ассортименте которого имелся "Майн Кампф". После чего во всех книжных точках почли за благо убрать издание с прилавков.

Можно вспомнить неудавшиеся покушения на тележурналиста Александра Невзорова и публициста Владимира Бондаренко. Последний как раз в тот момент баллотировался на выборах. Нападавшие забрали у него сумку с макетом очередного выпуска газеты "День".

И нельзя не вспомнить мгновенную отставку министра печати России Миронова, чьи грехи состояли в издании книги Шульгина "Что нам в них не нравится" и фразе "Если любовь к родине - это фашизм, то я - фашист."

"Спор о Сионе" готовился к печати в 92-93 гг., в разгар этого тихого террора, отголоски которого почти не попадали в официальные средства массовой информации (о гибели Евсеева я узнал только четыре года спустя) - и я вполне могу понять безымянного издателя книги Дугласа Рида.

Традиции, как видите, блюдутся крепко.

Итак, соглашение Гитлера и Пироу не состоялось, а бойкот Уайза и его товарищей наконец-то приобрел под собой реальные основания.

Далее Дуглас Рид с известной долей ехидства повествует о реакции на германский погром президента Соединенных Штатов Рузвельта (*), с самого первого дня своего правления окруженного кучей негласных еврейских советников (Уайз в первых рядах) и вполне гласных евреев-министров и евреев-сенаторов. Рузвельт "едва мог представить себе, что подобные вещи могут происходить в культурной стране в двадцатом столетии" - это о сожженных синагогах. Хотя одним из первых его шагов после инаугурации было признание Советского Союза, где на всю катушку рушили православные храмы. Убийство дипломата тоже вполне соотвествовало для Рузвельта статусу культуры. И главное - Рузвельт не просто с пониманием, отмечает Рид, но едва ли не с восторгом воспринял заключенное незадолго перед тем Мюнхенское соглашение, означавшее аннексию Германией своих бывших территорий, отданных после Версаля Чехословакии. Американский президент даже отправил по сему случаю приветственную телеграмму Гитлеру, не находя, заключает Рид, в совершившемся "ничего несовместимого с культурными понятиями двадцатого столетия".

Именно в этот момент нацистская Германия приобрела тот завершенный пропагандистский образ, который утвердился в послевоенные годы во всех учебниках и исторических трудах: захват чужих земель и всяческое третирование евреев (хотя их легальная эмиграция поощрялась до конца 41-го года, как мы узнали чуть раньше). Первую составляющую этого образа попытался проанализировать все тот же осведомленный переводчик "Спора о Сионе".

Согласитесь, вернуть спустя пару десятков лет собственную землю с трехмиллионным, действительно преследовавшимся населением - это несколько убедительнее, нежели через полторы тысячи лет требовать страну, тыча на десяток тысяч безбедно живущих там соплеменников, как было в случае с Израилем. Так что Рузвельт не более чем выполнил, в данной ситуации, предписания этикета.

Впрочем, развал Чехословакии имеет более длинную предысторию. Даже не самое глубокое ее изучение позволяет убедиться, что вина Германии за случившееся в 1938 году не намного больше вины ее европейских соседей - как доброжелателей, так и откровенных недругов.

В октябре 1925 года в Локарно (Швейцария) была созвана конференция, целью которой провозгласили обеспечение европейской безопасности. В ее работе приняли участие представители Англии, Франции, Германии, Бельгии, Италии, Польши и Чехословакии. Главным достижением конференции стал гарантийный пакт, подписанный пятью первыми участниками. Он, во-первых, предусматривал неприкосновенность существующих на тот момент германо-французской и германо-бельгийской границ, и, во-вторых, обязательства о взаимном ненападении.

А Польша и Чехословакия вынуждены были довольствоваться в своих отношениях с Германией всего лишь арбитражными договорами, которые никаких гарантий их границам с Германией не давали. Решение всех спорных вопросов на эту тему конференция возложила на постоянную согласительную комиссию из представителей заинтересованных сторон и выбранных ими представителей третьих государств.

Тогда же и Франция заключила с Польшей и Чехословакией договоры о взаимопомощи, предусматривавшие военное вмешательство лишь в случае НЕСПРОВОЦИРОВАННОГО применения Германией оружия. На случаи "мирного захвата" действие этих договоров не распространялось. Все остались довольны и получили Нобелевскую премию мира.

В феврале 1932 года английское правительство, в целях - надо понимать - дальнейшего укрепления европейской безопасности, выступило с инициативой созыва совещания пяти держав в Женеве, куда, помимо страны-инициатора, своих полномочных представителей делегировали Франция, Италия, США и Германия. И где последней пообещали предоставить право равенства на вооружения в новой европейской системе безопасности.

Собственно, сама идея конференции, равно как и членство в Лиге наций, выдвигало этот принцип равенства на передний план. Что давало европейской политике возможность развиваться в одном из двух альтернативных направлений: разоружаться всем остальным или позволить Германии осуществить паритет в вооружениях. Первое направление -чисто гипотетическое, и его никто даже не собирался рассматривать. Второе - вполне реальное, но крайне нежелательное. И Германии предложили очередное унижение - четырехлетний испытательный срок, после которого - посмотрев на поведение - ей может быть разрешат довооружиться.

За эти месяцы в политической жизни Германии произошли серьезные изменения: Гитлер был назначен канцлером, а на мартовских выборах в рейхстаг НСДАП получила почти половину мандатов. Новые хозяева Германии не отличались аристократической выдержанностью прежних правительств, и, безо всякого дипломатического пиетета, принялись возмущаться и возражать. В дело вмешалась Лига наций и отказалась признать за Германией даже призрачное право на равенство в вооружениях. Германия громко хлопнула дверью, объявив 14 октября 1933 года о выходе из Лиги наций и неучастии в дальнейшей работе конференции.

Здесь, надо признать, Гитлер запсиховал. Но это было его личным делом как нового главы германского правительства (или - если угодно - личным делом германского правительства). Ошибкой, но уж ни в коем случае не вызовом всему человечеству. Германский союзник Япония совершила подобный шаг на семь месяцев раньше, и это особого резонанса не вызвало и не считается историческим преступлением Японии. А в 1934 году Польша в одностороннем порядке расторгла коллективный договор членов Лиги о защите национальных меньшинств, но впервые упоминание об этом я встретил в книге, изданной спустя 52 года после окончания войны.

Реакцию нацистского правительства едва ли стоит считать чем-то из ряда вон выходящим. Престарелый президент Германии фон Гинденбург, сохранивший свой пост и при Гитлере, на предложение посла в СССР Надольного согласиться с решением конференции, ответил тому, по словам Гитлера: "Вы за Москву, убирайтесь вон!"

Если взять нравственную сторону этого события (что, наверное, не совсем уместно в сочинении подобного рода), я не могу найти ни единого слова осуждения действиям Гитлера. Умозрительных соображений, впрочем, возможно привести сколько угодно. Но вот уже десять лет я слежу как тот же состав участников с той же бесцеремонностью производит ту же процедуру вначале над страной, где я жил до 1991 года, а затем над страной, где я живу, не по своей воле, сейчас. Производит так, словно владеет каким-то высшим преимуществом перед "подозрительными" или "опасными" народами, которым ни в коем случае нельзя давать спуску или поверить в их порядочность при двустороннем разоружении. Производит совсем по "польскому" рецепту Фридриха II: обдирая, как кочан капусты - "лист за листом, город за городом", один ряд вооружений за другим, сохраняя свои арсеналы как "гарантии" мирного процесса, без малейших гарантий их уничтожения даже после полного разоружения противника. И я могу только сожалеть, что ни в одной из стран моего обитания не нашлось не то что своего Гитлера 33-го года, но даже Гинденбурга...

Какие-либо аргументы о неправомочности Гитлера решать судьбы своей страны и влиять на европейскую политику принимать всерьез не стоит. В отличие от остальных государств Европы, фашистская власть в Германии воцарилась полностью легально и легитимно, и все свои шаги, заклейменные сегодня как "преступные", совершала в полном соответствии с принятыми тогда международными правилами и документами: выборы 33-го года в Германии; выборы того же года в Данциге, где большинство сенатских кресел и пост президента сената заняли представители национал-социалистической партии; плебисцит 35-го года в Сааре, когда эта исконно германская область была уведена из-под французского носа; и, наконец, Мюнхенская конференция, позволившая вернуть "чехословацкие приобретения".

Единственной незаконной акцией Гитлера за его шесть "мирных" лет нахождения у власти может считаться только занятие германскими войсками демилитаризированной Рейнской области. Комментатор русского варианта книги "Застольные разговоры Гитлера" И.М.Фрадкин сообщает по этому поводу следующее:

Сия ремарка вполне характерна для стремления Фрадкина представить Гитлера парвеню и недоумком, придираясь к малейшим неточностям и противоречиям в его речах. Что иногда приводит к комическим противоречиям в речах самого комментатора, выступившего во вступительной статье страстным обличителем "хищнической" политики нацизма. Хорош, однако, хищник, готовый бежать при малейшей опасности. Это стоит отметить особо. В дальнейшем нам еще предстоит встречаться с совсем нехищническими поступками Гитлера и его режима.

В те годы вопрос о "неправомочности" Гитлера и нового германского правительства вообще не возникал. О чем свидетельствуют многочисленные международные договоры Германии как с будущими ее военными жертвами, так и с будущими военными противниками.

Таковым, в частности, был германо-польский пакт, подписанный 26 января 1934 года. Тогда же "польский посол в Германии Липский, подписавший от имени своего правительства германо-польский пакт, говорил французскому дипломату Роша, что теперь "никогда не будет и речи о каком-либо восточном Локарно. Мы предупреждаем об этом Москву. Отныне германская экспансия меняет направление и цель. Мы спокойны. Судьба Австрии и Богемии не интересует больше Польшу...". Реакционный журналист Мацкевич признал, что польская правящая клика рассматривала это соглашение в первую очередь как антисоветский пакт. "Договор Гитлера с Польшей от 26 января 1934 г., - писал он, - является началом осуществления германского похода против Советского Союза при активном участии Польши, при нейтралитете Англии и Франции". (69)

Не стоит улыбаться в данном случае лексикону источника, изданного в 1973 году. А стоит обратить внимание на слова посла Липского о невозможности "восточного Локарно". "Западное" Локарно основным вопросом ставило гарантии границ. В чем польский дипломат в корректной форме и отказал СССР. Кроме того, договор Польши и Франции о взаимопомощи, подписанный там же, избавлял Францию от вмешательства еще в одном деликатном случае - если германские войска просто пройдут через Польшу в нужном им направлении. (Куда бы это могли пойти части вермахта через Польшу?) И, следовательно, в том же самом Польша отказывала СССР. (А куда бы могла двинуться через Польшу Красная Армия? Ответ тоже можно найти в пассаже Липского: в неинтересную более Польше Богемию - т.е. Чехословакию, которой Советский Союз неоднократно предлагал помощь в случае любой германской экспансии.) И еще одно "кроме того" - заявление Липского фактически отменяло польско-советский пакт о ненападении 1932 года, декларируя противоположные цели. Что позволило советскому правительству иметь "чистую душу" во время раздела Польши 1939 года.

В то же самое время "в американской и английской прессе появились статьи, а в США вышла книга "Кипящий котел", где настойчиво пропагандировалась мысль о целесообразности передачи "польского коридора" Германии взамен присоединения к Польше литовской Клайпеды. Постоянные связи издателя ряда английских газет лорда Ротемира с немецкими центрами пропаганды и его деятельность в пользу передачи Германии Поморья, Верхней Силезии, Данцига и "польского коридора" поощряли реваншистские притязания германского империализма". (70)

Весной 1935 года дошел черед и до подписания договора о взаимной помощи между Чехословакией и СССР. Однако, министр иностранных дел Чехословакии Бенеш потребовал внести в этот договор следующее положение: "Обязательства взаимной помощи будут действовать между ними лишь поскольку при наличии условий, предусмотренных в настоящем договоре, помощь Стороне-жертве нападения будет оказана со стороны Франции". Объяснил свое требование Бенеш лишь в 1938 году, накануне бесславного завершения политической карьеры, в беседе с английском послом Ньютоном:

"Отношения Чехословакии с Россией всегда имели и будут иметь второстепенное значение, они будут зависеть от отношений Франции и Великобритании. Только наличие франко-русского союза сделало возможным современный союз Чехословакии с Россией. Если же, однако, Западная Европа отвернется от России, Чехословакия поступит также". (71)

Четыре месяца спустя Чехословакия, в результате вполне законной Мюнхенской конференции, значительно сократила свои размеры. Франция вполне законно (согласно договору о взаимопомощи, действующему со времен Локарно) не стала тому препятствовать. СССР вполне законно, не дождавшись французской реакции, плюнул на это дело и продолжать восстанавливать "процентную норму" в основных сферах жизнедеятельности страны.

Рузвельт прислал по этому поводу поздравительную телеграмму Гитлеру. Германия выглядит после всего произошедшего едва ли не ангелом. Не говоря уже об СССР.

Одна Великобритания, верная давней британской традиции становиться в самый последний момент в красивую позу, поступила оригинально. Премьер-министр Невил Чемберлен отправил еще в августе 1938 года в Чехословакию председателя Тайного совета Уолтера Ренсимена. Последний, изучив ситуацию, рекомендовал своему правительству принять все требования Гитлера и одобрить возврат Германии Судетской области. Рекомендации Ренсимена были приняты и сообщены чехословацкой стороне.

12 сентября в Судетах вспыхнуло восстание вконец затерроризированных немцев, которых чехи в мае лишили возможности провести плебисцит и, в качестве наиболее весомого аргумента "против", провели частичную мобилизацию. 300 немцев было убито, а в Судетской области объявлено военное положение. Только после этого чехи решили сесть за стол переговоров, на что немцы ответили требованием вывести войска и отменить военное положение.

Чемберлен, выступивший в роли миротворца, вылетел в Берхтесгаден на личную встречу с Гитлером. Выслушав требования последнего, он вернулся в Англию для консультации со своим кабинетом, договорившись о второй встрече. Кроме того, он проконсультировался и с французской стороной, в результате чего Чехословакии было предложено не только пойти навстречу германским требованиям, но и аннулировать договоры о взаимной помощи с Францией и СССР. 19 сентября ультиматум был вручен, 20-го чехи послали своих союзников к черту. В тот же день, вернее - посреди ночи, английский и французский послы явились к Бенешу с сообщением, что в таком случае их страны умывают руки. Чехословакия сдалась.

22 сентября Чемберлен отправился на вторую встречу в Годесберг. Тут уж закапризничал Гитлер: приплел к чему-то не менее страдающих в Чехословакии поляков и венгров, и пожелал ускорения процесса передачи немецких земель. (Польша еще в Версале настаивала на передаче ей своего куска от Австро-Венгерской империи, но земли, населенные поляками, передали все той же Чехословакии, как будто целенаправлено создавая очаг неразрешимых противоречий и распрей.) Вот тут Чемберлен и попытался изобразить "красивую позу". Фактически продав Чехословакию с потрохами, он, по словам Гитлера, "угрожал отъездом", угрожал сложить с себя посреднические полномочия и т.д. Чехословацкое правительство подало тем временем в отставку. Новое тут же объявило мобилизацию, не дождавшись даже окончания переговоров. Чемберлен все-таки забрал новый пакет германских требований и таки уехал.

Британский кабинет, как во сне Татьяны Лариной, чутко уловил настроение своего главы и отклонил гитлеровы притязания. Сообщив, вдобавок, о сем правительству Франции и совместно начав военные приготовления.

Гитлер запсиховал снова и выдвинул ультиматум, дав сроку до 28 сентября признать Годесбергский меморандум, в противном случае предлагая выяснять отношения с вермахтом. Но к вечеру следующего дня отходчивый фюрер послал Чемберлену письмо с призывами им обоим проявить благоразумие. Что, за вычетом не имеющих прямого отношения к нашему рассказу деталей, послужило созыву уже 29 сентября Мюнхенской конференции, подарившей Европе еще один мирный год (а территориальные приобретения появились, помимо Германии, у Польши и Венгрии). Одну деталь, впрочем, стоит вспомнить - инициатором конференции был не кто иной, как фашист Муссолини. Ни одному демократическому лидеру подобная роль не пришлась по душе.

Из всей французской делегации в Мюнхене только посол в Германии Андре Франсуа-Понсе усмотрел в случившемся предательство по отношению к Чехословакии: "Вот так Франция обращается с единственными союзниками, которые остались ей верны".

Союзники, впрочем, все происходившее воспринимали не очень трагично.

"Чехословакия по своей внутренней структуре отнюдь не представляла собой независимое государство; более того, усвоив немецкую культуру, она, в сущности, осталась прежним австрийским многонациональным государством. В противном случае чешские офицеры сразу же после прихода наших войск и установления контроля над их армией не передали бы все склады хранения вооружений и не предложили бы свои услуги.

Иначе бы Гаха (президент Чехословакии с октября 1938 по март 1939 гг., далее - президент протектората Богемии и Моравии - И.Г.) как бывший австрийский чиновник по-другому бы относился к истории независимой Чехословакии и не пошел навстречу ему, шефу, руководствуясь прежде всего своими убеждениями. Иначе приход наших войск вызвал бы у чехов не только слезы, но и соответствующую реакцию и приказ о сдаче всех дел и имущества не был бы в течение 45 минут доведен до самого мелкого чешского учреждения". (72)

Стоит, впрочем, оговориться, что это - точка зрения Гитлера, высказанная за ужином 20 мая 1942 года в ставке "Волчье логово".

Но стоит задуматься - зачем "мировое сообщество" после каждой войны упорно воссоздает и воссоздает Чехословакию, которая разваливается с таким же упорством при малейшем ослаблении контроля с внешней стороны? Словаки "спешат выйти из подчинения Праге" и в 38-м, и в начале 90-х. И все-то у них проходит "бархатно", бездымно, бесшумно - рассыпается как карточный домик. В своей оценке "внутренней структуры" Чехословакии Гитлер, сдается мне, был к истине ближе всех своих современников.

Но что мы все о европейской дипломатии... Тема-то у нас несколько иная. О чем же думала в это время "самая миролюбивая нация"?

"В эти тревожные недели, во главе кампании, имевшей целью зажечь европейскую войну, наперекор ярко выраженной воле арийских народов - стало еврейство. Один из немногих зрячих французов, Поль Фердоннэ, издал тогда на французском языке книгу под заголовком "Иудейская война" и собрал в ней огромное количество цитат из принадлежавших евреям французских газет, пытавшихся всеми мерами предотвратить мирный исход чехословацкого кризиса. Изданные Фердоннэ документы прошли незамеченными...

Мюнхенское соглашение отдалило лишь на время угрозу войны. Но еврейская газета "Jewish Chronicle" от 3-го марта 1939 года цинично заявила: "Евреи не допустят мира, как бы к нему не стремились государственные люди и пацифисты." (73)

Грязная история. Но для нашего повествования главное здесь заключается в том, что чехословацкие события едва ли можно трактовать как наконец прорвавшееся наружу стремление Гитлера к МИРОВОМУ господству.

К такому же выводу понуждают и некоторые обстоятельства, связанные со вторжением германских частей в Польшу. Это была вторая ошибка Гитлера, но имевшая уже много больше катастрофических последствий. Вот еще одна запись неведомого переводчика "Спора о Сионе":

"Историография последних 30 лет показала, что Гитлер, как и все остальные политики послевоенной Германии, о возможности новой МИРОВОЙ войны и не помышлял. Германскому руководству чужда была даже мысль о возможной ЕВРОПЕЙСКОЙ войне, что достаточно явствует из того, что при начале военных действий против Польши Германия располагала всего лишь 62 дивизиями; ближайшие противники в ЕВРОПЕЙСКОЙ войне, к тому же на двух фронтах - Польша и Франция, - располагали совместно 130 дивизиями (30 польских и 100 французских), что заведомо исключает возможность провоцирования ЕВРОПЕЙСКОЙ войны с немецкой стороны".

Ненадолго прервем цитирование, поскольку в этом месте следует внести уточнения. 62 германские дивизии предназначались лишь для польского направления. На границе с Францией находилось еще 31 дивизия вермахта, которым противостояло 90 французских соединений. Но и Польша имела 39 дивизий. В количестве танков Германия почти сравнялась к тому времени с двумя своими соперниками вместе взятыми. Что несколько увеличивает ее шансы в сравнении с приведенными выше цифрами, но нисколько не объясняет самоуверенности в те дни.

Если учесть то, что львиная доля войск и вооружения (вместе с основными силами авиации) находилась на польско-германской границе, и всю вооруженную мощь Англии, чье участие в назревавшем столкновении само собой разумелось - то Гитлер, действительно, безумец и мазохист, каким его изображают антифашисты всех оттенков.

Приведу два мнения о состоянии немецких войск на западной границе. Первое - историка из ФРГ Н.Формана:

"Только 11 кадровых пехотных дивизий могли быть названы полноценными, все остальные являлись новыми формированиями, совершенно не соответствовавшими по своей подготовке и техническому оснащению требованиям маневренной войны. К тому же часть из них находилась на пути к району сосредоточения. Группа армий не имела ни одного танка, ни одного моторизированного соединения". (74)

А генерал-фельдмаршал Кайтель высказывался совершенно по-солдатски - без затей и прямо:

"Если бы франко-британцы предприняли наступление, мы смогли бы противопоставить им совершенно призрачную оборону". (75)

Остается только добавить, что за время польской кампании германские войска потеряли почти половину автотранспорта. И если бы сопротивление Польши продлилось хотя бы месяцем дольше, у вермахта не осталось бы боеприпасов ни для восточного, ни для западного фронта...

Продолжаем цитату из примечаний к "Спору о Сионе":

"Потеряв надежду договориться мирным путем с поляками по вопросу о Данциге и "польском коридоре", чего безуспешно добивались ВСЕ правительства послевоенной Германии, Гитлер пошел на вооруженный конфликт и, по словам свидетелей, "стоял как окаменевший", когда через 3 дня после начала военных действий послы Англии и Франции от имени своих правительств объявили ему войну". (76)

Но даже вопрос с Данцигом не исчерпывает германо-польских взаимоотношений. В другом месте тот же автор пишет следующее:

"В ноябре 1938 г. польское правительство лишило гражданства несколько десятков тысяч польских евреев, проживавших в Германии, что вызвало осложнения в отношениях с последней, уже отправившей обратно в Польшу 10.000 лиц того же сорта: лишение их польского гражданства затрудняло их высылку из Германии, как "нежелательных иностранцев". <...> Напрашивается вывод, что "обнажить меч за Польшу" Англии <...> пришлось для того, чтобы превратить локальный германо-польский конфликт, не затрагивающий ничьих иных интересов, в мировую войну". (77)

Очень трудно ответить на вопрос: является ли упомянутый шаг польского правительства - лишение гражданства евреев, находившихся на германской территории - той самой провокацией со стороны Польши, которая избавила бы Францию от вмешательства в этот конфликт (см. франко-польский договор о взаимопомощи в Локарно), или не является.

Но несомненно здесь другое - в те дни никто и не думал бороться с "чумой ХХ века" - фашизмом, как сейчас это подают. Польша на семь лет раньше Германии стала фашистским государством и, соответственно, раньше начала поощрять антиеврейские акции. Если уж "культурные" европейские государства стремились к борьбе с фашизмом, то наиболее уместным в данном случае было бы невмешательство - один хищник сожрал бы другого. И все юридические основания для невмешательства у Англии и Франции были. В данном случае "прогрессивное человечество" беспокоил не фашизм, а "непрогрессивная " Германия (остающийся, более крупный "хищник").

Здесь уместно вернуться к предвоенной хронологии, все время обращая внимание на действия Англии, незадолго перед этим сократившей эмиграцию в Палестину, что создало неразрешимый конфликт между нацистами и сионистами...

31 марта 1939 года Чемберлен выступил перед Палатой общин с заявлением от имени Англии и Франции, в котором сформулировал знаменитые "польские гарантии" - т.е. оказание польскому правительству всей имеющейся в их распоряжении помощи в случае любой угрозы польской независимости (и каковое правительство совсем недавно в дружной толпе растоптало чехословацкую независимость).

В начале апреля Гитлер прекратил ставшие теперь пустой тратой времени переговоры с Польшей. На что Англия 26 апреля отреагировала ... введением всеобщей воинской повинности. На столь неадекватный шаг "миролюбивой" Англии Гитлер ответил адекватно: расторг германо-английское морское соглашение и договор с Польшей. (Чуть позже, когда война уже была объявлена гарантирующими сторонами, немецкие войска атаковали именно и только корабли Великобритании, не трогая французскую технику и личный состав.)

Заканчивая, переводчик "Спора..." как бы суммирует весь польский аспект:

"Польша была разгромлена немецкими руками. Германия - "западом" в союзе с Советами, обе страны за антиеврейские законы и "антисемитизм". (78)

Здесь переводчик впадает в грех самого Дугласа Рида - гоняясь за евреями, он забывает обо всем остальном, пускаясь нередко в погоню по русским головам.

Генри Форд в книге "Международное еврейство", завершенной в 1920 году, пишет такие слова:

"В настоящее же время мир принужден присутствовать при том, как постепенно готовится жесточайшая месть маленькой Польше, стране, которая по всей вероятности намечена второй в списке жертв Советов за то, что она осмелилась отстаивать свою самостоятельность против еврейского могущества. России пришлось горько искупить "белую" попытку освободиться от еврейского засилия; теперь очередь за Польшей." (79)

Мы уже приводили футурологические откровения дуэта Рот-Зангвилл, опубликованных спустя пять лет после завершения Фордом своего труда. Маршрут еврейского мстителя был обозначен в такой же последовательности: Россия, Польша...

Следует обратить внимание, что и американский магнат и неведомый русский переводчик пользуются одним и тем же термином - "Советы". Но первый при этом произносит и "Россия", делая тем самым различие в этих обозначениях. Второй же оперирует одним словом, сливая воедино режим и страну.

У Форда можно встретить и такое сочетание: "кагал-советы", чем он подчеркивает эволюцию от библейской формы еврейского самоуправления к большевистской структуре власти, не вмешивая, однако, сюда Россию и русских.

О Польше мы еще скажем немало, а теперь вернемся к Германии.

Гитлер наверняка не планировал ни мировой, ни тем более европейской войны - чрезвычайно уважая англичан и английскую армию, о чем неоднократно высказывался. Но подготовки к, так сказать, евразийской войне, войне за "жизненное пространство на Востоке" мог не заметить только очень увлеченный собственной идеей человек. Она подтвердилась вторжением германской армии в СССР при действующем договоре о ненападении. Имеются некоторые высказывания Гитлера и на этот счет, своего рода философское оправдание политического коварства:

"Сразу же отчетливо представляешь себе, какая страшная опасность нависла бы над Европой, если бы он, шеф, не нанес решительный удар. Ведь за спиной Сталина стоят евреи. И еврейский лозунг диктатуры пролетариата есть не что иное, как призыв к свержению руками пролетариата существующего строя и замене его господством кучки людей, состоящей из евреев и их пособников, поскольку сам пролетариат не способен руководить государством.

И если бы Сталин одержал победу, то мы бы имели во всех странах Центральной и Западной Европы коммунизм самого худшего образца <...>. И когда нынешняя война закончится, Европа сможет облегченно вздохнуть. Ведь - поскольку он по окончании ее вышвырнет из Европы всех без исключения евреев - с исходящей с Востока коммунистической угрозой будет раз и навсегда покончено. (21.7.1942, "Волк-оборотень")" (80)

Как видите, фюрер беспокоился об общеевропейском деле. Сергей Солдатов высказывает по этому поводу такие соображения:

"Этой несчастной войны, вероятно, могло бы и не быть, если бы А.Гитлер не имел бы двух маниакальных идей:

сокрушить "бастион еврейского большевизма";

германизировать славянские земли".

"Между прочим автор (проживающий в Германии - И.Г.) не встречал еще ни одного немца, который не считал бы нападение на Россию - тяжелой ошибкой, а войну на Востоке - несправедливой и жестокой. И никто из них не помышлял о каком-то реванше с Россией. В тоже время былая борьба за присоединение Данцига и Судетской области, а также аншлюсс Австрии считается справедливым и правильным, как процесс воссоединения немецких земель, в большинстве своем отнятых у Германии в результате унизительного Версальского договора в 1919 году. Большинство немцев высказывается за безусловное восстановление границ 1939-го года". (81)

Чтобы там ни "имел" фюрер (в том числе и желание уничтожить вполне легализовавшееся в ХХ-м веке в Кремле "еврейское правительство"; мне иногда думается, что зачисление нас в разряд "низших арийцев" - это положенная Гитлером плата за допущение подобного, за дискредитацию арийства) (*), а "Востоку" спокойного житья его нахождение у власти в любом случае не обещало. Историк Олег Платонов в одной из своих работ категорично заявил, что нацистская Германия была передовым отрядом того самого "запада", в нехорошем союзе с которым уличает переводчик "Спора..." Советы, и выполняла его давнее и заветное желание уничтожить неудобную Россию, усевшуюся на "общечеловеческих" сырьевых эльдорадо и мешающую хозяйничать "западу" во всем мире на свой лад.

Юрий Калабухов, пристально изучивший этот период истории, в своей работе "Белые пятна" и мифы истории" обнажает более скрытый слой европейской политики того времени. Раздел Польши между Германией и СССР он квалифицирует гораздо серьезней, чем "локальный" конфликт, а именно - как попытку Германии максимально приблизиться к советским границам, и, соответственно, попытку СССР удержать потенциального противника подальше от своих границ, вернее - подальше от стратегических объектов Советского Союза.

"Зная, что между Польшей и СССР сложились далеко не дружеские отношения, Гитлер считал, что Польша в случае начала польско-германской войны будет расчитывать только на помощь западных держав, а именно: Англии и Франции. Но понимая также, что Англия и Франция всей своей политической деятельностью создавали и будут создавать все условия для обеспечения будущего похода Германии на "оплот большевизма", каким был СССР, и помня, что говорил Сталин на ХVIII съезде ВКП(б) о сталкивании западными державами Германии и СССР, он был уверен, что Англия и Франция не выступят с оружием против Германии. Поэтому план вторжения германских войск в Польшу был подготовлен Германией задолго до ведения советско-германских августовских переговоров 1939 года, это известно по подлинным документам. Переговоры с СССР Гитлеру нужны были для того, чтобы стопроцентно предотвратить выступление СССР на стороне Польши". (82)

А о том, что СССР готов был взять под защиту своего склочного славянского соседа, невзирая на "далеко не дружеские отношения", свидетельствуют несколько попыток советского руководства "договориться с Польшей о ее защите в случае нападения Германии". Как раз за подобные попытки, решение которых в случае успеха Россия всегда выполняла безупречно и успешно, "запад" матушку-Русь терпеть и не мог. Во всяком случае, такая опека была бы для Польши более конкретной и надежной, чем предложенная Англией и Францией. Но:

"Польские руководители презрительно относились к нашей армии, считая ее "сбродом" (см., например, еженедельник "Аргументы и факты", N33 (462), 19-25 августа 1989 года, статья В.Фалина: "Два разных разговора").

Надежда Польши была только на западные державы: Англию и Францию. Но стратегический план западных держав состоял в том, чтобы направить Германию на войну с СССР. Потому и Англия, и Франция могли на словах поддерживать Польшу, обещая ей помощь в случае агрессии со стороны Германии, а на деле эти державы должны были оставить Польшу на растерзание фашистским агрессорам. Такое поведение Англии и Франции и было реализовано в сентябре 1939 года.

После вторжения германских войск на территорию Польши Англия и Франция объявили войну Германии, но за все время боевых действий на этой территории английские и французские войска не произвели ни единого выстрела по германским войскам, все ограничивалось только передислокацией войск и мирной демонстрацией своей военной мощи". (83)

Вот несколько примеров этой "борьбы за правое дело".

"8 сентября польский военный атташе в Париже в своем донесении писал: "До 7.09.39 10 часов на западе никакой войны фактически нет. Ни французы, ни немцы друг в друга не стреляют. Точно также нет до сих пор никаких действий авиации... Моя оценка: французы не проводят ни дальнейшей мобилизации, ни дальнейших действий и ожидают результатов битвы в Польше". (84)

"9 сентября десять французских дивизий 2-й группы армий в Сааре на фронте в 32 км проникли в предполье линии Зигфрида и продвинулись на глубину 3-8 км. Противник без боя отошел на основные позиции. <...> Наступление такими малыми силами не повлияло и не могло повлиять на ход польской кампании. Но и оно было прекращено. Решение об этом было принято 12 сентября в Абвиле на первом же заседании верховного совета союзников. <...> Союзники скрыли от поляков решение, принятое 12 сентября". (85)

"В первых числах октября 1939 г. французские войска без боя отошли из района Саарбрюкена с немецкой территории и расположились на укрепленных оборонительных позициях вдоль франко-германской границы". (86)

"21 ноября 1939 г. правительство Франции создало в вооруженных силах "службу развлечений", на которую возлагалась организация досуга военнослужащих на фронте. 30 ноября парламент обсудил вопрос о дополнительной выдаче солдатам спиртных напитков, 29 февраля 1940 г. премьер-министр Даладье подписал декрет об отмене налогов на игральные карты, "предназначенные для действующей армии". Спустя некоторое время было принято решение закупить для армии 10 тыс. футбольных мячей". (87)

Германские войска за это время потопили несколько английских кораблей - война все-таки! Французские суда - как торговые, так и военные - Гитлер предпочитал не трогать. Начало боевых действий на суше переносилось 29 (!) раз.

Но Англия и Франция, как суровые красавицы, делали вид, что не замечают попыток грубияна исчерпать инцидент, и предпочитали оставаться в состояние войны. Попутно подставив и втянув в конфликт своих менее "благородных", но более рассудительных и сдержанных соседей. Уже на второй день после объявления войны - 4 сентября - Черчилль выразил сомнение в уместности нейтралитета Норвегии, а 19 и 29 прямо потребовал блокады Нарвика и установки минных заграждений в территориальных водах Норвегии с целью прервать шведско-германское морское сообщение.

А Бельгии, скажем, предназначалась роль плацдарма для наиболее крупной группировки союзных войск, что фактически ставило ее в положение воюющей против Германии страны.

А вот конечный вывод Ю.Калабухова поразительно совпадает с выводом переводчика "Спора...":

"По стратегическому замыслу ведущих капиталистических держав, США и Англии, фашистской Германии отводилась роль смертника. Мысль была следующая: затянувшаяся война между Германией и СССР должна очень сильно ослабить их обоих". (88)

То есть - роль смертников предназначалась и Германии, и Польше, и СССР. Представитель командования британских ВВС барон де Ропп на встрече с Розенбергом 16 августа в Берлине высказался довольно ясно:

"Возможен такой вариант, что Германия быстро покончит с Польшей. Хотя к этому времени война будет объявлена, в этот период она будет вестись обеими сторонами как оборонительная... поскольку из-за государства, которое уже практически перестало бы существовать в своем первоначальном виде, ни британская империя, ни Германия не поставили бы на карту собственное благополучие".

Тому же собеседнику де Ропп сказал и совсем откровенную фразу:

"Для Англии Польша более полезна в роли мученицы, чем в качестве существующего государства". (89)

А американцы, как будто с целью доказать, что подобные мысли не бредовые фантазии историка Калабухова, сняли фильм "Паттон", где главный герой, давший имя фильму, сразу после капитуляции Германии исходил мелким бесом перед большими штатовскими чинами и кричал: "Дайте мне танковую бригаду и я через несколько дней буду в Москве!"

Но все это - иная сторона вопроса. А с Германией мы уже отношения выяснили...

Назвав режиссерами этого спектакля США и Англию, а не дуэт "благодетелей" Польши - Англию и Францию, Юрий Калабухов также ни сколько не погрешил против истины. Роль Франции была немногим лучше, чем роль Польши - инструмента или "шестерки" при больших уголовных паханах. Ее военная судьба - лучшее тому доказательство. Проглотив Польшу и не дождавшись примирения, Гитлер, и никто не посмеет поставить ему это в вину, повернулся к выставившему ультиматум противнику и бесшумно надкусил его, как торт "Наполеон". США это не подвигло ни к каким политическим шагам. Они чего-то выжидали, вступив в войну только спустя два года, без каких-то особых к тому побудительных причин, спровоцировав Японию на первый удар.

По окончании войны Францию, конечно же, занесли в список "наиболее пострадавших". Опять же, как "шестерку", которому повезло - выжил и ладно. И даже пригласили на праздничный пир - за преданность пахану да еще за то, что все-таки "свой", европейский.

Англия, объявляя войну, находилась в более выгодном положении, нежели Франция, хотя бы в силу своей географической труднодоступности - окруженная со всех сторон естественной водной преградой. Да и роль метрополии по отношению к США гарантировала ей более внятную реакцию последних на возможное немецкое вторжение. Хотя и при условии той же преданности тому же общему делу...

Словом, ответственность за приобретение этой войной европейского характера целиком и полностью лежит на Англии, бывшей при этом дирижером (но не композитором и не директором театра). Что не менее твердо утверждал и Гитлер - разглагольствуя по поводу книги Филиппа Булера "Гениальный Наполеон - светящийся след кометы", он заявил:

"Хорошо, что в книге подчеркивается: именно Англия - точно так же как и нас - втянула Наполеона в войну (23.3.1942, "Волчье логово")". (90)

Даже захватив Францию, Гитлер предпринял ряд попыток на том и завершить дело. Но на мировой политической арене в это время засияла новая звезда - 10 мая 1940 года пост британского премьер-министра занял Уинстон Черчилль, непримиримый - как пишет И.Фест - оппонент сговорчивого Чемберлена. В то время как министерство иностранных дел Германии разрабатывало мирный договор, а Гитлер готовился выступить в рейхстаге с программой примирения, Черчилль отдал приказ открыть огонь по французским кораблям, находившимся в Оране - нанеся смертельную обиду не только немцам, лишившимся законного трофея, но и вчерашнему союзнику.

А 14 июня по лондонскому радио прозвучало следующее заявление поклонника армянского коньяка:

"Здесь, в этой мощной твердыне, хранящей свидетельства человеческого прогресса, здесь, опоясанные морями и океанами, где господствует наш флот, ... здесь ожидаем мы без страха грозящее нападение. Может быть, оно состоится сегодня. Может быть, оно не состоится никогда... Но будут ли наши муки жестокими или долгими, либо и теми, и другими мы не пойдем на мировую, не допустим парламентеров; может быть, мы проявим милость - но просить о милости не будем". (91)

Поразительно - до чего же речь британского премьер-министра напоминает высказывания раввина Уайза в 1936 г. и писанину "Jewish Chronicle" в 1939 г.!

Вот именно с этой минуты МИРОВАЯ война стала неизбежной...

Существуют ли хоть какие-нибудь основания полагать, что аппетиты Гитлера, в случае иной реакции англичан, были бы намного меньше? Сколько угодно!

В 1945 году Гитлер говорил:

"Надо было начать войну в 1938 годую Это был для нас последний шанс ЛОКАЛИЗОВАТЬ ее. Но они во всем уступали, как трусы выполняли все наши требования. Было действительно ТРУДНО взять на себя инициативу и ПЕРЕЙТИ К ВОЕННЫМ ДЕЙСТВИЯМ". (Выделено мною -И.Г.) (92)

23 августа 1939 года британский посол в Берлине Н.Гендерсон слышал от Гитлера вот такое:

"По своей натуре он артист, а не политик, когда будет разрешен польский вопрос, он посвятит остаток жизни искусству, а не войне; он не хочет превратить Германию в огромную казарму; на это он пошел бы только в том случае, если бы его вынудили поступить так. Когда будет решен польский вопрос, он отойдет от дел". (93)

Его вынудили, хотя аппетиты "хищника" Гитлера, как можно заметить, ничуть не расходятся с мнением сегодняшних немцев, приведенным С.Солдатовым - "справедливое и правильное воссоединение немецких земель, отнятых в 1919 году".

Существуют ли основания полагать, что в дальнейшем Гитлер все же предпочел бы войну искусству? Никаких. Во всяком случае, в отношении Европы. И.Фест (чья книга оставляет крайне противоречивое впечатление - глупости и подлости делали все кто угодно, но виновны в конечном счете Гитлер, национал-социализм и Германия) пишет:

"Примечательно, что до этого (до речи Черчилля о "недопущении парламентариев" - И.Г.) у него не было никаких представлений о том, как продолжать войну с Англией, поскольку такая война не вписывалась в его концепцию, и даже изменившаяся ситуация не смогла побудить его кардинально пересмотреть свои соображения. <...> Поэтому и "Директива N16" (принятая через два дня после речи Черчилля - И.Г.) была скорее свидетельством злобной растерянности, а не выражением конкретных оперативных планов, и на это указывает уже первая вступительная фраза: "Поскольку Англия, несмотря на свое бесперспективное в военном отношении положение, все еще не проявляет никаких признаков готовности к взаимопониманию, я принял решение подготовить и, если будет необходимо, провести десантную операцию против Англии". Следовательно, тут нельзя исключать и того, что Гитлер никогда не думал всерьез о высадке в Англии, а использовал это намерение только как оружие в войне нервов". (94)

Размышляя о столь странных шагах Англии и столь странной ее роли в начале Второй мировой войны, я вспомнил почему-то... юного Отто Вейнингера, написавшего в главе "Еврейство", что англичане "в известной степени родственны евреям". (95) А несколькими страницами далее он развил эту мысль:

"...пора вспомнить о сходстве между евреем и англичанином, о котором еще со времен Рихарда Вагнера (у которого, собственно, Вейнингер и позаимствовал основную идею этой главы - И.Г.) неоднократно говорили. Вне всякого сомнения, англичане единственные из всех индогерманцев имеют некоторое сходство с семитами. Их ортодоксальность, их строгое буквальное соблюдение субботнего отдыха - все это подтверждает нашу мысль". (96)

И еще несколько страниц коронных антиномий Вейнингера. Но как я уже говорил, умозрительность этого автора позволяет использовать большую часть его строк лишь в качестве эпиграфов, с непременным подтверждением иными источниками.

Англия, в самом деле, необыкновенно благоволила к "божьему народу" на всем протяжении своей истории, и была первой нацией европейского континента - нацией! а не организацией (что случалось и раньше) - начавшей широкомасштабное сотрудничество с евреями на равных в области внутренней и внешней политики. Предлагаю компактное описание британо-еврейской дружбы:

"Не успела на континенте закончиться резня между протестантами и католиками, как в Англии разразилась давно подготовлявшаяся революция, в которой как идейные предпосылки, так и источники финансирования выявились с полной ясностью. Ветхозаветная идеология вдохновляла не одного только вождя революции, Оливера Кромвеля, и современного ему поэта Мильтона <...>, но и все бесчисленные секты, на которые немедленно раскололся протестантизм (вдохновленный и профинансированный, как доказывал автор ранее, все тем же еврейством - И.Г.). Кроме идеологии, однако, любой революции нужны деньги: их дал Кромвелю главный раввин Амстердама Манассия бен-Израиль; ответной услугой должно было быть возвращение евреев в Англию, откуда их изгнали еще в 1290 году. Переписка с Кромвелем хранилась в одной из голландских синагог (в Мюльгейме) и была опубликована в 1921 году. Указания из Голландии, датированные 16 июня 1647 года, предписывают убийство короля Карла I Стюарта - к тому времени уже пленника кромвелевской солдатни, - поскольку при короле евреи в Англию допущены не будут. Казнь Карла (1649), возвращение евреев в Англию (1656) и "Славная революция" (1688), заменившая католическую династию Стюартов голландско-масонской кликой принцев Оранских, превратили Англию в опорный пункт международного капитала, государство, действующее якобы в национальных, в действительности же в интернациональных, еврейских интересах. <...> Само собой разумеется, что и последний акт английской драмы, через 30 лет после смерти Кромвеля, был оплачен из того же кармана. Для экспедиции в Англию Вильгельма III Оранского гаагский еврей Исаак Лопес Суассо, потомок испанских "марранов", выложил громадную по тем временам сумму в два миллиона крон <...>. Немалая часть этих денег оказалась у Джона Черчилля, командующего армией короля Якова II Стюарта, посланной навстречу голландцам: вместо того, чтобы атаковать противника, будущий герцог Мальборо перешел на его сторону. В биографии своего предка Уинстон Черчилль предпочитает на этом эпизоде не задерживаться". (97)

И, добавим от себя, нисколько не считает этот эпизод порочным, поскольку поступает подобным образом и в тех же интересах довольно часто на протяжении жизни. В дальнейшем мы приведем несколько примеров тому.(*)

Итак, польские события имеют совсем не тот оттенок, который придает им современная мифология, пытаясь попутно накатить бочку и на Советский Союз.

Гитлер, понадеявшись на европейскую солидарность, не учел элементарного желания атлантистского блока сыграть свою партию. "Исходящая с Востока коммунистическая угроза" этот дуэт нисколько не волновала. Тем более, что при таком раскладе грядущий Израиль не предвиделся. Подставка Франции и бессильные попытки Гитлера укусить через Ла-Манш Англию, как раз и придали начавшейся войне необходимый МИРОВОЙ характер.

Нереализованным из всего этого сценария осталась осталась только сцена "покорения России". Почему генералу Паттону не дали танковую бригаду? - я часто задаю себе этот вопрос. Чувство благодарности за львиную долю выполненной работы можно отмести сразу. Нашим тогдашним союзникам подобные чувства совершенно несвойственны.

Остаются два объяснения. Первое - менее вероятное: ожидаемого ослабления в нужных масштабах не произошло. Советская Армия по-прежнему представляла грозную силу, тем более что курс на перевооружение, взятый Сталиным за несколько лет до войны, достиг своей высшей точки как раз к ее окончанию, и пусть не количественно, но по тактическим данным многие образцы нового советского вооружения превосходили мировые аналоги. По фактам, приведенным Дугласом Ридом и генералом Судоплатовым, можно с уверенностью судить, что даже строго секретные американские разработки в области атомного оружия уже во время войны попали в руки ведомства Берии (с помощью тех же евреев).

И вот та легкость, с которой СССР заполучил эти документы, наталкивает на второе - более вероятное объяснение. Пыл генерала Паттона охладили как раз те, кто и развязал эту войну. СССР давно находился под соответствующим контролем, и паттоновские упование на то, что миром правят англосаксы, по меньшей мере наивны. Кроме того, Советскому Союзу предстояло снабдить почти созданный Израиль огромной армией "мечтающих о возвращении на историческую родину" евреев, что он охотно сделал (и что побочно свидетельствует о несостоятельности мифа о повсеместном их уничтожении нацистами). Правда, наряду с этим произошло то, чего никто предположить не мог. Сталин начал третировать Еврейский Антифашистский комитет с таким же азартом, как и еврейских сексуальных партнеров своих детей. Вероятность тектонического сдвига в советском обществе не мог допустить даже Дуглас Рид. Он придумал термин, обозначающий поворот от интернационального к национальному - "эволюция большевизма". Но вот разглядеть самой эволюции, происходившей на его глазах более десяти лет, он оказался не способен. Проморгали этот момент и хозяева мира, тем более, что адекватно среагировать им мешал людской ручей, текущий в Израиль, который Сталин мог бы мгновенно повернуть на Якутию. И целая мировая война оказалась бы затеяной впустую.

(В.Ушкуйник, автор книги "Памятка Русскому Человеку", в которой он излагает свой, весьма оригинальный взгляд на советский период истории России, приводит факт, относящийся к подготовке Соединенными Штатами высадки на Кубу.

"Когда операция уже началась, Кеннеди был поставлен в известность, что советская авиация нанесет удар по Израилю примерно такой же силы, как американская собирается сделать по Кубе". (100)

Как видите, позволяя втянуть себя в еврейские дела, любое государство приобретает не только еврейскую поддержку, но и уязвимое место...)

Меры последовали только неадекватные, вроде английской и французской демонстрации силы во время польской кампании Гитлера - грянула "холодная война". Некая запоздалая попытка хозяев мира "сохранить лицо". Не очень, впрочем, убедительная. Сталин надул всех!..

А если пускаться в совсем уж "безответственные" исторические путешествия и попытаться отыскать кончик "польской истории" и ее роли как детонатора мировой войны, мы можем добрести до известного демократа Павла Пестеля, завершившего в 1824 году большой труд "Русская правда". Вот содержание второго отдела этой книги - "О народах, населяющих Россию" - в пересказе газеты "Хадашот":

"Пестель стоял за централизацию и настаивал на полной ассимиляции всех народов с великороссами. Не только, скажем, Украине, но Финляндии он не хотел дать национальную автономию. Но при этом Пестель утверждал, что лишь ДВА НАРОДА в России немыслимо ассимилировать. Это ПОЛЯКОВ и ЕВРЕЕВ".

То, что евреи подобны "нерастворимому Гольфстриму" - всем известно. А вот нерастворимость поляков для меня внове, но ничего по этому поводу в статье не сказано. Далее:

"Проблему поляков Пестель предлагал решить созданием независимого Польского государства в составе десяти губерний Царства Польского, с прибавлением немецкой и австрийской частей Польши. Россия поможет полякам получить эти части, а новая Польша в знак благодарности подпишет вечный союз с Россией." (101)

Вот так просто - "с прибавлением немецкой и австрийской частей", которые добудутся ценой русской крови. И русская кровь в Первой мировой уже начала литься, но появилась возможность надкусить Германию другим ртом.

Смог ли Пестель сам додуматься до столь деструктивных решений, почти за сто лет до их реального воплощения? Едва ли... Нужно проследить его жизненный путь, и кое-какие подсказки мы сможем обнаружить.

"Павел Пестель вступил в масонство в 1812 году, когда началось наполеоновское нашествие. Он был принят в привилегированную ложу "Соединенные друзья" в Петербурге, которая работала по французской системе".

"В 1816 году он перешел в ложу "Трех добродетелей", имея пятую степень "шотландского" масонства". (5-я степень позволяет ознакомиться с настоящими целями и ценностями масонства, это не первые три, где неофитам заливают про "свободу, равенство и братство" - И.Г.)

"Пестель порвал связи с масонством в 1817 году, но сохранил все масонские бумаги - "Законы, прерогативы и привилегии шотландского мастера" и другие, которые были обнаружены в момент его ареста. Остальные лидеры декабристов стали выходить из лож на рубеже 1820 года. Они знали, что ложи засорены доносчиками царской полиции. В них нельзя было проводить работу по подготовке выступления без угрозы провала. А в 1822 году Александр I, опасаясь направления, которое приобрело кое-где масонское движение, сбросил маску либерала и постановил прекратить деятельность масонских обществ. К тому времени декабристы организовали свои собственные тайные политические общества. Они, правда, принесли туда часть прежнего багажа - символы, знаки и т.д. Отдельные масонские положения были запечатлены в уставах обществ, их проектах". (102)

Это то, что "Хадашот" называет "увлекается масонством, но вскоре неугомонная мысль и кипение чувств обращают его в сторону республиканства".

Можно перечислить сколько угодно удивительных предвидений и совпадений масонских прожектов с еврейским ренессансом, далеко отстоящими друг от друга на историческом древе, с, так сказать, "сходными корнями теорий", вдохновляющих "разные отряды расистов", как обмолвился, хотя и по другому поводу, в своей книге Лоллий Замойский.

О другом народе, "населяющем Россию", Пестель высказался просто с нострадамусовской точностью.

"Евреи России и Польши направят в южные губернии России до двух миллионов человек, способных держать в руках оружие. Эту людскую массу будущая Российская республика снабдит военным снаряжением, обучит военному искусству и даст ей офицеров. После создания многочисленной и мощной еврейской армии правительству республики надлежало объединить ее с русской армией и организовать "последнее и решительное" вторжение в пределы империи османов. В результате вся европейская Турция и частично азиатская ее часть оказались бы завоеванными. Россия получила бы Константинополь с проливами Босфор и Дарданеллы, а евреи приобрели бы Палестину (европейское название Эрец-Израэль), где бы основали еврейское независимое государство". (103)

Но это, разумеется, не все. Было бы верхом наивности полагать, что еврейская газета так-таки и выложит всю правду.

"Дело в том, что по "конституции", составленной декабристом масоном Пестелем, евреям даровалось полное равноправие и учреждался в России великий еврейский синедрион". (104)

Имели ли эти "республиканские порывы" печальные последствия для России? Безусловно. И не только бестолковым восстанием декабристов...

В 1830 году вспыхнуло польское восстание, вполне хладнокровно подавленное русскими войсками. Тогдашняя интеллигенция, как впрочем и нынешняя (что уже о многом говорит), весьма болезненно отнеслась к подавлению попытки приобрести суверенитет за счет российских земель. Вопрос обсуждался долго. В 1988 году в журнале "Вопросы философии" была впервые опубликована статья, созданная ориентировочно в 1831 или начале 1832 гг. Называлась она "Несколько слов о польском вопросе" и принадлежала перу Петра Чаадаева. В данном случае не имеет никакого значения время публикации, но чрезвычайно важно, что большая ее часть является буквальным полемическим повтором тезисов пестелевской "Правды". Цитирую, начиная с пункта 5:

"5. В областях, присоединенных к Российской империи (не считая Царства Польского) и называвшихся раньше Литвой, Белоруссией и Малороссией, поляки составляют приблизительно пятидесятую часть всего населения. Остальные почти сплошь русские. Эти последние хранят еще свежую память о насилиях, выпавших на долю их отцов при польском владычестве и питают к своим господам, живым осколкам прежнего строя, такую неуемную ненависть, что спасением своим те отчасти обязаны покровительству русского правительства. Среди областей, составляющих часть Австрийской империи, восточная часть Галиции, некогда носившая название Червонная Русь и придерживающаяся греческого церковного обряда, почти целиком сохраняет свою народность, и поляки там далеко не пользуются симпатией коренного населения: остальная часть, где господствует римский церковный обряд, почти совсем онемечена.

6. В случае соединения прежних польских земель в одно такое целое, где поляки оказались бы в большинстве, составилось бы таким образом государство с населением никак не более 6-7 миллионов и в нем оказались бы вкрапленными в большом количестве немцы и евреи. Восстановление независимой Польши с таким составом населения, окруженной большими и сильными державами, если бы и оказалось бы в данный момент осуществимым, не давало бы поэтому никакого ручательства в длительном существовании. Мысль присоединить к этому царству области, бывшие когда-то польскими, с населением ныне почти онемеченным и вошедшим уже в состав немецкой конфедерации, была бы и несправедливой и неосуществимой. Расчленять Россию, отторгая от нее силой оружия западные губернии, оставшиеся русскими по своему национальному чувству, было бы безумием. Сохранение же их составляет для России жизненный вопрос. В случае, если бы попытались осуществить этот план (?! - И.Г.), она в тот же час поднялась бы всей массой и мы стали бы свидетелями проявления всей мощи ее национального духа. И по всей вероятности губернии эти сами всеми бы силами воспротивились этому, как в силу передаваемых по наследству воспоминаний о перенесенном ими продолжительном угнетении, так и вследствие многих значительных интересов, связывающих их с империей.

7. Против отторжения нынешнего Царства [Польского] с целью превращения его в ядро [новой] независимой Польши, даже и при содействии этому со стороны нескольких европейских государств, стал бы возражать не один просвещенный поляк, убежденный, что благополучие народов может найти свое полное выражение лишь в составе больших политических тел и что, в частности, народ польский, славянский по племени, должен разделить судьбы братского народа, который способен внести в жизнь обоих народов так много силы и благоденствия.

8. Надо наконец вспомнить, что первоначально Российская империя была лишь объединением нескольких славянских племен, которые приняли свое имя от пришедших Руссов, как нам сообщает Несторова летопись, и что поныне это все тот же политический союз, объединяющий две трети всего славянского племени, - единственный среди всех народов того же племени, ведущий независимое существование и на самом деле представляющий славянское начало во всей его неприкосновенности. В соединении с этим большим целым поляки не только не отрекутся от своей национальности, но таким образом еще больше укрепят ее, тогда как в разъединении они неизбежно подпадут под влияние немцев (! - И.Г.), чье поглощающее воздействие испытала на себе значительная часть западных славян". (105)

В примечаниях к двухтомному собранию сочинений П.Я.Чаадаева 1991-го года есть следующий пассаж:

"Однако всего этого (публикаций по данному вопросу знакомых и друзей Чаадаева - И.Г.) совершенно недостаточно, чтобы понять авторскую самохарактеристику, данную в начале статьи: "беспристрастный и хорошо осведомленный ум". Остается неясным, как Чаадаев, поглощенный в 1826-1830 гг. работой над ФП ("Философическими письмами" - И.Г.), к проблематике которых польский вопрос не имел отношения, и выйдя из связанного с этой работой затворничества лишь в середине 1831 г. (и притом, что в его переписке этого времени мы также не находим даже намека на его заинтересованность польским вопросом и историей Польши), мог к концу года считать себя "хорошо осведомленным" в сложнейшей многовековой истории Польши и так свободно оперировать значительным историческим материалом. Вопрос об обстоятельствах и источниках написания Чаадаевым этой статьи (и в этой связи о его авторстве) остается открытым для дальнейших исследований". (106)

Тайна, должен заметить, не Бог весть какая...

Нахождение Чаадаева в дружных рядах масонов в ранний период его жизни - ни для кого не секрет. Во время первого допроса - в 1826 году - будущий выдающийся мыслитель показал:

"В 1814 году на службе в городе Кракове был принят в масоонскую ложу, которой название запамятовал, и получил в оной первые две степени. <...> Принадлежа с 1815 года к российскому востоку, получил следующие шесть степеней. С 1825 года же пресек всякое сношение с масонством по собственному уверению в ничтожестве и безрассудстве оного". (107)

"Не только со времени запрещения (1822 г. - И.Г.), но и гораздо прежде я всякое сношение с масонскими ложами пресек по собственному удостоверению, что в оном ничего не заключается могущего удовлетворить честного и рассудительного человека. С ложей же Соединенных братьев (Amis reunis), к которой принадлежал, присек совершенно свои сношения в то время, как по отставке выехал из Петербурга (1821 г. - И.Г.), на что и должен был сохраниться в делах оной ложи документ, моей рукой писанный. В одной бумаге изъявил, что я с той ложей никакого впредь сношения иметь не намерен". (108)

В 1823 г. Чаадаев отбывает в трехгодичное путешествие заграницу, из коего возвращается лишь в 1826 г. На Сенатской площади не присутствовал и никакого активного участия в подготовке бунта принимать не мог.

А в 1831 г. пишет "Несколько слов о польском вопросе" и поддерживает Пушкина, которого просвещенные современники буквально затерроризировали после появления актуальных стихотворений "На взятие Варшавы" и "Клеветникам России". Супермасон того времени А.И.Тургенев писал 26 сентября 1831 г. другому супермасону - своему брату Н.И.Тургеневу: "Мы немного нападали на Чаадаева за его мнение о стихах..."

Пушкин, весьма осведомленный в делах российского масонства, знал о чем писал. В "Клеветникам России" нас может привлечь следующий момент:

И ненавидите вы нас...

За что ж? Ответствуйте: за то ли,

Что на развалинах пылающей Москвы

Мы не признали наглой воли

Того, под кем дрожали вы?

Речь здесь, вполне очевидно, идет о Наполеоне. Но причем тут Наполеон? Немного терпения. Вернемся к показаниям Чаадаева.

Он упоминает свое членство в ложе "Соединенные братья". Семантика названия что-то напоминает. Ах да, "Соединенных друзей", членом коей был Пестель. Но истории неизвестен факт пребывание Чаадаева в "Соединенных братьях" (хотя таковая ложа известна - и сия обмолвка многозначительна), а именно в "Соединенных друзьях", вместе и рядом с Пестелем, в кругу одних идей...

Вместе с ними "Храм Соломона" в этой ложе строили: великий князь Константин Павлович, А.Х.Бенкендорф - будущий шеф корпуса жандармов и начальник III отделения Собственной ЕИВ канцелярии, А.С.Грибоедов, оба брата Тургеневых (см. выше), А.Д.Балашов - позже министр полиции (состоявший и в ложе "Палестины"!), Ф.Вигель - позже директор Департамента иностранных исповеданий (написавший в 1836 г. донос на Чаадаева), граф С.Костка-Потоцкий - позже министр исповеданий и народного просвещения в Царстве Польском (!) и некий Игнатий Аврелий Фесслер. Последний не был постоянным, но почетным членом ложи. В Россию он прибыл по приглашению М.М.Сперанского в 1809 году для преподавания в санкт-петербургской духовной академии еврейского языка. И.А.Фесслер был представителем наиболее тайного и влиятельного масонского ордена - иллюминатов, славящегося своей нескрываемой тягой к подрыву устоев. В России он тут же организовал ложу иллюминатского толка "Полярная звезда", руководить коей назначен был гостеприимный Сперанский (позже Михаил Михайлович стал членом Верховного уголовного суда над декабристами, которые готовили ему пост главы правительства в случае победы восстания). В "Полярной звезде" состоял опять же А.И.Тургенев и будущий министр народного просвещения С.С.Уваров. Хорошая компания, не правда ли?

Сразу можно заметить, что дружные пока "друзья" в будущем разойдутся в два откровенно враждебных лагеря. Даже малоподвижный Чаадаев будет мысленно на стороне государственной, монархической группировки, хотя и без доверия оной к нему.

Но начать, впрочем, нужно более ранними событиями.

В 1802 году император Александр I, воспитанный на принципах веротерпимости, повелел образовать комитет о благоустройстве евреев. Наибольшую активность во вновь созданном комитете проявлял директор канцелярии министра внутренних дел М.М.Сперанский, который "был предан евреям через известного откупщика Переца, которого он считал приятелем и жил в его доме". (109)

В том же году в Петербурге появилась ложа "Соединенные друзья", открытая действительным камергером А.А.Жеребцовым по "французскому патенту", т.е. под контролем материнской ложи Франции. (Мать Жеребцова имела некоторое отношение к заговору против императора Павла, лютого гонителя масонства в последние годы жизни.) Практически все вышеперечисленные знаменитости, включая великого князя Константина, сразу же стали ее членами. Хотя открытое существование масонства в России было разрешено императором лишь год спустя.

Как по мановению волшебной палочки, сразу же после легализации масонства приобрела широкое хождение ересь "жидовствующих" (своеобразная уния христианства и иудаизма).

В 1804 г. иностранная печать уже обсуждала деятельность ложи "Соединенные друзья" следующим образом:

"ложи великаго князя Константина Павловича и графа Потоцкаго (! - И.Г.) отличаются избранностью своих членов, любезностью к иноземцам (! - И.Г.) и галантностью относительно дам, которых они приглашают на свои празднества". (110)

В России же за ложей "с течением времени, установилось мнение как о беспокойной ложе, в которой братья далеко не всегда предавались одним только умозрительным работам или стараниям очистить "дикий камень", т.е. свою нравственность". (111)

В том же 1804 г. появляется новое положение о евреях, вопреки протестам и предупреждениям министра юстиции и знаменитого поэта Г.Державина.

В Польше деятельность масонства была запрещена после "второго раздела" (в областях, перешедших к Австрии, в 1795 г., перешедших к России - в 1797 г.). Либерализация начала нового века не коснулась Царства Польского. Лишь после того как Наполеон отвоевал у Пруссии ее польскую треть (здесь масонство не было запрещено, но от него требовался откровенно немецкий акцент, да и туземцев практически в ложи не принимали) и образовал Великое герцогство варшавское, там появилась первая национальная ложа. В 1807 г. возникает ложа "Соединенные братья поляки и французы" (единство совершенно как в 1939 г., и враги те же - Россия и Германия), открытая, как и "Соединенные друзья" (чьи, кстати, друзья? братьев?) по патенту "Великого Востока Франции". Ложа установила орденскую ленту "цвета верхняго платья, в котором впервые вступил на польскую землю в 1806 году великий Наполеон, освободитель польского народа". (112)

Уже через год в ложу был принят еврей Берек Иоселевич, да не просто принят, а в качестве "брата высшей степени". Французский "Великий Восток" до тех пор евреям в посвящении отказывал.

С этого момента стали создаваться не только новые ложи, но и возрождаться некогда запрещенные. В их числе ложа "Побежденного предрассудка" в Кракове, где прошел инициацию неблагодарный Чаадаев. (Другой в Кракове не было.) В 1810 г. шесть лож - "Побежденного предрассудка" в том числе - полностью переходят под руководство "Великого Востока". (Вполне естественно, что вернувшийся в Россию Чаадаев мог найти новую прописку только в родственных "Соединенных друзьях" - "ложе графа Потоцкаго".)

"Одновременно с этим польския ложи пополняются большим количеством известных своим патриотизмом поляков евангелическаго и иудейскаго вероисповедания, которые допускаются даже в члены капитула... <...> Сердца масонов бьются в унисон с сердцами всех поляков, ждущих войны Наполеона с Александром и готовящихся к "великому делу восстановления родины". (113)

А вот и Наполеон...

28 марта 1810 г. А.Балашов принял пост министра полиции и уже в августе появились первые признаки интереса русского правительства к масонству - были затребованы на проверку акты и уставы. В комитет по их изучению входил и знакомый нам уже Сперанский - представитель ордена иллюминатов, лишь за год до этого внедрившегося в Россию, для присмотра, надо понимать...

Характерно, что ложи шведской системы были быстро "восстановлены в правах", а вот с французским обрядом, к коему принадлежал и инициатор проверки - министр, началась волокита. Что-то ведь знал такое Балашов, посвященный в высшие степени французского обряда...

Его точка зрения в тот момент полностью совпала с иллюминатской позицией и отныне вполне законно в России могли работать только "шведы", ежемесячно представлявшие правительству через министра полиции отчеты о деятельности своих лож. Взятые измором "французы", "Соединенные друзья" в числе первых, в 1812 г. приняли шведский обряд. Причем, Пестель успел инициироваться еще по французской системе.

Чаадаев в это время воюет, лишь в 1814 вступив в "Польский Восток", не затронутый интригами русского двора, и впервые приобщившись там к польскому вопросу. А вопрос в те дни испытал очередную корректировку: Наполеон был разбит и поляки избрали нового кумира - победителя Александра I, назвавшего себя при въезде все в тот же Краков "не победителем, а другом поляков".

Александр, чего греха таить, был членом "великого польского востока" и вносил на его нужды щедрые пожертвования. Государь, однако, тратил казенный кошт не только ради масонской солидарности. Он, как и его "братья" из любой разновидности "национального" масонства (в отличие, скажем, от космополитов-иллюминатов), стремился с помощью наднациональной дружбы масонов соблюсти национальный интерес. В данном случае император желал скрепить масонскими узами Литву и Польшу, дабы подготовить их политическое объединение, а также поставить под свой контроль польских "братьев".

Оные же "братья", напротив, желали подвигнуть высокопоставленного соратника на все то же отделение от России. И начавшееся в 1815 г. возрождение "польского востока" использовали для роста и укрепления национального масонства (оставшегося в душе "наполеоновским").

Именно в это время (февраль 1816 г.) возникает первое декабристское тайное общество "Союз Спасения", полностью, впрочем, повторявшее масонскую структуру. Одной из его главных целей декларировалось уничтожение крепостного права. Тем более странным выглядит то, что в 1817 г. один из основателей "Союза" - И.Д.Якушкин - заявил о намерении убить Александра, узнав из письма С.П.Трубецкого о желании императора отделить Польшу и издать манифест об освобождении польских крестьян. Поелику значительное число членов "Союза" недавно числилось в "Соединенных друзьях", выполнявшей программу "Великого Востока" по суверенизации Польши, а освобождение крестьян вынесено было на знамена вновь созданного общества - намерение Якушкина нельзя расценивать иначе как истерику интригана по поводу утраченного козыря. Грядущее восстание лишалось тем самым побудительных мотивов и превращалось в обыкновенный дворцовый переворот, направленный против "хорошего монарха".

Пестель, недолго пробыв в ложе "Трех добродетелей", о которой упоминает "Хадашот", перебирается в "Союз Спасения", в самую его верхушку. В 1818 г. ложа переименовывается в "Союз Благоденствия".

Тем временем император, похоже, начал осознавать, что все "братья" намерены играть свою партию. И композитор вовсе не он.

"Соединенные друзья", положим, в январе 1817 года пожелали вернуться к прежнему обряду. Пестель и Чаадаев в числе сторонников этого решения. А в феврале в ложе произошел раскол, в связи с ее переходом в союз Астреи (примыкавший к немецкой системе). Пестель еще до раскола предпочел высшее, андреевское масонство. Не присовокупив, впрочем, к послужному списку ничего более. И хотя и ему, и Чаадаеву с этого момента доступ к глубинам польского вопроса был закрыт, последний дослужился до восьмой степени и, вероятно, тут ему и открылась, с новой порцией "знания", мерзость того, чему он по неведению до сих пор служил. В этот момент Чаадаев становится чрезвычайно религиозным человеком, решившим отмолить совершенный грех.

Тем временем польское и литовское масонство вполне созрело для того, чтобы говорить в полный голос. Возрожденные ложи Литвы распространили свое влияние не только на собственную территорию, но и на пять областей, перешедших еще при Екатерине II к России. Петербургская ложа Астреи была уполномочена обратиться к виленской провинциальной ложе "с настойчивым предложением" присоединиться к российскому "Великому Востоку". Литовцы предпочли, однако, союз с поляками и 21 марта 1819 года торжественно объединились с польским "Великим Востоком", получившим, таким образом, возможность требовать эти пять областей и при ожидавшемся политическом объединении.

Русским все это зело не понравилось. В ложах все время заливают о союзах и объединениях, а на деле всякий норовит оторвать ломоть российских земель. (Очень показателен в этом деле результат второго масонского ренессанса -в 1917 году, когда Польша все-таки была утрачена Россией, и далеко не последней.)

Весной 1821 года Чаадаев выходит из состава "Соединенных друзей", но согласно доносу М.К.Грибовского о "Союзе Благоденствия", врученного Александру I в конце мая, в это время Петр Яковлевич "испытывался" для вступления в очередное тайное общество, декабристского толка на этот раз. На сей счет существует показание И.Д.Якушкина на допросе 16 февраля 1826 г.:

"В том же 1821 году по данному мне препоручению на бывших тогда совещаниях принял я в общество (в Северное общество - И.Г.) покойного отставного генерал-майора Пассека и отставного лейб-гвардии Гусарского полка ротмистра Чаадаева". (114)

О том, что декабристские ложи тоже были в курсе и круге польских дел, мы узнаем ниже. Чаадаев же, приобщившись к очередному слою "знания", очевидно испугался - не шкурно, опасаясь ареста, крушения карьеры и пр. - а мистически. Брат восьмой степени собрал пожитки и рванул на целых три года в Европу, общаться с тамошними богословами. Посему при допросах впоследствие мог ничего не опасаться - не только само восстание на Сенатской площади, но и более чем двухгодовой срок перед тем пропустил, в России не был, ничего не знаю...

Отношение же российского правительства к Польше в эти годы радикально изменилось. Тайная полиция следила буквально за всем и всеми. И в декабре 1821 г. в Варшаве были перехвачены письма путешествующего константинопольского еврея, адресованные другому - варшавскому - еврею. В одном из них, помеченном "Одесса. Ноябрь 1821 г.", содержатся следующие слова:

Что бы это, интересно, могло так развеселить иерусалимскую молодежь в начале ХIХ века? Автор писем - Соломон Плонский - позже отправился в Варшаву, где и был арестован, имея при себе "много загадочных бумаг". Тревогу по этому поводу поднял никто иной, как великий князь Константин Павлович, что весьма симптоматично. Делу был дан ход и в феврале 1822 года императорский комиссар в Царстве польском, сенатор Н.Н.Новосильцев представил государю доклад, содержащий следующие слова:

"Совокупность этих писем доказывает, что у евреев, рассеяных среди всех наций, существует род тайного правительства, состоящего из раввинов, сборщиков святой земли, старшин и др. <...> С некоторых пор в Палестину уходит много денег из всех стран, а особенно из тех краев, где живет наиболее многочисленная часть еврейства... Вследствие этого, в Азии создаются тайные агенты, разведывающие о всех странах Европы, которые при случае легко могут превратиться в неуловимых для нас шпионов". (116)

А первого марта 1822 года появился рескрипт Александра I о закрытии в России всех тайных обществ. Может, конечно, и случайное совпадение. Но какова все же неискоренимая похожесть судеб масонства и еврейства!..

К тому времени масоны-декабристы уже завершили организацию параллельной сети обществ. "Хадашот", конечно, лукавил, говоря о "доносчиках царской полиции". Доносчиков не было. Были свои же братья-масоны, оказавшиеся "не готовыми" убить царя, развалить империю, раздать земли и выполнять указания синедриона. Декабристское движение - это, в сущности, масонство, отсеявшее патриотов, консерваторов и просто мечтателей, вроде Чаадаева.

Во времена запрета тайных обществ они развили просто невероятную деятельность. М.П.Бестужев-Рюмин, например, "ведет переговоры с тайным польским обществом, присоединяет к Южному обществу новую тайную организацию - Общество соединенных славян, участвует в составлении революционного "катехизиса", ведет агитацию среди солдат, совместно с другими декабристами организует восстание Черниговского полка". (117)

Опять, обратите внимание, поляки и опять тайное общество "соединенных". Вот, буквально, рубишь голову "соединителю", а вырастают новых две.

"Дело Бестужева-Рюмина является чрезвычайно важным источником и для изучения другого значительного вопроса декабристского движения - взаимоотношений русского революционного общества с польским революционным обществом. Бестужев-Рюмин явился тем лицом, которому Директория Южного общества декабристов поручила ведение переговоров с поляками. <...> Здесь содержится прямое свидетельство о том, что Директория Южного общества поручила Бестужеву-Рюмину заключить договор с революционным польским обществом о совместном выступлении. Подробно излагается и самая платформа соглашения. Бестужев-Рюмин успешно провел переговоры с польскими революционерами и пришел в основном к соглашению по важнейшим вопросам о совместных действиях. Передаваемый Бестужевым-Рюминым по памяти устный "договор" с поляками (письменные сношения были запрещены в обоих обществах, и условия совместных действий, конечно, не были формально зафиксированы в письменном документе) является одним из важнейших документов данной публикации (документ N13 (10), ответ на 21-й вопрос). (Согласно этому "договору" Польше таки отходила львиная часть тех пяти областей, на которые зарился польский "Великий Восток" - И.Г.) Бестужев-Рюмин подробно перечисляет по памяти обязательства как той, так и другой стороны. Революционная Россия обязывалась "отдать независимость Польше". 6-й пункт договора гласит: "Общество Русское всеми мерами будет стараться искоренять ненависть, существующую между обоими Народами, представляя, что в просвещенном веке, в котором мы живем, польза всех Народов одинакова, а закоренелая ненависть есть принадлежность времен варварства". (Интересно, каким образом декабристы искореняли бы ненависть? - И.Г.) Поляки обязались со своей "восстать в одно время с нами", воспрепятствовать Констатнтину Павловичу вернуться в Россию (! - И.Г.), а также "подавать нам все помощи, в их возможности состоящие". Революционная Польша обязывалась "принять правление республиканское". Руководство восстанием закреплялось за русской революционной организацией". (118)

Дело, как известно, сорвалось. И в 1830 г. поляки решили действовать в одиночку. Впрочем, отчего же в одиночку? А.Селянинов, автор нескольких книг о еврействе и масонстве, выпущенных в предреволюционный период, пишет:

"Поляки до тех пор относились к ним (евреям - И.Г.) с презрением, "как к шпионам и изменникам", однако польское восстание было организовано на еврейские деньги.

После подавления восстания польские эмигранты сблизились с евреями и заключили с ними тесный союз против России.

Эмигранты торжественно обещали, в случае восстановления Польши, даровать евреям полную свободу, "в том виде, в каком они сами найдут ее для себя более пригодной", и "французский народ" настойчиво требовал восстановления Польши!" (119)

Автор ссылается на пятый том "Истории евреев" Греца, какового у нас не имеется, и подробнее говорить о "еврейских деньгах" и "тесном союзе" мы сейчас не можем.

"Настойчивые требования "французского народа" - это речи в Национальном собрании Франции 29 ноября 1831 г., когда в Париже отмечалась годовщина начала восстания. Патентодатель всех "соединенных" лож - "Великий Восток Франции" - требовал от правительства (фактически от самого себя) оказания вооруженной помощи полякам, что и заставило заговорить Пушкина с Чаадаевым.

Один из самых удивительных документов той эпохи - письмо последнего первому от 18 сентября 1831 г. Обращаю внимание - написано за два с половиной месяца до событий в Париже, где впервые прозвучала угроза интервенции России!

* "Гесс (зам. Гитлера по идеологии - И.Г.) родился от матери-еврейки в Египте. И интересно, что через свою мать-еврейку каким-то кружным путем он был связан кровными узами с Черчиллем.

- Родственник Черчиллю?

- Да, правда, очень дальний. Во всяком случае, какими-то родственными путями через свою мать-еврейку он был с ним связан, поскольку мать Черчилля - американская еврейка."

(Г.Климов "Красная каббала", с.19-20.)

В наиболее секретной части своей переписки с Рузвельтом, Черчилль писал 9 августа 1942 г.: "На Ближнем Востоке большинство арабов могут заявить, что они изгонят евреев из Палестины или в любое время запретят дальнейшую иммиграцию. Я твердо придерживаюсь сионистской политики, одним из авторов которой я являюсь. Это только один из многих непредвиденных случаев, которые могут явиться результатом новой и последующих деклараций". ("Секретная переписка Рузвельта и Черчилля в период войны", М., "Терра", 1995, с.271.)

Тут современный герцог Мальборо размышлял об Атлантической хартии. И в этот предмет гордости самых демократических правителей самых демократических держав будущий Израиль не вписывался, как и во все остальное. Для евреев в который раз понадобилось противозаконное и противоправное исключение... Зато понятно - почему речь Черчилля напоминала высказывания еврейской газеты. Британских, немецких и многих других солдат втравил в смертельную схватку один из авторов сионизма.

"Говорят, - пишет Чаадаев, - ходят толки о ВСЕОБЩЕЙ войне? Я утверждаю, что ничего подобного не будет. Нет, мой друг, пути крови не суть пути Провидения. Как люди ни глупы, они не станут раздирать друг друга, как звери: последний поток крови пролит, и теперь, в тот час, когда я пишу вам, источник ее, слава Богу, иссяк". (120) (Курсив мой.)

"Лысый пророк" оказался в этом письме совсем никудышним пророком. За исключением фразы: "Наконец, вы - национальный поэт".

Но в 1831 году уже толковали о "всеобщей войне". Причиною которой должны были стать события в Польше и вокруг Польши. Из всего вышерассказанного можно легко уразуметь, что - если уж не все - то значительная часть русского масонства была прекрасно осведомлена в тонкостях польского вопроса и носилась с ним, как с сырыми яйцами. Нелогично, необъяснимо, в ущерб собственным интересам - но носилась... И Польша едва не стала источником "всеобщей войны" в ХIX веке. Зато сработало в ХХ-м.

А что же, все-таки, могло порадовать в те годы еврейские сердца? Сказать трудно, но в начале ХIХ века Европа утратила политическое целомудрие: в 1820 г. произошла революция в Испании, в 1825 - восстание декабристов в России, в 1830 - восстание в Польше и революционные беспорядки во Франции, в 1846 - вооруженное "демократическое" восстание в Швейцарии, в 1848 - одновременно революции в Венгрии, Германии и Франции (в России заговор Петрашевского был вовремя обезврежен)...

Побеждавшие сразу же, забыв о собственных народах, начинали даровать евреям всевозможные права, свободы, льготы, привилегии. У проигравших находились документы с аналогичными обещаниями. (В Париже 1848 года, кстати, сразу же раздались требования идти войной на Россию для освобождения Польши, чье эмигрантское "правительство", как мы помним, обещало евреям свободу "в каком виде найдут более пригодной".)

Характерно, что уже в 1837 году - когда в России была беспросветная реакция - приятель Чаадаева барон д'Экштейн писал ему:

"Восток - новый мир; он будет отныне для старой революционной Европы тем, чем Америка была для старой протестантизированной Европы; он обновит в ней источник творчества, он направит ее моральную деятельность, равно как и ее деятельность материальную, он помешает ей вращаться исключительно вокруг самой себя с тем, чтоб пожрать себя". (121)

Барон был датским евреем, проделавшим сложный "нравственный" путь - через протестантизм к католицизму. И если такое было возможно, вплоть до получения дворянского звания, в первой трети XIX-го века, то в ХХ - раз плюнуть. Так называемый барон был близким другом иллюмината А.Тургенева и, следовательно, не простым смертным, и знал, что говорил, сообщая в "революционную" Россию новости, способные "возродить радость в сердцах верующих".

Но это повторяю, "безответственные" умозрения. Несомненны здесь три вещи. Первое: увенчайся авантюра на Сенатской площади успехом, России пришлось бы в начале изрядно раскошелиться на еврейскую армию, а затем славянскими трупами замостить дорогу к Великому Израилю. Второе: еще до рождения всех ведущих сионистов и создания сионистских организаций, существовал сценарий, увязавший расчленение Германии и создание еврейского государства в один "отдел", и почти буквально повторенный через сто лет в версальских договорах. "Снабдила, обучила и дала" право на жизнь Еврейскому легиону Англия в Первой мировой, а получить Израиль помогла Америка после Второй. И третье: "фантазия" Пестеля впервые в истории поставила вопрос о создании искусственного государства. О целях "изобретателя" мы судить не будем, он их не сообщил. Но не понимать того, что решив существующую, по его мнению, "проблему Польши" - он создаст проблемы Германии, Австрии и России, он не мог. Рано или поздно сразу три государства захотят вернуть себе свои земли - им нужно дать возможность, шанс и они непременно набросятся на Польшу. А это уже не локальная заваруха - это четыре страны, каждая со своей группой союзников. Можно лишь допустить, что Пестель, заморозивший карьеру на пятой степени посвящения, питал иллюзии о грядущих всеобщих "свободе, равенстве, братстве", грядущей всемирной Республике, где никого не будут волновать такие мелочи, как пять отторгнутых областей. Он мог и не знать, какой ценой и какими путями будет устроена эта Республика...

В Версале перестраховались и, кроме искуственно увеличенной Польши, создали еще и полностью искусственную Чехословакию. Она-то и стала первым яблоком раздора. Но, как оказалось, и относиться всерьез к ней никто не собирался. Сработал именно "пестелевский вариант" - реальное историческое государство с провоцирующим довеском, которое и собственное население бросилось защищать и окружающим, вроде бы, стало жалко. Послевоенное же воссоздание Чехословакии призвано было, следует думать, создать прецедент - Чехо-Словацкого - единства - для чуть позднее образованного "двоюродного" еврейско-палестинского союза, как это было объявлено ООН в 1947 году.

Несомненны были для всего мира также характер и цели Парижской мирной конференции, где вкратце изложенная нами теория начала обретать реальные практические очертания. Краткая еврейская энциклопедия (Иерусалим, 1976, т.1, с.108) прямо сообщает, что предложения для конференции разрабатывались Американским еврейским конгрессом. Другая еврейская энциклопедия, изданная в 1930 году в Германии, пишет об одном детище этого совещания (с которым Гитлер позже разойдется взглядами):

"Лига наций, созданная на мирной конференции в 1919/1920гг., ... соответствует древним еврейским профетическим устремлениям и поэтому стоит в определенной духовной связи с учениями и воззрениями евреев... Кроме специальных (? - И.Г.) вопросов ... есть две области, в которых судьба евреев формально связана с Лигой наций: СОЗДАНИЕ ЕВРЕЙСКОГО НАЦИОНАЛЬНОГО ОЧАГА В ПАЛЕСТИНЕ и обеспечение прав меньшинств." Курсив принадлежит цитируемому источнику. (122)

А нееврей Генри Форд писал об этом (напоминаю - в 1920 году, сразу же по окончании конференции, настолько все очевидно было современникам) следующее:

"Демократия только словесное орудие, применяемое еврейскими агитаторами, чтобы подняться до общего уровня там, где они вынуждены были занять низшее место. Раз этот уровень ими достигнут, тотчас же евреи стремятся приобрести себе особые преимущества, словно это составляет их неотъемлемое право - это есть факт, которого самым разительным примером может служить последняя Мирная Конференция. Евреи ныне единственный народ, чьи особые и чрезвычайные преимущества нашли себе выражение в мировом мирном договоре." (123)

Евреелюбивая часть историков, опуская этот аспект, тем не менее вынуждена констатировать противоестественность версальского детища. Например, И.Фест:

"Совершенно очевидными были противоречия и проявления непорядочности во всех 440 статьях этого договора-трактата, которым победители предъявили свои законные притязания в позе всемирного судьи и взывали к покаянию в грехах, когда на деле-то речь шла об интересах, - вообще всему договору был присущ абсолютно бессмысленный, хотя и вполне объяснимый дух жаждавшего мести морализирования, чем он породил столько ненависти и дешевых насмешек. Да и в самих странах Антанты договор подвергался ожесточенной критике. <...> Едва ли хоть одна из проблем, являвшихся, собственно говоря, предметом развернувшегося в 1914 году противоборства, нашла свое разрешение в этом трактате-договоре, слишком уж явно игнорировавшем ту мысль, что высшая цель любого мирного договора есть мир. <...> "Страшные времена начинаются для Европы, - написал один из самых проницательных наблюдателей в тот день, когда в Париже был ратифицирован мирный договор, -духота перед грозой, которая, вероятно, окончится еще более страшным взрывом, чем мировая война." (124)

Уж не знаю, кого Фест называл "одним из самых проницательных наблюдателей", но вот мнение кита европейской политики Ллойд Джорджа:

"У нас на руках письменный документ, гарантирующий нам войну через двадцать лет... (Сколь точно предсказано число! Смотрите эпиграф - И.Г.) Если предложить народу (Германии) условия, которые он ни при каких условиях не сможет выполнить, то он либо непременно будет нарушать договор, либо начнет войну." (125)

Эк круто было завернуто дело, ежели озадачило и масона Ллойд Джорджа, входившего в так называемый "Комитет 300", пятую по значимости ступень масонской пирамиды (при первой - самом Люцифере). Сей "Комитет" - своеобразное министерство мировых банков, связующее их с "ЦК" - еврейским семейством Ротшильдов, каковое - вторая ступень упомянутой пирамиды, и именуется, действительно, аббревиатурой из двух букв - RT (Ротшильдовский Трибунал). Толкуют, что самые важные представители семейного клана имеют непосредственный контакт с Люцифером.

Но мистические подробности оставляем людям вроде А.Дугина, испытывающего оргазм при слове "инициация". Мы же должны сообщить, что в Версальских переговорах принимали участие пять агентов самого могущественного на планете банкирского дома - Ротшильдов, работавших в качестве советников делегаций Англии, Франции и США. Так что, как видите, сие семейство таки имеет некий общий для всех, наднациональный авторитет.

Вот эдак расценивались предложения Американского еврейского конгресса. Неужели такие умные в повседневной жизни евреи могли упустить в своих разработках "слишком уж явные" предпосылки новой войны?

Тем более, что ключевая роль Польши в грядущем "взрыве", ее характер геополитической "занозы", не были тайной даже для Германии:

"В лице Польши падет один из сильнейших столпов Версальского мира", -сформулировал генерал фон Сект (командующий рейхсвером в первой половине 20-х гг. - И.Г.) в свое время одну из внешнеполитических максим Веймарской республики, явно при этом имея ввиду устранение соседнего государства при помощи военной акции." (126)

И когда этот "еще более страшный взрыв" громыхал уже во всю мощь, а именно - в 1943 году, американский президент с примесью "благородной еврейской крови" - Рузвельт

"дал указание государственному департаменту не публиковать в то время протоколов заседаний Большой четверки во время Парижской мирной конференции в 1919 г. на том основании, что такие записи никогда не следует сохранять и тем более публиковать. Что касается деятельности самого Рузвельта, то на нем лежит полная ответственность за отсутствие официальных письменных записей в период второй мировой войны о его наиболее важных политических, дипломатических и военных совещаниях, решениях и политике." (127)

И чего это президента Рузвельта в такое бурное время потянуло на воспоминания о давно миновавших временах? Национал-социалисты тщательно протоколировали и подшивали к делу всякий факт, относящийся к "самому позорному" периоду немецкой истории. А праведная сторона вдруг проявляет стыдливость. Позже мы рассмотрим одну из сторон деятельности американского президента в указанное время, и увидим, что у него не существовало сомнений в исходе войны, а также уже существовал план некоторых послевоенных дел. И вот совпадение этого плана и результатов Парижской конференции (т.е. одинаковые исходы двух войн), а также еврейский след в происходящих событиях, которые неизбежно будут замечены человечеством, заставили президента столь резко и столь безответственно высказаться о важнейших документах прошлого, и приложить все старания, чтобы в настоящем не появилось подобного компромата.

И чтобы совсем уж исчерпать "польскую" тематику, полезно сравнить действия нацистской Германии со внешнеполитической практикой того же Израиля.

К началу 1996 года юрисдикция Тель-Авива распространялась на территории нескольких государств, территории никогда евреям, а тем более Израилю не принадлежавшие и захваченные вооруженным путем. Ни Англия, ни Франция ни через три дня, ни через три года войну Израилю так и не объявили. Ни один американский президент не усомнился в культурности происходящего и не послал в район Хайфы или Нагарии авианосцы. И это все во времена существования Хельсинского соглашения о неприкосновенности послевоенных границ (объединение Германии и, напротив, дробление Советского Союза и Югославии странным образом тоже не подпадали под это соглашение). Да Гитлер, отобравший у двух нахалов свои земли и соплеменников - просто щенок в области политического разбоя. Между тем, еврейская общественность непрерывно долдонит о "Великом Израиле от Нила до Ефрата", что означает оккупацию еще полдюжины стран, т.е. притязания на широкомасштабное господство над другими народами. И это тоже никого не смущает.

28 сентября 1995 года в Вашингтоне состоялось подписание договора о расширении палестинской автономии на западном береге Иордана, что, как сообщили органы массовой информации, означает окончательный отказ от идеи "Великого Израиля". Чуть больше месяца спустя премьер-министр Израиля Ицхак Рабин, совершивший это "преступление против еврейского народа", получил две пули от соплеменника и единоверца, а правые радикалы Израиля заявили, что "готовы убивать и евреев, и арабов, чтобы не допустить позорного соглашения".

Шимон Перес, еще до своего утверждения на ту же должность подтвердивший неизменность избранного курса, значился ближайшей жертвой радикалов. Однако, он не посрамил высокого звания еврея и через считанные дни - во время палестинских выборов - заявил, что "мирный процесс имеет свои пределы" и, вообще, порекомендовал палестинцам не питать излишних иллюзий.

25 февраля 1996 года арабская террористическая организация "Хамас" произвела ряд взрывов в Иерусалиме и Ашкелоне, при которых погибли 25 израильтян. (Надо понимать, в ответ на коварство нового израильского премьера. Средства массовой информации избегали разговора о побудительных причинах.) Перес мгновенно применил санкции: объявил о полном прекращении мирного процесса и закрытии территории на правом береге Иордана, а также мусульманского сектора Иерусалима. 27 февраля он передумал, и заявил о готовности продолжить переговоры с Арафатом. Но о закрытых зонах не было сказано ни слова. Нет нужды говорить, что мусульманский сектор Иерусалима - это не база "Хамаса" и не палестинская вотчина, а общеарабская святыня. И молчание в этом вопросе способно породить одну-единственную реакцию у арабов.

Но еврейская гибкость, видимо, хороша только за пределами Израиля. И маневры Переса не устроили бескомпромисного израильского налогоплательщика. На прошедших в скором времени выборах убедительную победу одержал лидер радикальной группировки "Ликуд" Беньямин Нитаньяху, сменивший на посту премьер-министра Переса. После своего прихода Нитаньяху совершил "звонки вежливости" президенту Египта Мубараку и королю Иордании Хусейну, а вот Ясеру Арафату, одному из главных действующих лиц вчерашней израильской внешней политики - нет. Что весьма многозначительно...

Едва ли не с первого дня своего правления новый еврейский премьер-министр начал последовательно замораживать и сворачивать все договоренности предыдущего правительства, умудрившись за какие-то полгода вернуть израильско-арабские отношения к уровню 1967 года.

Репутация Нитаньяху и возглавляемого им "Ликуда" однозначна и известна всему миру - они наиболее последовательные сторонники идеи "Великого Израиля". Огромную опасность и чреватость последствиями одного только прихода к власти ликудовского лидера понимают всюду. Иначе зачем было Клинтону опять же едва ли не с первого дня правления Нитаньяху обзванивать арабских лидеров, призывая

"не торопиться с выводами в связи с приходом к власти правительства Биньямина Нетаниягу. Пресс-секретарь Белого Дома Майк Маккьюри сообщил, что 9 июня Клинтон беседовал по телефону с президентом Египта Мубараком и обратился к нему с призывом "обождать до тех пор, пока Нетаниягу не представит политическую программу своего правительства", - писала газета "Хадашот" (N6, июнь 1996 г., с.6), со ссылкой на "Джерузалем пост". Словом, "старший брат" Израиля в который раз использовал свой вес для предотвращения возможной резкой реакции арабов.

Дело осложняется тем, что политический радикализм нынешнего израильского премьера вполне может совпасть по времени с периодом всеобщего религиозного фанатизма евреев:

"Красная корова - важнейший символ в иудаистической традиции. Ее жертвоприношение связано с ритуальным очищением грехов и таинственной доктриной "Госпожи Гюрзы" (Хатхор). Эта корова - девятая в истории Израиля. Десятая будет последней и будет принесена в жертву машиахом. Еврейские ортодоксы считают, что ритуальное жертвоприношение этой красной коровы позволит иудеям вступить на территорию Храма, где расположена сейчас мечеть Аль-Акса, чего нельзя было сделать раньше из-за возможности нечаянно наступить на находящиеся там иудейские реликвии, что является страшным грехом. Напомним, что эта часть Иерусалима находится под арабским контролем. В скором времени у израильских крайне правых раввинов будет основание вторгнуться на эту исламскую территорию, что неизбежно приведет к резкому обострению арабо-израильского противостояния." (128)

Третья мировая война, действительно, едва не разразилась в начале 1998 года - по личной вине того же Клинтона, которому явно не дают покоя лавры Рузвельта: он и на третий срок себя предлагает, и на инвалидной коляске перед всем миром покатался - из-за незначительной травмы ноги. Не стоящие выеденного яйца недоразумения с Ираком были раздуты в колоссальный милитаристский фарс с многомиллионными затратами. Израильтяне с завидной четкостью, как группа поддержки на бейсбольном матче, принялись покупать противогазы. А при чем тут Израиль? - сразу возникал вопрос. Вначале речь шла о нападении объединенных войск США и Англии на Ирак (без вмешательства НАТО и при активном противодействии ООН). Какое-то время спустя к "союзникам" присоединилась Германия. А средства массовой информации, как бы услужливо подсказывая Хуссейну то, до чего он сам не додумался, прорабатывали "один из возможных" сценариев развития событий: Хуссейн наносит ракетный удар по Израилю, что приводит в невероятный восторг всех арабов и они дружно вступают в войну на стороне Ирака. Полный идиотизм, но Израиль пришел в движение - и, еще не начавшись, война уже имела МИРОВОЙ характер (затронув, хотя бы в теории, непричастные к первоначальной ситуации государства).

В начале февраля российский президент Ельцин так прямо и брякнул, комментируя действия своего американского коллеги: "Он может нарваться на мировую войну!" В устах рыцаря Мальтийского ордена - одной из самых авторитетных массонских группировок - это не выглядит просто пропагандистским штампом. Эти знают о чем говорят...

Скандал со временем был замят, потому что его единственной причиной была попытка обнаглевшего Клинтона отвлечь внимание от личного скандала - судебного разбирательства о сексуальном принуждении. Время войны еще не наступило. Но мы могли наблюдать - как среди бела дня, на пустом месте, из ничего можно затеять в короткие сроки не просто локальные разборки, а полновесную мировую войну...

Стоит, пожалуй, наконец остановиться. Мы уже достаточно далеко ушли от Гитлера и говорим сейчас о какой-то другой войне. Дуглас Рид и Андрей Дикий много лет назад писали об угрозе Третьей мировой войны, кроющейся в агрессивной и экспансивной сущности Израиля. Что мне представляется достаточно иллюзорным. Тот образ Израиля, который складывается из предыдущих - хотя бы - строк, демонстрирует нам безнаказанный, избалованный и абсолютно негибкий социальный и территориальный феномен, за спиной которого при любых осложнениях неизменно появятся башни ядерных кораблей США, и любой конфликт будет скоротечным, локальным и в пользу Израиля.

Можно, конечно, стать в красивую геополитическую позу и с помощью ловких аргументов не оставить камня на камне от моей умозрительной конструкции, как от того самого иерусалимского Храма. Но словно сама судьба помогает мне писать эту книгу. Уже после того как я, ужасно напрягая свои реакционные мозги, стянул историю, начиная аж от Пестеля, в один узел, мне попалась в руки книга, фрагмент из которой я предлагаю вашему вниманию:

"В письме от августа 15, 1871, Пайк (Альберт Пайк, руководитель операциями предтечи франкмасонства - тайного общества "Иллюминаты" - в США и основатель "Ку-Клукс-Клана" - И.Г.) представил руководителю Иллюминатов Мазини в самых общих чертах план покорения мира при посредстве трех мировых войн, что было путем к установлению "Нового Мирового Порядка".

Первая мировая война должна была быть инсценирована для того, чтобы поставить царскую Россию под непосредственный контроль боварских Иллюминатов. Россию следовало использовать в качестве "пугала" для того, чтобы решать задачи, стоящие перед боварскими Иллюминатами.

Вторая мировая война должна была, через манипуляцию немецкими националистами и политическими сионистами создать всеобщий раскол во мнениях. Этому должны были послужить расширение сферы русского господства и создания в Палестине государства Израиль. Третья мировая война должна, в соответствии с планом, начаться из-за расхождения во взглядах, вызванных Иллюминатами между сионистами и арабами. Планировалось распространение этого конфликта на весь мир." (129)

А теперь еще раз вспомним слова, сказанные гроссмайстером Рузвельтом и вынесенные в качестве эпиграфа к нашему сочинению...

Среди результатов второй войны характерны слова о "расширении сферы русского господства", что должно нас еще раз вернуть к неудовлетворенному генералу Паттону. Несомненно, что и в невидимых нам сферах масонской мысли идут диалектические процессы - ведь притерпел же некоторые изменения план покорения мира с 1824 по 1871 годы, план Пестеля уступил плану Пайка. "Дискуссия" могла идти и непосредственно во время самих событий Второй мировой войны. Известна, например, такая история:

"В 40-е годы он (Сталин - И.Г.) был потрясен предательством одного из "бойцов ленинской гвардии", специалиста по грязным делам партии, заместителя наркома иностранных дел и посла в США в 1942 году М.Литвинова (настоящая фамилия - Валлах - И.Г.). Советская разведка получила полную запись беседы Литвинова с одним американским журналистом, работавшим на Управление стратегических служб США.

Литвинов говорил, что с этим правительством советским у вас, американцев, ничего не выйдет. Они на таких позициях стоят, что не могут с вами договориться о чем-то серьезном.

Посол СССР в США объяснял американцам, как следует бороться с советским правительством. - Внутренних сил нет для этого, потому что у народа танков нет, а у правительства есть, у народа нет авиации, а у правительства есть, у народа нет артиллерии, а у правительства есть. У правительства - свои партийные офицеры, и в таком количестве, что народ что-нибудь изменить по своей воле, если он не согласен, не может. Тут только внешние силы помогут, то есть поход войной. Только внешнее вмешательство может изменить положение в стране." (130)

Как видите, Паттон был не одинок. Но восторжествовала "историческая" точка зрения.

"На конференции Союзников в Квебеке в 1943 году под нажимом Генерала Джорджа С.Маршалла было заключено соглашение под названием "Положение России". Там, в частности, говорилось, что ... "Положение России в послевоенном мире должно иметь доминирующий характер..." <...> Вследствие этого, русской армии было предоставлено достаточно времени для расширения завоеванного ею пространства." (131)

Странный альтруизм, правда?

Существование двух конкурирующих течений в теневой части человеческой истории могло броситься в глаза еще на страницах, посвященных русскому масонству. Дать им твердые названия, и тем самым охарактеризовать сверзадачи -достаточно трудное дело. Удобнее всего определить так: менее посвященные и более посвященные (в истинную суть дела).

В завершающей фазе Второй мировой войны можно обнаружить некоторые признаки подобного "соцсоревнования на ходу". Иногда - весьма драматичные.

8 января 1945 года Черчилль писал в послании N880 строго секретной переписки с Рузвельтом:

"Эта конференция (Ялтинская - И.Г.) может иметь далеко идущие последствия, поскольку состоится в момент раскола в рядах Великих Союзников и когда над нами витает угроза затяжной войны. В настоящее время мне кажется, что окончание этой войны вполне может дать нам меньшее удовлетворение, чем окончание предыдущей". (132)

Одни желают продолжения войны, другие опасаются. Войны, разумеется, с Россией, с Советским Союзом. Но тогда не будет "удовлетворения", искомого результата, на редкость согласного и в 1871 г. ("расширение сферы русского господства" в плане Пайка), и в 1943 г. ("доминирующий характер положения России" в квебекском соглашении).

Сразу после Ялтинской конференции на Рузвельта и его команду словно напал какой-то мор. Во время обратного плавания, использованного американским президентом для ряда встреч с арабскими лидерами - королями Египта и Саудовской Аравии и императором Эфиопии - "состояние здоровья президента ухудшилось, и это плавание было омрачено болезнью других лиц и даже одной смертью. <...> Преданный президенту военный помощник генерал Эдвин Уотсон, ЧЕЛОВЕК С ВИДУ ЗДОРОВЫЙ, пережил кровоизлияние в мозг и умер на борту 20 февраля". (133) (Выделено мной.)

(Черчилль в первом же послеялтинском послании - 28 февраля 1945 г. - назвал эту смерть "ЛИЧНОЙ Рузвельта.)

Чуть раньше, еще на конференции, заболел специальный помощник президента Гарри Гопкинс, в связи с чем он вылетел в Штаты раньше отъезда Рузвельта из Европы.

Гопкинс был одним из самых влиятельных сионистов того времени, де-юре не имевший никакого отношения к военным структурам США, но безотлучно находившийся все эти годы при Рузвельте, вплоть до того, что писал вместо президента письма и доклады.

Болезнь Гопкинса, однако, представляется несколько надуманным, так сказать - для прессы, фактом. Заболевший еще на конференции, он, тем не менее, продолжал спокойно работать и на борту "Квинси", во время обратного пути. В частности, протоколировал беседу Рузвельта с королем Саудовской Аравии Ибн-Саудом, где президент заявил, что от Ибн-Сауда он узнал о Палестине за пять минут больше, чем за всю жизнь. После сего Гопкинс заперся в своей каюте и вышел только через три дня, сойдя в Алжире на берег и отправив Рузвельту сообщение, что он вернется в Америку своим ходом.

Больше они никогда не виделись. 5 апреля Рузвельт отправил письмо Ибн-Сауду, отмечая, что "в качестве главы американского правительства, я не предприму никаких действий, которые могли бы оказаться враждебными по отношению к арабскому народу". (134)

11 апреля ушло секретное послание (N742) Черчиллю:

"Я стремлюсь по мере возможности свести к минимуму советские проблемы вообще, поскольку эти проблемы в той или иной форме возникают каждый день и большинство их так или иначе регулируются, как и недоразумение, касающееся встреч в Берне.

Все-таки мы должны быть тверды, и до сих пор наш курс был правильным". (135)

Существует литература, отражающая разные точки зрения на вкладываемый Рузвельтом в слово "курс" смысл. Каждый автор непременно вставляет "вне всякого сомнения". Мы этого делать не станем. Вне всякого сомнения лишь то, что курс был правильным только "до тех пор". На следующий день - 12 апреля 1945 г. - Рузвельт умер.

Смерть президента была столь же неожиданной, как и смерть его друга генерала Уотсона. Личный врач Рузвельта, вице-адмирал Росс Мак-Интайр, во время регулярных осмотров ни разу не нашел у своего подопечного признаков склероза мозговых артерий. Тем не менее Рузвельт умер, как заявили, от кровоизлияния в мозг вследствие артериосклероза. Свидетельство о смерти оформлял мало кому известный врач, поскольку Мак-Интайр был в последние дни жизни президента лишен возможности находиться рядом.

"По смерти Рузвельта не последовало ни вскрытия, ни выставления тела. Труп президента был перевезен в ЗАПЕЧАТАННОМ ГРОБУ в другое имение Рузвельта, Гайд Парк в Нью-Йорке, где он был похоронен. Гроб сопровождался вооруженными солдатами, получившими приказ стрелять во всякого, кто попытается открыть гроб. После похорон, могила в Гайд Парке охранялась день и ночь в течение нескольких месяцев вооруженной стражей, явно с целью воспрепятствования возможной эксгумации". (136)

В 1948 году была опубликована книга Эммануила Джозефсона "Странная смерть Франклина Д.Рузвельа", где приводится свидетельство священника, находившегося в то время в имении Уорм Спрингс, где и умер Рузвельт. Он утверждает, что "президент был убит пулей в затылок, по-видимому, разрывной, обезобразившей по выходе из черепа все лицо". (137)

Остается лишь добавить, что все это время Рузвельта сопровождал, а после смерти отдавал распоряжения министр финансов Генри Моргентау, сионист, чей политический вес вполне можно приравнять к весу Гарри Гопкинса.

Похоже, в оценке "нашего курса" Рузвельт ошибался...

Однако, диалектические процессы протекали не только в масонских ложах и еврейских организациях, но и в советском правительстве. В описываемый период советская верхушка имела мощную патриотическую прослойку, возглавляемую Сталиным (Молотов, Жданов, Ворошилов, Жуков - из числа наиболее известных). Другая ветвь, с виду столь же влиятельная Берия-Каганович-Маленков-Хрущев), давала своим существованием гарантию "невидимому правительству" планеты на буквальное исполнение "плана Пайка". Но сильнее оказалась сталинская модель. В Америке зря не прислушались к словам Валлаха-Литвинова о "таких позициях" "этого правительства советского". И не договорились... Сталин не даром столь лет прожил в чесночной атмосфере большевизма, опыт перенял - взял кредит, но использовал его по своему усмотрению, для своих целей.

Общего плана это не нарушило, а лишь отдалило его реализацию на несколько десятилетий - пока не умерло большинство политических деятелей социалистического лагеря, непосредственно принимавших участие во Второй мировой войне. Ну, а сколь податливым оказалось поколение слушателей джаза и "Голоса Америки", лично мог убедиться любой из ныне живущих.

Но у нас (впрочем - у них) имеется в списке еще одна война. И здесь есть смысл вспомнить телефонные звонки Клинтона арабским лидерам с "просьбой" "не трогать" Нитаньяху. Помимо само собой напрашивающегося напоминания о том, что у Нитаньяху есть весьма и весьма серьезный покровитель, следует выделить в этом факте и ту особенность, что член масонского "Ордена де Моле" (а также масонских организаций GFR, "Трехсторонняя комиссия" и "Бильдербергский клуб") беседовал с париями современной политики как равный с равными, дав им почувствовать свой политический вес и свою ценность. Это уже начало новой эпохи. И подтверждения тому начали появляться в самое ближайшее время.

Новый еврейский премьер не просидел в своем кресле и года, как "пять верховных судей Израиля возбудили уголовный процесс против премьер-министра Биньямина Нитаньягу и его кабинета по поводу многочисленных нарушений конституции" (сообщение украинского радио от 2-го мая 1997 года). Последствия такого шага переоценить трудно. Израильский избиратель, выдвинувший на ответственнейший пост авантюриста, ставится в крайне неловкое положение. Обществу, таким образом, инкриминируется политическая шизофрения, и деморализующее влияние этой акции будет огромным.

В газете национал-большевистской партии России "Лимонка" есть весьма оригинальная рубрика новостей под заголовком "Как понимать..." Вот как рекомендуется понимать в июле 1997-го года "Резкое ухудшение американо-израильских отношений":

"Закономерное следствие отсутствия у Штатов могучего врага в лице СССР. Ранее главным аргументом в пользу безусловной поддержки Вашингтоном Тель-Авива была необходимость геополитического форпоста США в просоветской массе ближневосточных арабов. Этим покрывались все остальные соображения. Теперь же с чисто рыночной точки зрения становится очевидно, что арабский мир и союз с ним гораздо выгоднее США, чем маленький тощий ресурсами и нефтью Израиль. <...> Сионистские поборники либерализма и американизма скоро попадут в деликатную ситуацию. Старший брат выгодно продаст их разъяренным, злопамятным арабам. <...> Самой страшной формой "антисемитизма" в скором времени окажется рыночная экономика. Сочувствуем бедным евреям, но в значительной степени - это закономерный результат их традиционного двойного стандарта." (138)

Как же понимать это сообщение "Лимонки"? А понимать надо так, что "мировое сообщество" в течение 50-ти лет "воспитывало" Израиль самонадеянным, самоуверенным и неспособным жертвовать ни малейшей толикой своего политического достояния. Сейчас тоже самое проделывается с арабами. В ближайшее время два и без того не обладавших толерантностью этноса будут оставлены один на один. Вот и получатся "расхождения во взглядах, вызванных Иллюминатами между сионистами и арабами." Огромный мусульманский мир растерзает "предоставленных самим себе евреев", как волк зайца. Но едва ли на этом остановится. Он вспомнит и "этнические чистки" в Боснии (были они или нет на самом деле - неважно, СМИ сделали их фактом истории), и чеченскую обиду к России, и талибов с уроненной репутацией. В стороне от схватки такого характера едва ли останется Китай, давно наводящий мосты дружбы с Израилем и носящий тысячелетнюю обиду на Россию, "присвоившую" "исконно китайскую" Сибирь. Тут уж получается совсем по Нострадамусу, хотя в ясновидение масона (увы, и этот тоже) не очень верится. Тогда уж и Клинтона и Ллойд Джорджа и Пестеля придется ясновидящими признать.

Предсказать, даже приблизительно, ход выполнения финальной части "плана Пайка" я не в силах - не ясновидящий, не масон и даже не профессиональный геополитик.

Но неужели, можно задать вопрос, "мировое сообщество" пожертвует Израилем? Вопиющее противоречие со всем, что написано в этой книге, получается!

Пожертвует...

Жертвовали ведь евреями в годы Второй мировой. Хотя и не в тех количествах, в которых пытаются убедить весь мир.

На самом деле, Израиль - огромный мыльный пузырь. Свалка, с еврейской точки зрения, генетического мусора. Советские эмигранты, ноющие о своих коммуналках в Житомире и Могилеве - вечные жиды, обреченные быть "пятой колонной" как здесь, так и на "исторической родине". Узкоглазые "жиды" из китайской общины, из которой, как поговаривают, вышел сам Великий Кормчий Мао. Самые натуральные негры, купившиеся на сказки о своем происхождении от царицы Савской. (Я беседовал с фалашем, обучавшимся в Донецке на эфиопские деньги и намеревавшемся после получения диплома отправиться не домой, а на "родину". Не у нас одних такие проблемы.) И гоняют их всех там и дискриминируют, как в Южных Штатах и малороссийских городках...

Здесь надо бы еще раз окунуться вглубь истории.

Дуглас Рид, отыскивая белые и черные пятна в еврейской истории, ставит такой вопрос - почему идеологический и политический центр мирового еврейства - после многолетней тишины и безыдейности - оказался в XV веке в Польше? И, вообще, откуда там взялись евреи - в таком количестве и с такой плотностью? Миграция изгнанных из Испании иудеев происходила в других направлениях. И несомненным является тот факт, что испанские евреи относятся к иной - в этническом отношении - группе. В любой "Еврейской энциклопедии", в любом издании по еврейской истории можно прочесть о том, что помимо различных мелких полупереваренных местными этносами еврейских общин, имеются две основные, базовые группы - сефарды и ашкенази, непохожие друг на друга как, скажем, киргизы и узбеки.

Свежайшая "Еврейская энциклопедия" на русском языке так и пишет, что сефарды - выходцы из Испании, а ашкенази - наследники германской общины. С первой группой - все в порядке. Спасавшиеся от преследований в Палестине они, севером Африки, добрались до Пиренейского полуострова, а оттуда - во Францию и Голландию, и чуть позже - в обе Америки. В случае ашкенази начинается настоящая чертовщина. Если следовать отсылкам той же энциклопедии ("пришли оттуда-то..."), начинаешь просто бегать кругом по карте Европы, как цирковой пони, плохо понимая, что же происходило. И самое-то интересное - в Палестину, идя по ашкеназским следам, попасть не получается...

Заслуживает внимания и тот элементарный факт, что сефарды, двигавшиеся по черному континенту, а затем в гуще черноволосых и смуглых испанцев, описываются современным еврееведением едва ли не как золотоволосые викинги, аршина три ростом. Ашкенази же, обитавшие то среди белокурых германцев, то у русых славян, вышли курчавыми брюнетами с "армянскими" носами и далеко не богатырской статью. Дивный результат!

Но я отвлекся и излагаю собственные наблюдения. Рид же без обиняков обратил взоры своего читателя к беспрецедентному историческому факту - обращению в иудаизм большой этнической группы, не имеющей никакого отношения не только к евреям, но даже к группе семитских народов. Чего у герметичного еврейства не случалось ни до, ни после. Речь идет о Хазарском каганате - довольно пестром в национальном отношении государстве, но имевшего костяком монголоидное племя. После разгрома в несколько присестов славянскими племенами, каганат прекратил свое существование, а люди... А куда же делись люди? - спрашивает Рид. А вот в Восточную Европу они и делись - тут же отвечает он. И вопят теперь громче всех о своем еврействе, имея на то самые ничтожные основания. И не просто вопят, а представляют из себя наиболее реакционную, активную и разрушительную часть мирового еврейства. Именно этот тип является носителем столь отталкивающего "еврейского характера" и причиной всех общественно-политических бед человечества - как масонство, сионизм, большевизм и прочее.

Точка зрения Рида представляется современным историкам весьма и весьма спорной. Уже в примечаниях к первому русскому изданию пишется:

"Хазарское происхождение восточных евреев - гипотеза, еще не нашедшая полного подтверждения. Главное возражение против него гласит, что столь значительная миграция целого народа через территорию России не могла пройти незамеченной."

Встречались мне и другие возражения. Не являясь профессиональным историком, я не стану подключаться к этой полемике. Тем более, что "другие возражения" показались мне посерьезнее главного. Но несколько слов об этом "главном" считаю своим долгом сказать.

Во-первых, комментатор рассуждает о событии таким тоном, что невольно напрашивается картинка: вот под градом хазарских стрел два русских витязя взбираются на купол дворца кагана, водружают там хоругвь, после чего противник складывает оружие и стройными колоннами, с чемоданами и саквояжами, движется на северо-запад. А русские летописцы, выглядывая из резных башенок, отмечают: ага, прошествовало в земли короля лифляндского десять тысяч разоруженных жидов... Тем более, что данный период русской истории практически не имеет письменных свидетельств, а немногочисленные устные предания, как доказывает Вадим Кожинов в своей работе "История Руси и Русского слова", претерпели в дальнейшем изрядные изменения. (Там же содержатся и аргументы против теории Рида, но в этом случае я к спору не готов.)

Во-вторых, должны остаться если уж не прямые свидетельства, то хотя бы следы. Лучше всего - люди. На мой взгляд (повторяю - взгляд непрофессионального историка), такие люди есть. Вот хотя бы Крым, где до сих пор сохранились сразу две иудаистские группы - караимы и крымчаки (евреи, отвергающие Талмуд). До Хазарии рукой подать, а "Еврейская энциклопедия", как и в случае ашкенази, делает вид, что совершенно случайно забыла упомянуть их происхождение. Тех же караимов можно отыскать и в Галиции, и даже (куда уж дальше!) в современной Литве. Две последние - территории, входившие в одно государственное образование с территориями современной Польши - и то же самое: никаких свидетельств, незаметно как-то прошагали евреи полторы тыщи верст от (допустим) Хазарии. Не говоря уж о расстоянии от Палестины, как того хочется авторам еврейских энциклопедий...

Истину в этом вопросе, как и во множестве других еврейских тайн, установить, похоже, никогда не удастся. Но несомненным является одно: современный Израиль - это государство ашкенази. И не только "кушим" (цветные евреи), но и библейские сефарды (единственные евреи, могущие без затруднений подтвердить свою национальную идентичность) являются на "земле обетованной" людьми второго сорта. Джек Бернштейн, давший одну из первых цитат нашей книги, пострадал именно за то, что он - ашкенази, женился в Израиле на сефардке. Аналогичных случаев можно привести множество, но они будут уводить нас все дальше и дальше от темы.

В одной из моих записных книжек есть следующая запись: "Дуглас Рид в "Споре о Сионе" говорит: остается загадкой - почему евреями было допущено (вразрез с вековой практикой) обращение чужого по крови народа - монголоидов, хазар - в иудаизм.

Но читая дальше - глава 22, о статистическом "уничтожении" подлинных иудеев, сефардов - приходишь к выводу: не подходил народ для амбиций правительства, легкомысленный был, неагрессивный. А вот монголы (тогдашняя градация, золотоордынская) - амбициозны, истовы, мстительны, стадны - все, что требовалось. И вот, на сегодня, они полностью оправдали возложенные надежды.

И видя высоких, "арийчатых" раввинов, которые приезжают из Израиля и провозглашают на сионистских конгрессах "Бей жидов - спасай евреев" - понимаешь, что и монголы - всего лишь пушечное мясо. Но, черт возьми, неужели все делалось из-за сотни раввинов.

(Впрочем, не исключено возрождение "сефардизма". С них станется...)"

Это написано на год раньше первой строки в этой книге, и на два с половиной года раньше впервые поставленного перед собой вопроса - неужели пожертвуют Израилем?

Следует сопроводить комментариями отдельные положения сей записи. Замечание о сионистских конгрессах имеет под собой вполне реальные основания. Один мой знакомый еврей побывал на подобном сборище в Киеве в начале 90-х годов, и вернулся оттуда несколько обескураженным.

Поскольку основным мотивом выступлений иностранных гостей был именно вышеприведенный лозунг. Деятельность первых российских группировок, вроде "Памяти", следовало признать положительной, поскольку лишь благодаря ей ленивые и "лжепатриотичные" советские евреи в большом количестве устремляются в ОВИРы и формируют нужные цифры в израильской статистике.

Был ли какой-то дополнительный смысл в сионистской игре словами - сказать наверняка невозможно. Но вот в середине 1997-го года известный кинодеятель Марк Рудинштейн дал интервью газете "Спид-инфо", где ни с того, ни с сего опять всплыла тема "жидов" и "евреев". Первых сам Рудинштейн презирает, терпеть не может и все российские беды и трагедии относит на их счет. Вторые - вполне нормальные граждане своей страны.

Подобную классификацию я неоднократно слышал и лично. Причем, никто не мог объяснить принципиальной разницы между "жидами" и "евреями". Лишь один очень старый еврей, ветеран войны, как-то заметил, что "жиды" - необрезанные, в отличие от "евреев". И только-то?! По Рудинштейну получается, что отсутствие обрезания вынуждает человека совершать революции и идти служить в карательные учреждения...

Совершенно невероятная картина получается. Ни один народ в мире не делит себя на какие-то метафизические подвиды! Кроме евреев. Среди которых имеются априорно плохие, нелигитимные, так сказать, и априорно хорошие, "в законе"... (Я полагаю - ход моих мыслей становится прозрачней.)

Теперь о 22-й главе Дугласа Рида. Он пишет:

"Еврейское руководство мировой революцией стало очевидным в середине прошлого столетия, ее руководителями были восточные евреи - ашкенази. Западные испанские евреи - сефарды в массе своей были против революции. Она была направлена не только против христиан, но и против них самих, поскольку в результате эмансипации в Европе, сефарды в значительной степени ассимилировались и вышли из-под влияния старейшин иудейства, терявших свою власть в результате слияния множества евреев с остальным человечеством. <...> Фактически эти столь различные группы существовали независимо друг от друга около тысячи лет. <...> Немецкие евреи не говорили о восточных евреях иначе, как с отвращением: "diese Ostjuden", восточные же евреи, переселившиеся после первой мировой войны из России и Польши в Германию, в свою очередь с презрением называли живших в Германии единоверцев "diese Berliner"! <...> В силу скрытности всей жизни еврейства получить точные данные о еврейском населении никогда не было возможно. Отсутствие достоверных цифр позволило правящей секте начать сто лет тому назад и закончить в наши дни любопытную биологически-статистическую операцию: почти все евреи на земле превратились в ашкенази! <...> В Нью-Йорке в 1954 г. состоялась мировая конференция евреев-сефардов, опубликовавшая данные, что из проживавших во всем мире 11.763.491 евреев ТОЛЬКО 1.744.883 (или 15%) были сефарды, из которых ВСЕГО ЛИШЬ 52.000 жили в Европе (где прежде иных евреев, кроме сефардов, не знали) и во всем западном полушарии. Это волшебство не может быть объяснено естественными процессами демографии. Сефарды, как в свое время десять колен израилевых 3000 лет тому назад, были объявлены "исчезнувшими" за то, что они "перестали верить в свое особое предназначение, отличающее их от соседей". (139)

В примечаниях, в свою очередь, сообщено, что ашкенази составляют 65% населения Израиля.

Я бы не стал покупаться на множество хороших слов, сказанных Ридом о сефардах. Талмуд и Второзаконие, обосновавшие доктрину богоизбранного народа и грядущего владычества над миром, писались именно этим народом. А перестали они верить в свое "особое предназначение" или нет - вопрос двусмысленный. С иудаизмом сефарды порывать не торопятся...

Так вот Израилем, в свете всего вышеизложенного, являющегося государством ашкенази, пожертвовать вполне можно. Неважно - верна ли теория Рида о хазарах или нет, в мире существуют и презирают один другого "евреи" и "жиды", "diese Ostjuden" и "diese Berliner". И бросить одних в топку новой мировой войны, а затем получать дивиденты за их счет, как это случилось в годы Второй мировой (о чем позже) - столь оригинальный народ способен. Маленький Израиль, лишенный поддержки ядерных кораблей Америки, само собой разумеется, не дерзнет начать военный конфликт. Будущая ответственность ляжет на арабов, наконец-то дождавшихся священного часа возмездия. А уж потом, на этом основании, оставшиеся евреи потребуют таких компенсаций, таких привилегий, сочинят такой термин, по сравнению с которым Катастрофа Второй мировой покажется словцом из детской считалочки. И еврей из рода Давида в качестве всемирного правителя не покажется, из-за "перенесенных евреями страданий", неестественным явлением.

И весьма вероятно, что в самом скором времени какой-нибудь еврей из рода Вейцмана начнет вещать об "отмерших ветвях" и "человеческой пыли в жестоком мире".