"Рождение Богов"

публицистов есть блестящий беллетристический ход - вести отчет событию не с точной хронологической даты его начала, а съехать вниз по историческому древу, отыскать его невидимый корешок, бациллу. Например, очень популярно начинать так - Вторая мировая война началась не в 1939 году, со вторжения гитлеровских войск в Польшу, а с "ночи длинных ножей", или выборов 33-го года, или "пивного путча"... Некоторые идут дальше и смелее - к Версальскому договору, унизившему Великую Германию и посеявшему реваншистские семена. А самые смелые обращаются к моменту появления на книжных прилавках ницшевской "Так говорил Заратустра". Воспользуюсь и я подобным ходом.

Так вот - истоки Второй мировой войны следует искать даже ранее появления трактата Ницше. В 1879 году - т.е. за пять лет до выхода в свет 1-й части "Так говорил Заратустра" (и намного раньше публикации книги Гастона Чемберлена "Основы XIX века", называемой "катехизисом немецкого расизма") - в Германии была создана Лига антисемитов. Организовал ее и возглавил молодой еврей Вильгельм Марр, сын известного гамбургского музыканта Генриха Марра. Не могу полностью согласиться с Валентином Пруссаковым, из работы которого я почерпнул эти сведения, что сам термин "антисемитизм" изобретен был этим блудным сыном еврейского народа. Но в широкое пользование, несомненно, термин запустил именно он. А вот словцо "недочеловеки" - это уж патент Марра. Он щедро использовал его в огромном ворохе агитационных брошюр, чей юдофобский запал был намного горячее трудов творившего параллельно Рихарда Вагнера, а ведь тот жидоед не из последних. Утверждают, что зрелый Вагнер тут же стал поклонником и последователем Марра. (*)

Среди "достижений" автора "Победы жидовства над неметчиной" (или "еврейства над германизмом") - первая в истории человечества попытка обосновать расовую неполноценность еврейства с помощью новейших изысканий биологии. А также первое в истории заявление о стремлении евреев к мировому господству (задолго до публикации "Протоколов сионских мудрецов", замечает Пруссаков). (2) Кстати, он же, в том же самом - 1879 - году, сообщил человечеству о грядущей революции в России.

Кстати, о Ницше. Нет, этот был истинным арийцем. Но вот его слава, его всемирная слава...

Автор этих строк - Григорий Климов, чье имя вызывает бурю негодования у большинства евреев - далеко не одинок в признании близости фашизма и иудаизма. Более "интеллигентно" сходную теорию оформил еврей Зигмунд Фрейд в сочинении "Неудовлетворенность культурой". Привожу краткое изложение этой теории в пересказе философа Юрия Бородая:

"Вкратце схема Фрейда такова. Каждому человеку изначально присущи два одинаково сильных чувства - "Эрос" и "Танатос", то есть любовь и ненависть. Если оба эти бессознательные чувства одновременно направлены на ОДИН ОБЪЕКТ, то возникает "амбивалентность" эмоций, которая неизбежно ведет к психической болезни. Чтобы излечиться, надо разделить эти чувства и направить их на РАЗНЫЕ объекты. Применительно к национальной идее это, по Фрейду, значит: надо любить "своих" и ненавидеть "чужих". Чем сильнее возненавидишь "чужих", тем сильнее полюбишь "своих" и обретешь душевный комфорт. Наилучшее "психоэкономическое" решение национального вопроса содержится, по Фрейду, в иудаизме с его принципом БОГОИЗБРАННОГО НАРОДА и божественного ПРЕДОПРЕДЕЛЕНИЯ ЕГО К ГОСПОДСТВУ над всеми иными народами. Наихудшее - дает христианство с его заповедью "нет перед Богом ни эллина, ни иудея..." Здесь нет четкого разделения на "своих" и "чужих" , и поэтому - сплошная амбивалентность, ведущая христиан (особенно ПРАВОСЛАВНЫХ - см. работу Фрейда о Достоевском) к душевной неуравновешенности. Что же касается германского фашизма, то это, по Фрейду, просто идейное воровство - "ИСКУССТВЕННЫЙ ИУДАИЗМ", то есть попытка перенести органичный для иудаизма принцип на чужеродную этнокультурную почву, что попытался осуществить Гитлер. Чтобы уверить Германию в том, что все другие народы "недочеловеки", необходимо было стереть и окончательно уничтожить бессознательные, глубоко укорененные христианские архетипы. С борьбы с христианством нацисты и начали свое дело. Но фашизм, с точки зрения Фрейда, исторически обречен на неудачу, ибо он - ИСКУССТВЕННОЕ ПОСТРОЕНИЕ, которое не может устоять в борьбе с богоизбранностью иудейской - подлинно органичной." (4)

О "подлинной органичности" стремления евреев к мировому господству я предлагаю читателю поразмышлять самому - это тема для сочинения иного рода. Но придется все же дать отчет о том, почему я не прибег к оригиналу. Не из-за стремления к краткости и не из-за нежелания продираться сквозь заумные построения почетного члена еврейской масонской ложи "Бнай-Брит" доктора Фрейда. Поискав какое-то время указанное сочинение (Бородай ссылается на лондонское издание 1969 года), я наткнулся на публикацию в журнале "Искусство кино" (N 12, 1990). Но там ничего подобного не было. Хотя честно указано, что "Печатается с сокращениями" и что "Публикацию подготовил" некий соплеменник Фрейда - Е.Левин. Старательно воспроизведены зато все выпады против коммунистической России, очень "органично" встраивающиеся в генеральную тему журнала того периода. Ряд других публикаций "Неудовлетворенности культурой" в периодических изданиях и сборниках сочинений Фрейда также не содержал подобных размышлений (но не везде присутствовало указание о произведенных сокращениях). Однако, Ю.Бородай поднял эту тему еще раз - во время "круглого стола" на страницах "Литературной газеты". Еврейские оппоненты ничуть не пытались обвинить Бородая в клевете, а, признав аутентичность цитат из лондонского издания, включились в полемику. Но это тоже повод для размышлений иного рода. О еврейской цензуре можно написать преогромный том...

Чуть позже Марра еще один юный еврей из Германии - Отто Вейнингер - обдумывает свой капитальный труд "Пол и характер", одна из глав которого (13-я!) обосновывает еврейскую неполноценность уже с психологической точки зрения. Правда, в отличие от Марра, Вейнингер настаивал на актуальности своего труда только для философских споров:

Только наивность, свойственная двадцатилетнему юноше, может извинить такое отношение к последствиям своей работы. Даже та треть главы, после которой он счел нужным сделать подобное замечание, совсем не умещается в кокетливо обозначенные пределы "низкой оценки". Это -(допустим, что несознательное) СООБЩЕНИЕ об огромном разрушительном потенциале "настоящего еврея", о его одержимости идеей собственного превосходства над окружающими народами - откуда до того же "мирового господства" совсем рукой подать. И как раз "само собой понятно", что умозрения Вейнингера должны были вдохновить отнюдь не университетских преподавателей философии.

Единственным утешением юному мыслителю могло бы послужить то обстоятельство, что его труд все же предпочитали теоретики, а не практики зарождающегося фашизма - например, один из наиболее значительных философов "арийской идеи" итальянский барон Юлиус Эвола или основатель центрального органа национал-социалистической партии - газеты "Фелькишер беобахтер" - Дитрих Эккарт.

Практикам Отто Вейнингер потрафил другим -своим, так сказать, политическим самоубийством. Именно благодаря этому он попал в поле зрения самого фюрера:

"Еврейская порядочность" для Гитлера, надо понимать, это добровольный уход еврея из жизни, не оставляя потомства. И не заставляя, так сказать, принимать грех на арийскую душу. И эту формулу подарила Гитлеру не какая-нибудь ошалевшая уже от собственного чувства превосходства "белокурая бестия", а еврей-философ, который, доживи он до прихода нацистов ко власти, не мог бы считаться порядочным хотя бы из-за своей сексуальной ориентации и вмиг загремел бы в концлагерь как "неполноценный".

А еще позже на политической арене Европы появляется еврей Артур Требич. Помимо "неблагодарного" поста главы австрийского национал-социалистического движения, Требич попутно занимался теорией. Именно его стараниями лексикон Третьего Рейха обогатился понятием "еврейская опасность".

"Он явился первым, - пишет Валентин Пруссаков, - кто пришел к заключению, что Германия потерпела поражение в первую мировую войну в результате "еврейских махинаций". Эта точка зрения была быстро подхвачена Гитлером и другими, развившими теорию "удара в спину", приведшего к "неожиданному концу"."

И чуть дальше еще об одном "изобретении" Требича:

"До него никто не занимался дроблением крови, и, можно сказать, что в определенной степени он проложил дорогу к нюрнбергским расовым законам."

(Как раз в момент написания этих страниц, я наткнулся в магазине на книжицу под названием "Нюрнберский процесс", или что-то подобное, лежавшую уже девятый год со дня издания. Открыв наугад, наткнулся на строки: "Именно в Нюрнберге нацисты приняли свои чудовищные расовые законы". И, вообще, вся полностью книга изобиловала определениями "беснующиеся", "подонки", "нелюди", "чудовищные (ое, ая)". Мои кривые ухмылки весьма удивили продавщицу. Впрочем, и читателю, дошедшему только до этого места, они будут не вполне понятны. Надеюсь объяснение найдется по мере дальнейшего чтения.)

А еще "у Требич-Линкольна был какой-то очень богатый папаша, торговец шелками, мануфактурой... ну, правдами ли, неправдами заработал большие деньги и помер. А сынок-бездельник на унаследованные от работящего папы деньги занимался всякими политическими экстремами и в том числе финансировал очень крупно Гилера. Они снимались в обнимку - в общем, лучшие друзья". (7)

Одновременно с Требичем, но уже в Италии, на историческую арену выходят представительницы прекрасной половины "наиболее пострадавшего от фашизма народа" ("дщери Сиона"): "русская революционерка" Анжелика Балабанова и "состоятельная миланка" Маргерита Сарфатти (стиль-то, стиль у современных литераторов... Марра, например, Уолтер Лакер зачисляет в "немецкие авторы", присовокупляя его к "русским черносотенцам" Шварцу и Борку), которые оказали "сильное влияние" "на формирование личности" Бенитто Муссолини. Сдуру, конечно, можно оказаться в постели человека и пострашнее (в бытовом и сексуальном плане), нежели увалень-дуче. Но последняя из названных едва ли сдуру стала автором первой биографии "основателя новой Римской империи", а также редактором идеологического рупора итальянского фашизма - журнала "Герархия" ("Иерархия").

Собственно, на Муссолини евреям грех жаловаться. Свою карьеру он начал с антиклерикальной пропаганды, называя католических священников "гонителями евреев" - странное начало политической карьеры в католической Италии, не так ли? В 1910 году он женился на девушке по имени Рахель, потом в его жизни была, среди прочих, Ида Дальсер (имена, как на подбор, итальянские).

С Балабановой молодой дуче общался только в "марксистский" период своей биографии, но очень тесно: вначале руководили социалистской партией, а затем, когда Муссолини стал редактором газеты "Аванти!", Балабанова, "от которой, по-видимому, он зависел в интеллектуальном плане" (8), оказалась там же в качестве его заместителя. И в той же "Авати!" впервые дала о себе знать синьора Сарфатти -как художественный критик. И она шагнула с дуче дальше, в "фашистский" период, оттеснив Балабанову и Дальсер во тьму истории.

Дуче всегда раздражали расовые перегибы национал-социализма. Существует, подтвержденное тремя источниками, свидетельство, что Муссолини после визита Гитлера в Венецию "заклеймил расовое учение как "еврейскую (! - И.Г.) выдумку" и саркастически выразил сомнение, удастся ли превратить немцев в "расово чистое стадо". (9)

И если в силу союзнических обязательств указы соответствующего характера выходили, то практическое их исполнение мало смущало повседневную жизнь Аппенинского полуострова. А все потому, как признавался дуче уже в 1941 году, что он "никогда не в состояние позабыть, что четыре из семи основателей итальянского национализма были евреями"

(эту цитату Пруссаков приводит по книге Ивона де Беньяка "Паллацо Венеция: история одного режима", Рим, 1950). Если уж совсем популярно объяснять -итальянцев просто пригласили поучаствовать в фашизме: среди основоположников оного было 57% евреев.

Делегаты "богоизбранного народа" на равных участвовали в крестовом походе новейшего времени - марше на Рим 1922 года. Надо понимать, в качестве признания подобных заслуг, им были предоставлены несколько высших постов в фашистской администрации. Что, в свою очередь, было поставлено в заслугу Муссолини, которого осенью 1933 года группа еврейских издателей Америки включила в число двенадцати христиан, внесших "выдающийся вклад в борьбу с антисемитизмом". Это, пожалуй, самое комичное место в нашей книге - основоположник фашизма причислен к узкому кругу благодетелей народа, "более всего пострадавшего" от его детища.

И, надо сказать, дуче оправдал это почетное звание. После 1938 года, когда были приняты законы, "отделявшие евреев от остальных граждан Италии", в правительстве Муссолини спокойно продолжали работать два еврея - Альдо Финци и Гвидо Юнг.

Доброта и национальная терпимость дуче простирались настолько, что благодаря им "каждый третий итальянский еврей принадлежал к фашистской партии", - что Валентин Пруссаков вычитал в книге американского историка Александра Стила "Милосердие и измена" (США, 1993 г.).

Впрочем, высокое звание "выдающегося борца с антисемитизмом" дуче получил, конечно же, не за национальную терпимость.

А Хаим Вейцман и не отрицал своих контактов с Муссолини. Сразу после Второй мировой войны он опубликовал мемуары под названием "Испытание и ошибка". Причем - испытаний, как водится в подобных сочинениях, предостаточно. А вот о какой ошибке ведет речь автор - из текста понять невозможно. И тем не менее русский вариант вышел под заголовком "В поисках пути". На одном из поворотов этого пути автор припоминает и три встречи с вождем итальянского фашизма. Но пересказывает их содержание крайне скупо:

"Он внезапно перебил меня: "Знаете, мы могли бы разом построить вам ваше государство". Я ответил: "Помнится мне, что римляне когда-то разом его разрушили". (11)

Следовательно, хотя бы в одном своем утверждении предыдущий источник не врет. А заодно можно установить размер исторического злопамятства евреев.

Подытожить итальянскую тему хотелось бы цитатой из программного произведения историка и публициста Михаила Назарова:

И если бы это было показухой, Финци и Юнг не занимали бы своих постов в правительстве. Все эти факты свидетельствуют, в первую очередь, о гибкости предводителя итальянского фашизма. И только побочно, во-вторых, напрашивается вопрос - а что же заставило отдельно взятых евреев основать фашистскую партию, воспитать ее вождя, помогать ему править страной, редактировать фашистские газеты? А целую треть народа (это к вопросу о правомочных и неправомочных обобщениях) просто числить в фашистской партии?

Во время итальянского "марша на Рим", Германия только обнаруживала первые симптомы "коричневой чумы". Въедливый Пруссаков отыскал книгу авторитетного немецкого историка Вернера Мазера, где сказано, что вездесущие евреи и здесь оказались первыми. И не какие-нибудь полукровки, а самые чистопородные, самые рафинированные семиты уже в 1920 году украшали Национал-социалистическую рабочую партию Германии. (Я, вообще, в этой книге буду стремиться меньше касаться полу-, четверть- и так далее -кровок. Чтобы не снижать пафос... Да и придется тогда увеличить наш перечень в два-три раза, в чем особой необходимости не ощущается.) В партийных архивах, ныне находящихся в Кобленце, Мазер отыскал дела четырех "основоположников" иудейского происхождения (совсем как в Италии): Оскара Неймана, Германа Самуэля, некоего "барона Иризу" и Михаэля Горнштейна. Трое последних где-то затерялись в истории. А вот Нейман и в годы войны "трудился" на благо рейха - выполнял в Словакии секретные поручения местного гестапо.

Евреи и в Германии серьезно поработали над теоретической и идеологической базой. Приятель молодости Гитлера Эрнст Хафстангль (еврей, получивший от фюрера звание "почетного арийца") вспоминал, что "главным ассистентом" Розенберга был "теоретик, чей внешний вид не мог никого обмануть. Они просиживали часами вместе в кафе, и этот человек звал себя Холландер," - цитирует неугомонный Пруссаков книгу Хафстангля "Гитлер: неизвестные годы" (Лондон, 1957).

Так что многие страницы самой страшной после "Майн Кампф" книги - "Миф ХХ века" - вдохновлял теоретик вполне определенной национальности. И тот же Хафстангль сообщает, что сам Розенберг устраивал сущие истерики при попытках исследовать его генеалогическое древо. (Тем самым проливается дополнительный свет на яростное антихристианство этого сочинения.) В этом случае мы даже вынуждены признать, что представители "божьего народа" перестарались. Фюреру книга не понравилась, и даже много лет спустя он возвращался к этой теме:

(И это далеко не единственное различие реально происходившего в те годы и существующего сегодня образа национал-социализма.)

Ну и, разумеется, без евреев просто не могла существовать печать - например, "самое жидоедское, - по определению Пруссакова, - издание 3-го рейха" - журнал "Штурмовик". Наиболее плодовитым его работником был эмигрант из Польши - еврей Ионас Волк, творивший под благонадежным псевдонимом "Гейнц Бранд" и специализировавшийся на средневековых преступлениях евреев - ритуальных убийствах, отравлении колодцев и пр. Один номер журнала он создал самостоятельно - о ритуальных убийствах христианских младенцев. Пруссаков в скобках сообщает, что этот номер переиздала в 1978 году американская Лига защиты христиан. (Наивные, они-то наверное тешили себя при этом иллюзиями об арийской бдительности и проницательности...)

Но даже от сверхбдительного Пруссакова укрылась одна маленькая деталь, связанная с этим изданием. Его главный редактор - Юлиус Штрайхер - оказался на скамье подсудимых во время Нюрнбергского процесса, и был приговорен к повешению.

"И когда этого Юлиуса Штрайхера вешали, то у подножия виселицы прибили дощечку с его настоящим именем: Абрам Гольдберг". (14)

В "Воспоминаниях" А.Шпеера можно наткнуться на такую фразу:

Шпеер тут ничего не утверждает. Не буду утверждать и я. Но "Эйген Хадамовский" никак не вяжется с обликом "истинного арийца". Ну нет у немцев имени Эйген!.. Зато есть коренное еврейское "Эгон", с транскрипцией которого можно проделать трюк, как с фамилией Коган, которая на английский манер звучит очень стильно - Коэн! О фамилиях и транскрипциях мы, кстати, поговорим в конце нашего труда.

Евреи, вообще, так сильно породнились с печатью, что, похоже, считают ее своим народным промыслом и ни при каких обстоятельствах оставлять не желают (достаточно, хотя бы прочитать главу "Книгопечатание" в свежайшем издании "Еврейской энциклопедии" на русском языке, а также главу "Кино"). Здесь вполне уместно вспомнить о тихом союзнике Германии -Испании. Из-за возни с республиканцами, там сравнительно поздно подняли над Мадридом фашистское знамя. Дуглас Рид цитирует английского посла в Испании во время войны Темплвуда:

"Месяц за месяцем генерал Франко <...> превращал испанскую печать в самый громкий рупор немецкой пропаганды. Ни одной из наиболее известных газет не разрешалось действовать самостоятельно, каждая должна была вторить голосу своего хозяина. Этим хозяином в данном случае оказался восточный еврей весьма темного происхожения, по имени Лазар... <...> В германском посольстве в Мадриде он обладает большим авторитетом, чем сам посол, и ежедневно не только направляет общую линию испанской печати, но и лично редактирует тексты новостей и статей. <...> Умело мешая грубый приказ с открытым подкупом, он сумел сделать испанские газеты еще более ядовитыми, чем газеты, издающиеся в Германии". (16)

И вновь мы встречаемся со рвением, которое не снилось самому безупречному арийцу. Но и это еще не все. Исколесивший полсвета Рид имел, к счастью, и личное знакомство с этим персонажем нашего повествования, и мог кое-что поведать из прошлого "дона" Лазара:

В той же Испании можно отыскать следы такой эксцентричной личности как Лев Давидович Троцкий, кумира психически неуравновешенной молодежи всех народов, и в этом смысле -подлинного интернационалиста.

Период перестройки и развала СССР вызвал такое количество клеветы и фальшивок в адрес советской армии, спецслужб и всей советской истории, что это заставило подать голос одного из "бойцов невидимого фронта" -генерал-лейтенанта НКВД Павла Судоплатова. Поскольку его книга, во время моей работы, была опубликована только заграницей, я обратился к его интервью, данного газете "Киевские новости":

Какова широта - поистине еврейская широта эксперимента: от коммунизма до фашизма! А также - от одного края света до другого!...

Известно, что в 1935 году Лейб Давидович прислал в Москву К.Радеку письмо, "в котором говорилось о необходимости секретного соглашения с германским и японским правительствами. Троцкий писал, что диверсионные акты отныне должны совершаться под прямым "наблюдением немецкого и японского верховных командований", и перечислял уступки, без коих троцкисты не могли надеяться придти к власти". (19)

Уступки эти - территориальные подарки странам "оси", размерам которых позавидовал бы любой завоеватель, шедший на Россию. Да - широк еврейский человек, не мешало бы сузить - да поскорее...

И, чтобы завершить тему Испании, добавим еще один штришок, с помощью Григория Климова:

"Дружок Гитлера - генералиссимус Франко - по отцу и по матери, девичья фамилия Баамонде, был чистокровным евреем, но из евреев-выкрестов. Это вы найдете в серьезной книге Бриана Крозье "Франко", Нью-Йорк, 1967, стр.29". (20)

Среди евреев, работавших на нацистскую идеологию, были не только копавшиеся, подобно Ионасу Волку, во тьме прошлого, но и прозревавшие будущее:

"На службу нацизму был поставлен, например, известный берлинский "ясновидец" Хануссен, издававший специальную оккультную газету "Иной мир" с предсказаниями в пользу Гитлера и его группы. Это он со сцены берлинского театра 24 февраля 1933 года вещал, как бы в состоянии транса:

- Вижу... толпа, огромная толпа на улицах... Весь народ приветствует парад СС. Ночь разорвана пламенем. Я вижу огни радости. Это пламя германского освобождения. Огонь, в котором горят наложенные на Германию репарации. Вот огонь достиг большого дома, дворца. Огонь вырывается из окон, ширится. Купол того и гляди рухнет...

Хануссен явно был оповещен нацистами о подготовленном ими провокационном поджоге рейхстага. Геббельс с ревностью относился к влиянию Хануссена на Гитлера и стал интересоваться темными пятнами в биографии "предсказателя СС". Хануссен много, слишком много знал о нацизме и его лидерах. Но и о нем нацистам удалось выяснить нечто новое. Настоящим его именем было Харшель Стайншнайдер, женился он в чехословацкой синагоге". (21)

В этом месте мы испытываем искус подвергнуть сомнению еще один миф о нацизме - о страсти его верхушки к оккультным течениям, о преувеличенном мистицизме и едва ли не чернокнижии вождей Третьего рейха. Одним из первых в создание этой легенды внес вклад Марк Алданов (М.Ландау), писатель и масон. Сегодня версию о "тибетском происхождении" нацизма активно внедряют с помощью книги Луи Повеля и Жака Бержье "Утро магов", а также бестселлера десятилетия - романа Умберто Эко "Маятник Фуко". "Утро магов" издавалось на русском языке в течение трех лет дважды - популярно, в виде дешевой брошюры, и, так сказать, академично -в полном объеме и с роскошным переплетом. Но даже и вполне бесстрастное сочинение, откуда мы почерпнули историю Хануссена, грешит стремлением объяснить отдельные события периода Второй мировой войны подобными пристрастиями Гитлера и его окружения. Но вот в высшей степени характерный монолог самого Гитлера, и оснований не доверять ему я не нахожу:

"Астрологов, которые морочат людям головы своими гороскопами - в них особенно верят англосаксы, - также нельзя недооценивать. Казалось бы, какой ущерб мог нанести планам английского верховного командования тот известный английский астролог, который в своем гороскопе предсказал победу Германии? Но до сих пор английские журналисты вынуждены отыскивать где-то те его предсказания, которые не сбылись, и помещать их в своих газетах, чтобы таким образом успокоить население и смягчить психологические последствия, вызванные публикацией того сообщения. Вообще когда сталкиваешься с разного рода суевериями и хочешь дать им оценку, то нужно исходить из того, что в сотнях случаев пророчества и прорицания не сбываются и даже не стоят того, чтобы доводить их до сведения тех, кого они касаются; но если хоть одно пророчество сбылось, то вера в него перейдет из поколения в поколение и уже ничто не сможет поколебать его". (22)

Это было сказано 19 июля 1942 года, за обедом в ставке "Волк-оборотень", т.е. в период, когда Гитлер еще не мог получить доказательств полной несостоятельности прогнозов пресловутой армии астрологов и прорицателей, содержащихся якобы при его дворе. И, следовательно, речь его могла быть продиктована какими угодно мотивами, но не раздражением и не разочарованием.

Знакомясь с личностью Гитлера по аутентичным документам, а не брошюрам, типа "Нюрнбергский процесс", можно легко и быстро узнать о существовании очень рационального человека по фамилии Гитлер - если уж не всегда выглядящего логичным, то стремящегося, по крайней мере, быть таковым. И совершенно не получается изможденный шизофреник, с открытым ртом внимающий какому-нибудь шарлатану в клубах дыма.

А я опять задаю себе вопрос - что же заставило Гершеля Стайншнайдера, дитя одной из самых ортодоксальных - чешской - еврейских общин, стать эдаким Распутиным при гитлеровском дворе - самой масскультурной, говоря современным языком, самой броской фигурой нового режима? Жажда славы, что ли? Сидел бы себе тихонько в сторонке и, глядишь, получил бы звание "почетного арийца", а после всех пережитых планетой потрясений написал бы пару книжонок, как поступил тот же Хафстангль. Но нет - Хануссену нужна была сцена берлинского театра. Гитлер не отличался терпимостью дуче и вскоре после обнаружения "темного пятна" Хануссен был ликвидирован. Впрочем, его честолюбивая душа - уж не знаю где: в раю или в аду - может быть довольна. В 1988 году совместными усилиями Венгрии, ФРГ и Западного Берлина был снят очень торжественный фильм, носящий его имя. И теперь скромный труженник нацистской идеологии стал известен всему миру и превратился едва ли не в мифического героя. (Но в фильме, как ни странно, не нашлось места ни синагоге, не хануссеновской газете, ни "горящим репарациям"...)

Как бы там ни было с армией прорицателей, но к советам некоторых особ Гитлер прислушивался. Еще в Вене, в молодые годы, у него был "духовный наставник" - барон фон Ланц.

Некоторые исследователи истории Третьего рейха отрицают факт влияния Ланца на Гитлера. Но мы на этом и не настаиваем. Мы настаиваем на происхождении личностей, вроде Ланца, и их влиянии на общественную атмосферу, влиявшую, в свою очередь и на Гитлера. Ланц не просто "болтал что-то против евреев".

"На Фельберштрассе, неподалеку от того места, где он (Гитлер - И.Г.) жил, находилась ... табачная фабрика, на которой распространяли некий журнал, посвященный расовым проблемам. Журнал имел тираж, доходивший до ста тысяч экземпляров, и распространялся преимущественно среди студентов и лиц с высшим образованием. "Вы блондин? Значит, вы творец и защитник культуры! Вы блондин? Значит, вам грозят опасности! Поэтому читайте "Библиотеку защитников прав белокурого человека"!" - такая реклама кричала огромными буквами с обложки. Издавался этот журнал бывшим монахом с претенциозной дворянской фамилией Йорг Ланц фон Либенфельс, назывался по имени германской богини весны Остары и проповедовал столь же причудливое, сколь убийственное учение о борьбе "азингов" (или "хельдлингов") с "аффлингами" (или "шреттлингами"). Из своего замка Верфенштайн в Нижней Австрии, приобрести который ему помогли его покровители из среды промышленников, Ланц призывал учредить и организовать ариогероический мужской орден - передовой отряд белокурой и голубоглазой расы господ в грядущем кровавом противоборстве с неполноценными смешанными расами. Подняв над замком уже в 1907 году знамя с изображением свастики, он обещал ответить на социалистическую классовую борьбу расовой борьбой "вплоть до применения ножа для кастрирования" и призывал "во имя уничтожения человека-зверя и развития более высокого типа нового человека" возвести в систему методы отбора и истребления. Делу планомерного искусственного отбора и расовой гигиены служила программа мер по стериализации, депортированию в "обезьяний лес", а также по ликвидации путем принудительного труда и убийства: "Принесите жертву Фрейру (скандинавский бог урожайности и изобилия - И.Г.), о сыны богов, - возглашал Ланц в трансе. - Вперед же, и принесите ему в жертву детей шреттлингов!" В целях популяризации арийского идеала он предлагал проводить расовые конкурсы красоты." (24)

"Его расовая теория была пронизана комплексами сексуальной зависти и подспудным антифеминизмом: женщина, утверждает он, принесла грех в этот мир, и ее податливость сладострастным уловкам недочеловеков есть главная причина заражения нордической крови." (25)

Эти строки написаны человеком, который "не был профессиональным историком и чья профессиональная принадлежность вообще не поддается однозначному определению из-за широкого диапазона его интересов и деятельности" (26), что, впрочем, не грех. (Подобная характеристика может быть применена и ко мне.) "Теперь жизнь Гитлера действительно разгадана" - такой фразой уже много лет сопровождается труд Иоахима К.Феста "Гитлер". Упрекнуть его в чем-либо трудно, поскольку "разгадывал" автор жизнь Гитлера, а не Ланца. Знал ли он правду о пятой графе защитника прав белокурого человека? Мне кажется - знал. На страницах его книги весьма часто встречаются напыщенные фамилии немецких дворян, но лишь единый раз Фест позволил себе раздраженное "с претенциозной дворянской фамилией", как будто человек волен выбирать себе фамилию и сословие и как будто в данном случае это особенно неестественно. И сам же сообщает, что замок у этого персонажа не наследственный, а приобретенный, благодаря связям. Фест широко практикует в своем сочинении психоаналитические методы, посему я считаю возможным применить нечто подобное и в отношении его самого.

Если кого смущает монашеское прошлое Ланца, стоит обратиться в этом случае к роману Томаса Манна "Волшебная гора". (Фест довольно часто апеллирует к суждениям Манна, числя его своим единомышленником, что - опять же - позволяет и нам прибегнуть к недокументальным свидетельствам.) Одним из заметных персонажей романа является крещеный еврей, член ордена иезуитов, чья фабульная задача - вести отчаянную полемику с другим персонажем второго плана - масоном. Произведение создано после Первой мировой войны и не исключено, что именно Ланц со своей неожиданной биографией послужил прототипом манновского героя.

Впрочем, помимо Ланца, Манна могли вдохновить еще несколько оригиналов, близких к НСДАП. Во-первых, это, конечно, деятельный Требич, сменивший иудаизм на реформаторскую ирландскую церковь, эту -на англиканскую, а затем с головой окунувшийся в буддизм. Во-вторых, Манну мог запасть в душу неповторимый профессор Карл Хаусхофер, ревностный католик, рожденный в еврейской семье и женатый на еврейке. Да-с, родоначальник немецкой геополитики - еврей. Еврей, сочинивший теорию о "жизненном пространстве", а затем идею о плодотворности союза между Германией и восточным арийством - Японией. Обе идеи стали печальной реальностью, причем, к заключению германо-японского пакта Хаусхофер приложил и практические усилия.

Но, похоже, я несколько ввел в заблуждение читателя, написав выше о единственном случае раздражительности Феста. Описывая более поздние времена, он упомянет "звучное имя барона Рудольфа фон Зеботтендорфа" - основателя зловещего "арийского" ордена "Туле". Титул и здесь оказался не наследственным, но полученным "политическим авантюристом с сомнительным прошлым" после усыновления его австрийским дворянином. И все. Более ничего автор, не оставивший загадок в жизни Гитлера, о сем персонаже не сообщает. Но, как всякий пунктуальный исследователь, он дает ссылку на источники информации. Одним из них оказывается книга Дитриха Брондера "До прихода Гитлера", содержащая "многочисленные подробности" и озаглавленная в точности как воспоминания Зеботтендорфа 30-х годов. Здесь тоже все.

В книге "Красная каббала", давшей нам уже несколько цитат, Г.Климов делится секретом своего всезнайства. В ФРГ существует объединение безрелигиозных еврейских общин Германии. Возглавлял его в свое время профессор истории Дитрих Брондер, написавший и опубликовавший труд о роли евреев в приходе Гитлера к власти, ту самую "Bevor Hitler Kam" (288 источников информации). Книгу мгновенно запретили. Но тут появился отставной подполковник вермахта Хеннеке Кардель, перелицевавший запрещенное издание и выпустивший в 1974 году труд "Гитлер -основатель Израиля". После срочного судебного процесса тираж книги - 10 тысяч экземпляров -был утоплен в гамбургской гавани. Кардель переехал в Швейцарию, переиздал книгу Брондера, своего "Гитлера..." и написал еще ряд книг. Экземпляр Климова, по его словам, получен от самого настойчивого подполковника.

И если уж Зеботтендорф встречается на страницах книги доктора Брондера, сами понимаете, что именно показалось сомнительным в его прошлом Иоахиму Фесту. Данная ссылка на "Bevor Hitler Kam", насколько я мог заметить, единственная в книге "Гитлер". Не мог себе автор позволить часто ссылаться на столь одиозное издание...

К сожалению, самих "многочисленных подробностей" я привести не могу, ввиду отсутствия у меня данного источника, но хочу сообщить, что в страшной организации "Туле" в 1917-1919 гг. состояли столь авторитетные в будущем чины нацизма, как Ханс Франк и Рудольф Гесс, чье происхождение мы вскоре выясним.

А сейчас остается констатировать, что на долю немцев почти не осталось открытий и изобретений в расовой теории национал-социализма. Все они сделаны евреями. (Ланц, положим, размахивал свастикой еще в 1907 году, когда Гитлер не желал ничего иного, как стать архитектором.) И хотя весьма часто можно встретить настойчивые уверения в повсеместности и большом накале немецкого антисемитизма (мы впоследствии приведем подобные высказывания), некоторые факты противоречат этой отполированной констатации. Всякий антифашист рано или поздно проговаривается, распираемый доверенной ему информацией. У того же Феста читаем:

"Книга Германа Альвардта с характерным названием "Отчаянная борьба арийских народов с еврейством", хотя и черпавшая материал своих "документальных данных" из немецких исторических и современных источников, была встречена в Берлине 90-х годов, несмотря на все модные антисемитские течения того времени, всего лишь как болезненная выходка какого-то аутсайдера; в Вене же эта фантазия захватила широкие слои". (27)

Сколько всяких "хотя" и "несмотря" вставлено, а приходится признать, что не "встречена". Германия пропитана антисемитизмом, а такой подарок воспринимает как болезненную выходку. И розенберговский "Миф ХХ века" - не "встречен". И еврей-антисемит Марр свою первую книгу вынужден печатать в Швейцарии, а не в "антисемитской" Германии...

Фест клеймит Вагнера за демагогичность его искусства и применение будоражащих массы приемов, а в 1924 году еврей Фриц Ланг, единственный из германских кинорежиссеров, считает нужным поставить именно вагнерообразную дилогию "Нибелунги", бередящую потаенные струны нордических натур. Потом, в эмиграции, он, конечно, начнет изготавливать антитоталитарные опусы. Возможно, он, как и Вейнингер, говорил "в смысле платоновской идеи". Но потом их всех зачисляют в "немецкие авторы", а с коренной нации требуют ответа за подобные грехи...

В период между двумя мировыми войнами евреев, сотрудничавших с национал-социализмом, можно было встретить где угодно, в любой сфере. Даже в сфере государственной службы (и даже донацистской государственной службы):

"Вице-президент полиции Берлина д-р Вайс, поносимый в нацистской прессе тем рьянее, что он к тому же еврей, гарантирует нацистам защиту в обмен на прекращение ими борьбы против полиции безопасности. Сговор на этом этапе состоялся. "Да, пролилась кровь", - с удовлетворением отмечает Геббельс (в своем дневнике от 23 сентября 1929 года - И.Г.), когда под защитой полиции стало возможно безнаказанно орудовать в красных кварталах". (28)

Hо в Германии, что можно заключить из до сих пор приведенных фактов, служба фашизму была уделом еврейских энтузиастов. Единого порыва, подобного итальянскому - массового членства в фашистских организациях и совместной борьбы с антисемитизмом пока не наблюдается. Наоборот, здесь создавались самые серьезные предпосылки для расширения и усиления антисемитизма. Одиночки Требич и Волк выковывали чеканную расовую идеологию, а что же еврейские массы?

Публицист Геннадий Шиманов отыскал в альманахе 22 (Тель-Авив, 1978, с.59-60) строки на редкость ярко и выразительно характеризующие этот период. Принадлежат они еврейскому литератору Ш.Х.Бергману, "другу Мартина Бубера", как сказано в редакторской врезке.

"Наша роль в диаспоре - это роль паразитов. Возьмите всех тех евреев, которые жили и творили в Германии накануне Первой мировой войны и вскоре после нее. Возможно, что у них была - и даже несомненно была - какая-то стимулирующая фикция в немецкой культуре. Но если говорить о самовыражении нации, еврейской нации, о ее вкладе в мировую культуру, то общий итог их деятельности, мне кажется, был резко отрицательный...

Трудно объяснить все это человеку, не жившему в ту эпоху. Были журналы - такие, как "Тагебух" Шварцшильда, "Вельтбюне" Якобсона, - со страниц которых евреи регулярно, словно инъекцию, впрыскивали нигилизм и раздражение в кровь немецкого народа. О да, евреи умели многое подмечать и в силу своей безответственности могли позволить себе высмеивать любые отрицательные стороны немецкой жизни - немецкое офицерство, буржуазию, домашний уклад, - могли выставлять напоказ их отталкивающие черты. Все это началось давно, еще со времен Гейне.

Возможно, что эта смесь издевательства и боли была для немцев чем-то вроде противоядия, не знаю. Нам, сионистам, такая роль казалась отвратительной. Конечно, были многие, в том числе и неевреи, которые видели в этом миссию еврейского народа. Но если нашего таланта хватает только на это, то я предпочту любой, самый малый позитивный вклад в израильскую культуру всем нашим "успехам" в деле сотрясения мировых основ".

Словосочетания "в определенной степени" и "таким образом" являются общеобязательным набором публицистики, и несколько смягчают предполагаемую реакцию читателя. В свое время мне на глаза попалась книга документальной прозы умеренного футуриста Сергея Третьякова -"Страна-перекресток" (М., "Советский писатель", 1991). В ее состав входит серия очерков (или "литературных портретов") "Люди одного костра", созданная автором в результате поездки по "предгитлеровской Германии, а также по Австрии и Дании". Каждый очерк посвящен популярному культурному деятелю тех времен, всевозможным коммунистам и антифашистам. Еще тогда меня поразило, что подавляющее большинство портретируемых оказалось евреями. Автор сообщал об этом как бы случайно, но с нажимом - как гарант честности и благородства. Но мне, помнится, подумалось: "А при чем тут Германия и немцы?" Видимо, Бергман в своих рассуждениях подразумевал тот же круг "разоблачителей германских предрассудков".

Хотелось бы также отметить, что он отнюдь не оригинален в своих наблюдениях и выводах. Задолго до него подобной точки зрения придерживался сам фюрер:

* "Так вот, доказывается, что Вагнер был полуевреем. И одновременно - антисемитом. Он не поспел, так сказать, участвовать в гитлеровских делах, он писал раньше. Но Вагнер был полуевреем, в чем он признался знаменитому философу Ницше".

(Г.Климов "Красная каббала", 1992, без. вых. данных, с.10)

"Мы не знаем, почему так заведено, что еврей губит народы. Может быть, природа создала его для того, чтобы он, оказывая губительное воздействие на другие народы, стимулировал их активность". (30)

Конец XIX - первая треть ХХ века, действительно, были периодом расцвета еврейской политической публицистики - сионистского характера по преимуществу. (Сейчас, правда, удобно сваливать все грехи на большевизм.) И, действительно, большая ее часть увидела свет в Германии (в несколько меньшей степени в России). Интеллигентные констатации Бергмана дают лишь самое отдаленное представление о характере и направлении подобной деятельности. И мы считаем своим долгом привести некоторые образцы, дабы читатель мог уяснить себе причину "раздражительности" немецкого народа.

"Наше своеобразное Эго достаточно известно и определенно, и вопреки всем унижениям слишком высоко, чтобы желать его гибели или уничтожения посредством ассимиляции. Поэтому в наше время хлопочут не столько о сохранении-развитии своей национальности, не только об ограждении от слияния с народами, но о всякой борьбе с ними во всех областях - в религиозной, культурной, социальной и политической. Современный сионизм, несмотря на свои мягкие формы, есть проповедь и организация для национальной вражды". Теодор Герцль, 1898 г. (31)

В 1905 году известный Ахад-ха-Ам в обширном сочинении "Верховенство разума. Памяти Маймонида" осторожно подводит читателя к понятию "национальное чувство", которое не исчерпывается иудаизмом - т.е.религией - на что и по сей день упирают глашатаи еврейства.

"В.Жаботинский прямо утверждал расовое превосходство евреев "детализированной расовой теорией, развитой им в ряде статей" (например: "Раса", 1913). Израильский ученый Ш.Авинери обращает внимание, что "в год прихода нацистов к власти в Германии Жаботинский пишет в подобном же духе в брошюре под названием "Лекции по еврейской истории", изданной организацией Бетар на идиш в Варшаве (1933)." (32)

Вскоре после "Расы" Жаботинского известный гуманист Мартин Бубер приступил к созданию цикла "Беседы о еврействе", вышедшего в 1919 году отдельным изданием даже на русском языке. В первой же "беседе" - "Еврейство и евреи" - читаем следующее:

Складывается впечатление, что идеологи национал-социализма сконструировали свою расовую доктрину всего лишь сложив вместе изыскания Ахад-ха-Ама, Жаботинского и Бубера - отбросив философскую двусмысленность и не добавляя ни единого слова от себя.

Но продолжим нанизывать жемчужины еврейской публицистики.

Еврейский писатель Эмиль Людвиг, в 33-м номере упоминаемого Бергманом журнала "Вельтбюне" Якобсона за 1921 год, писал:

В 1925 году в Нью-Йорке вышел совместный труд двух еврейских литераторов, Самуила Рота и Израиля Зангвилла, "Ныне и навеки", где они предавались вот таким футурологическим фантазиям:

В 1934 году тот же Жаботинский обогатил еврейскую публицистику такими откровениями:

Или такими:

Думается, этот ряд дает яркое представление о предмете разговора Бергмана. К сожалению, разговора крайне редко встречающегося, в отличие от вышеприведенных. В нынешнее время чаще встречаются критические, нежели самокритичные высказывания, против которых объявленна форменная "иудейская война" - о чем мы поговорим позже. Вот у меня в руках израильская газета "Окна" за 24 ноября 1994 года, со статьей Леонида Люкса "Провокации Эрнста Нольте". Означенный Нольте, берлинский профессор, имел "наглость" в своей книге "Европейская гражданская война 1917-1945 гг." определить национал-социализм как буржуазную реакцию немцев на подобные вышеприведенным декларации. "Аргументы, - пишет Люкс, -которыми обставлено это безапелляционное заявление, не кажутся убедительными." Нольте упирал, в основном, на большевистское крыло германского еврейства. Может быть сионистская добавка сделает подобное определение более убедительным. "Революционная риторика" (по выражению Люкса), вкупе с переговорами о создании сионистского флота, вполне реально существующими "Моссадом" и "Бейтаром", были вполне "достаточным поводом к тому, чтобы субъективно (очень тщательно подбирает слова еврейский публицист Люкс - И.Г.) возбудить у немецких правых чувство смертельной опасности".

Да, вот так жила Германия накануне самых больших потрясений, выпадавших когда-либо на долю человечества. Но там была хотя бы достаточно ярко выраженная полярность, каждый волен был сделать выбор и не морочить головы окружающим.

В иных странах (об Италии и Испании мы уже кое-что знаем) происходило и вовсе нечто абсурдное, на современный взгляд. Например, в Чехословакии, изготовленной незадолго перед тем в Версале, а до того бывшей неотъемлемой частью Австро-Венгерской империи, в которой несколько веков существовала образцово-показательная община традиционного иудаизма. Дуглас Рид сообщает:

Но это, конечно, пустяк. Один свихнувшийся раввин (если он действительно один) мало что тянет на весах истории.

Англия в этот период зарекомендовала себя вполне благоразумной страной. Если не считать того, что предводитель британского фашизма Освальд Мосли состоял в благополучном браке с дочерью американского еврея-миллионера Леви Лейтера. (Может быть богатый родственник даже подбрасывал сэру Мосли копейку-другую на дело. Но этого я точно не знаю, и напраслину возводить не стану...)

Самые удивительные в то время вещи происходили в Соединенных Штатах Америки. Я просто-напросто приведу слова того же Дугласа Рида, заранее извиняясь за пространную цитату и уточнив, что весь курсив - авторский.

"Раввин Стефен Уайз упоминает в своей книге (Rabbi Stephen Wise , 1949 - И.Г.), что Американский Еврейский Конгресс организовал сразу же после прихода Гитлера к власти ВСЕОБЩИЙ БОЙКОТ ГЕРМАНСКОЙ ТОРГОВЛИ на основании "телеграфных сообщений" из Германии о том, что там "подготовляется всегерманский погром". Тот же автор сообщает далее, как бы мимоходом, что "сообщенного" погрома, собственно, вовсе и не было, однако это не помешало продолжению бойкота до самой войны. Национал-социалистические источники всегда утверждали, что ОДНОДНЕВНЫЙ бойкот еврейских торговцев в Германии 1 апреля 1933 г. был ответом на исходившую из Нью-Йорка провокацию, и вышедшая в 1949 г. книга Уайза подтвержает это".

"...раввин Уайз сообщает, что протесты и мольбы евреев из Германии прекратить бойкот ни его, ни его друзей-сионистов не остановили. Всякая возможность какого-либо примерения между Гитлером и германскими евреями приводила сионистов в ужас, и раввин Уайз известил своих сторонников, что боится только двух вещей: "...что наших еврейских братьев в Германии могут уговорить или заставить заключить какое-нибудь соглашение, КОТОРОЕ СМОЖЕТ ПРИНЕСТИ С СОБОЙ НЕКОТОРОЕ УЛУЧШЕНИЕ ИЛИ СМЯГЧЕНИЕ ИХ СУДЬБЫ... что нацисты, дабы избежать опасных последствий слишком сурового режима, МОГУТ ПРИНЯТЬ ПАЛЛИАТИВНЫЕ МЕРЫ И ТЕМ РАЗОРУЖИТЬ ЕВРЕЙСКИЙ ПРОТЕСТ" (он характеризует эту вторую возможность, как главную опасность).

("Еврейский протест" предстает здесь как некая самоцель, безотносительная к любой реальной ситуации и любым перспективам, как наконец-то заполученное орудие политической игры - И.Г.)

Другими словами, сионисты БОЯЛИСЬ, что "преследование" может прекратиться; это ясно видно из высказываний их руководства. Раввин Уайз в Нью-Йорке предпочитал этому любые страдания евреев: "Умереть от рук нацистов -жестоко, но ВЫЖИТЬ ПО ИХ МИЛОСТИ В ТЫСЯЧУ РАЗ ХУЖЕ. Мы переживем нацизм, если только МЫ не впадем в непростительный грех, торгуясь и договариваясь с ним, ЧТОБЫ СПАСТИ НЕСКОЛЬКО ЕВРЕЙСКИХ ЖЕРТВ" (из выступления Уайза на всемирной еврейской конференции в 1934 г.). "Мы безоговорочно отбрасываем с гневом и презрением любое предложение, ОБЕСПЕЧИВАЮЩЕЕ БЕЗОПАСНОСТЬ НЕМНОГИМ ЕВРЕЯМ за счет позора всего еврейства" (1936). В Вашингтоне верховный судья Брандейс столь же решительно приветствовал "еврейское мученичество" в Германии: "Любые меры, способствующие расширению заграничного рынка для германских товаров, усилят Гитлера... Облегчить экономические трудности Гитлера только чтобы спасти путем эмиграции несколько германских евреев, было бы... весьма плачевной политикой".

В действительности же сионисты были готовы "договариваться с нацистами" и заключать с ними финансовые сделки всегда, когда это служило их целям. Семь лет спустя, в разгаре второй мировой войны "группа высоких нацистских чиновников" сообщили раввину Стефену Уайзу, что за известную сумму евреям может быть разрешено выехать из Польши в Венгрию. Трудно понять, что именно выигрывали на этом евреи, поскольку обе страны были под властью Германии; у раввина должны были быть какие-то скрытые мотивы (возможно связанные с будущим "исходом" в Палестину) добиваться переезда евреев из оккупированной Польши в Венгрию в ВОЕННОЕ время, после того, как он столь упорно сопротивлялся спасению их из Германии в МИРНОЕ время. Он обратился к Рузвельту с просьбой о переводе нужных для этой взятки долларов на немецкий банковский счет в Швейцарии, на что последовал "немедленный" ответ: "Почему Вы медлите с этим сами, Стефен?" Тут же были даны соответственные распоряжения другому видному сионисту, министру финансов США Генри Моргентау, и, несмотря на все протесты Государственного департамента США и британского министерства иностранных дел, не считавших возможным финансировать военного противника, деньги были переведены на счет Всемирного Еврейского Конгресса в Женеве для передачи национал-социалистическому руководству". (39)

Гешефты - гешефтами, однако следует вернуться еще ненадолго к "чувству еврейского достоинства" или, как некоторые могут счесть, равнодушию к судьбам соплеменников, продемонстрированному не только известным американским раввином, но и государственным деятелем Брандейсом (тоже - да-да! - евреем и сионистом). Яснее и откровеннее их высказался по этому вопросу еврей N1 ХХ-го века Хаим Вейцман в 1937-м году, на двадцатом сионистском конгрессе.

"Вейцман объявил, что ставит задачу спасти только "нужных" сионизму людей, сказав про остальных так: "Они - пыль, экономическая и моральная пыль в жестоком мире... Только молодая ветвь выживет... Они должны с этим согласиться".

Эти слова приведены в книге "Жертвы Холокоста обвиняют. Документы и свидетельства о еврейских военных преступниках", составленной евреем М.Шонфельдом, который пишет о Вейцмане, Бен-Гурионе и подобных деятелях, что с их точки зрения "еврейская кровь - хорошая смазка для колес еврейского национального государства", (40) - констатирует Вадим Кожинов в работе "История Руси и русского слова".

Если прочесть мемуары Вейцмана и подсчитать сколькими евреями, точнее - группами евреев он был недоволен: ассимилянтами, крупными финансистами, сторонниками политических - а не практических - решений, даже консервативными коренными обитателями Палестины, то его "практику" легко можно счесть расправой с политическими противниками. Или - как минимум - сбрасыванием лишнего груза, который нарушал общую картину рвущихся в Палестину широких еврейских масс. То есть, тем же, чем занимался Гитлер - однако, в отличие от последнего, Вейцман проделывал это чужими руками. И обращал затем этот "баласт" в отличный политический козырь, поскольку любой погибший был "евреем", независимо от религии, им исповедуемой, или политической ориентации. На немецких евреях он поставил крест в первый же свой визит в Германию, и потом судьба этих людей, пытавшихся "превратиться в немцев среди немцев", его нисколько не беспокоила (и они "должны были с этим согласиться"...). Но случись нечто подобное нацизму, скажем, в Англии, реакция была бы такой же - английские евреи, страдавшие "низкопробной разновидностью британского патриотизма" также не потрафили будущему первому президенту Израиля. В свое время даже такая ретивая организация, как "Джойнт", обвинила Вейцмана в нехороших играх с человеческими жизнями.

"Нас, сионистов, они обвиняли в демагогии - в том, что мы больше заинтересованы в создании еврейского Национального очага, чем в спасении евреев". (41)

Доктор, конечно же, с гневом отвергал подобную точку зрения и то и дело упоминал в книге о "самых отчаяных попытках спасти немецких евреев", которые заключались исключительно в требованиях к британскому правительству открыть Палестину для массового въезда евреев. Другие убежища, вроде Уганды или Южной Африки, предлагаемые евреям, расценивались как "равнодушие к еврейским страданиям".

А теперь продолжим цитату Дугласа Рида с того места, где мы остановились.

"Для американских сионистов призрак примерения между Гитлером и евреями представился особенно грозным в 1938 году, когда глава правительства Южной Африки, генерал Сматс, послал своего министра обороны, Освальда Пироу в Германию, чтобы он постарался, если это окажется возможным, смягчить остроту еврейского вопроса. Премьер-министр Англии, Невиль Чемберлен, приветствовал эту попытку, сказав Пироу, что давление со стороны международного еврейства было главной помехой на пути к англо-германскому взаимопониманию (мир мог оценить значение и смысл этих слов Чемберлена уже через год, а мы - сможем через несколько страниц - И.Г.), и объяснив, что ему было бы гораздо легче противостоять этому давлению, если бы удалось уговорить Гитлера умерить свое упрямство. Пироу поехал в Германию, сообщил затем, что он сделал конкретные предложения, что Гитлер ответил положительно, и что таким образом соглашение уже намечалось". (42)

Здесь мы еще раз прервем повествование Рида о сложных отношениях нацизма и еврейства - поскольку несколько выбились из хронологии, и поскольку в тексте замелькало название "Палестина", которое должно было озадачить непосвященного читателя в самой первой цитате настоящего труда - правда, под нынешним названием "государство Израиль" (а тогда просто "еврейский национальный очаг в Палестине"). Какое, может спросить тот же самый читатель, отношение имеет эта Палестина ко Второй мировой войне? Туда не забрел ни один пьяный или заблудившийся в тумане фронтовик и не прозвучало ни одного выстрела в сторону врага. А между тем в описываемый нами период там происходили не менее странные вещи, нежели в США, Чехословакии или Италии. За подробностями следует обратиться к тому же Дугласу Риду, непревзойденному специалисту по этой части земного шара.

"В предвоенном десятилетии 1930-40 гг., когда в Вашингтоне и Берлине правили "шеф" Рузвельт и "фюрер" Гитлер, в забытой Палестине дела шли все хуже и хуже. Английское правительство поняло безнадежность авантюры, навязанной ему Бальфуром (создание еврейского государства в Палестине - И.Г.) <...>, и уже всерьез собралось от нее отделаться, когда накануне новой войны Уинстон Черчилль сумел снова взвалить на свою страну груз палестинских обязательств. В результате этого британский народ, полагавший, что он имеет дело с одним лишь Гитлером, был вовлечен в войну ради неизвестных ему целей. <...> В самой Палестине английские администраторы и военные выполнить навязанный им "мандат" не были в состоянии. Арабы беспрестанно бунтовали; сионисты в Лондоне давили на правительство, чтобы оно усмиряло их силой; когда власти на местах пытались действовать беспристрастно, в интересах обоих сторон, приказы сверху мешали им в этом".

"Макдональд (Рамсей Макдональд - британский премьер-министр в 1931-1935 гг. - И.Г.) попытался было прекратить бесконечные беспорядки и восстания в Палестине, в которых англичане несли все большие человеческие потери, объявив, что его правительство прекратит сионистскую иммиграцию, урегулирует скупку земель сионистами и будет сурово карать подстрекателей к мятежам, "ИЗ КАКИХ БЫ КРУГОВ ОНИ НЕ ИСХОДИЛИ". <...> Посетившие его Хаим Вейцман и его трое сионистских коллег обвинили Макдональда в "легкомысленном обращении", как пишет Вейцман, "с моральными обязательствами, вытекавшими из обещаний, данных им евреям". Ведущие политики его собственной страны, Америки и Южной Африки открыли против него злостную кампанию. Запуганный премьер назначил специальный министерский комитет для нового пересмотра столь часто уже пересматривавшейся "палестинской политики". <...> Членами комитета были Хаим Вейцман и еще шесть ведущих сионистов; арабы, как обычно, в нем представлены не были.

Вейцмана особо возмутило намерение правительства карать подстрекателей к мятежам, ИЗ КАКИХ БЫ КРУГОВ ОНИ НЕ ИСХОДИЛИ; по его мнению, организаторами беспорядков, насилия и убийств могли быть только местные арабы. Макдональд снова сдался, послав Вейцману письмо с согласием на его условия, после чего сионистская иммиграция в Палестину в 1934-35 гг. превысила все предыдущие размеры". (43)

Размеры, следует признать, были не очень велики, если не учитывать тогдашней ситуации: 1935 - чуть более сорока тысяч, 1936 - чуть более шестидесяти тысяч. Но если принять во внимание острую конфронтацию с коренным населением, возникшую еще до этой волны, новые олим превращаются в орудие еврейской экспансии. Красноречивей всего здесь свидетельствуют цифры погибших в тех самых беспорядках: 69 англичан, 92 еврея, 486 мирных араба и более тысячи арабов-"бандитов", как их называет Вейцман. Вот так просто и открыто сообщает он эти цифры, не смущаясь их диспропорцией и непрерывно жалуясь на бездеятельность английских колониальных войск и на их тайное благоволение к арабам.

Может, впрочем, создаться впечатление, что до смерти напуганное еврейство отчаянно выбивало у человечества клочок безопасной земли. Но следует вспомнить, что евреи, находившиеся в "самом опасном" месте - Германии, пребывали в полной неподвижности, дабы Хаим Вейцман и раввин Уайз не были уязвлены в чувстве национального достоинства. Пожалуй стоит привести еще одну цитату из Рида, чтобы подобное впечатление не помешало адекватно оценить описываемое:

"После 1917 года повторять выдумки о "преследовании евреев в России" стало невозможным, но образовавшееся пустое место было заполнено "преследованием евреев в Германии", и как раз в тот момент, когда сионизм представлялся Вейцману "беспомощным и безнадежным", сионисты смогли новым гвалтом запугать евреев и начать новую осаду западных политиков". (44)

И как раз то время, когда Россия уже рухнула, но Первая мировая еще не окончилась, Вейцман оценивает такими словами (в объяснении половинчатости Бальфурской декларации):

Окончание войны, оказывается, бывает с преимуществами, а бывает и без них. Думаете, оговорка? Спустя полсотни страниц добрый доктор Вейцман возвращается к обстоятельствам подписания Бальфурской декларации и вспоминает вот такой интимный разговор с Ллойд Джорджем:

"Он подчеркнул:

Но какой все-таки стиль! Большая кровавая заваруха - "весна"!.. Там, где происходят подобные разговоры, важна "потеря времени", а не людские потери. Там царит "своевременность", а не "отчаяние", как ни пытайся убедить нас в обратном Вейцман. И "подвижный мир" (каков стиль...) там ценят очень и очень высоко.

Но стоит добавить к панораме палестинских событий еще один штришок - просто чтобы убедиться в том, насколько верно "Джойнт" оценивал деятельность Вейцмана и чтобы не создавалась в воображении читателя картина об отчаянном порыве к клочку безопасной земли.

"Осенью 1934 года Леопольд Эдлер фон Мильденштейн, ставший потом унтершарффюрером СС, опубликовал в нацистском органе "Ангриф" статью о перспективах еврейского государства в Палестине. Будучи постоянным участником сионистских конгрессов (как вам нравится нацист, преспокойно тусующийся на еврейских сборищах? - И.Г.), Мильденштейн видел решение еврейского вопроса в эмиграции евреев в британскую подмандатную территорию, где позже действительно возникло государство Израиль. На эту идею обратил внимание Рейнгард Гейдрих, руководитель СД (службы безопасности), которому идея пришлась по душе. <...> В качестве новой родины Палестину, разумеется, выбирало меньшинство эмигрантов-евреев, большинство же предпочитало направляться в другие страны, в основном в США.

Мильденштейн предусматривал своим планом "диссимиляцию" ассимилированных евреев и превращение их в сионистов. По приказу Гиммлера он организовал "Еврейский сектор" для стимулирования эмиграции. Этот сектор поддерживал лагеря переобучения, где молодые евреи проходили сельскохозяйственную подготовку для работы в палестинских кибуцах. В августе 1936 года в Германии действовало не менее 37 подобных лагерей. Один из них упоминается в Нойдорфе даже в марте 1942 года!

Одним из самых деятельных сотрудников упомянутого сектора был эсэсовец Адольф Эйхманн, который 27 февраля 1937 года встретился в Берлине с сионистским руководителем Фейвелем Полкешем, занимавшем в Палестине должность командира еврейской милиции Хагана. Полкеш сказал Эйхманну, что он всеми силами желает содействовать эмиграции евреев в Палестину, дабы со временем евреев стало больше, чем палестинцев. В октябре того же года Эйхманн встретился в Каире с Полкешем для переговоров во второй раз. После них эсэсовец Герберт Хаген, сопровождавший Эйхманна, заявил о большом удовлетворении, с каким еврейские националисты воспринимали радикальную политику немцев в отношении евреев, ибо она способствовала увелечению их числа в Палестине". (47)

Это, напоминаю, во времена организованного сионистами же экономического бойкота Германии. Затея, конечно же, сорвалась. Поскольку англичане - подчеркиваю: именно англичане! - затормозили эмиграцию в Палестину. Тогда и возник, действительно комичный на сегодняшний взгляд, Мадагаскар - как "решение еврейской проблемы". Что сионистов никак не устраивало. Нацисты не уразумели, что единственная причина всей кутерьмы - Израиль, а не национальный очаг как таковой, и продолжали гнать евреев к черту на кулички.

Посему не удивительно, что все немецкие фамилии, встречающиеся в вышеприведенном отрывке, были замешаны в послевоенном мифе об "окончательном решении". Таким образом отомстили сионисты своим негибким подельникам.

Нам остается лишь взглянуть - как обстояли дела еще в одной стране, сыгравшей не последнюю роль в событиях 30-40-х годов нынешнего века: Японии.

"В 1979 году (19.05) американская газета "Нью-Йорк таймс" ... опубликовала некоторые дополнительные сведения о японском "плане фугу", как он назывался. Оказывается, этот план был разработан еще в 1934 году и предусматривал расселение в Манчьжурии 50 тысяч евреев (преимущественно немецких), которые должны были стать авангардом целого миллиона. В статье "Нью-Йорк таймс" приводились слова некоего "молодого японского офицера", который заявил на специальном совещании в Токио:

"Ясуэ (полковник Ясуэ Нарихира, помощник главы "Бюро особого назначения" - И.Г.) лелеял поистине дьявольский замысел: основать в Маньчжурии и других оккупированных японцами частях Китая автономное еврейское государство, создать своего рода Израиль на Дальнем Востоке. ... Подобное государство было бы очень привлекательным для "нации, в течение двух тысячелетий лишенной родины" (т.е. для сионистов), а заодно играло бы роль "буфера по отношению к СССР". <...> По этому поводу Ясуэ и начальник штаба экспедиционных войск в Китае Есимото провели 7 июня 1939 г. специальное совещание, главные результаты которого были изложены в следующих двух пунктах: "1) При создании еврейской зоны за пределами Шанхая необходимо, подобно Биробиджану, сделать ее автономной областью и через новый китайский режим поставить под защиту Японии. 2)Автономная власть должна иметь значительное пространство с учетом роста ее населения, увеличения иммиграции евреев по мере их стремления к мирной жизни на Дальнем Востоке, а также ожидаемого изгнания евреев из других стран".

Аналогичные совещания прошли затем в Токио, Шанхае, на борту линкора "Идзумо", т.е. попеременно в армии, флоте и дипломатическом ведомстве; присутствовали штабные офицеры, работники генконсульства, палаты азиатского развития. Доклад об этих прениях насчитывал целых 90 страниц, особенно интересен в нем "Анализ проблемы привлечения еврейского капитала", где говорится о "положительном отклике на наши займы еврейских финансовых групп Нью-Йорка (это, надо полагать, тех, кто уже шесть лет бойкотировал Германию - И.Г.) и о том, что "возможно побудить к сотрудничеству также еврейские концерны Бельгии и Голландии".

Весьма красноречиво называется повестка дня заседания 10 июня:

Рассуждениями не ограничилось, поскольку беженцы все же были. Не очень большое количество - 4608, но и тем не удалось "привить любовь к Японии". Со временем 4497 человек тронулось дальше - в страны Америки, Австралию и так далее. После сентября 1941 года поток иммигрантов прекратился - последовательный Гитлер вынудил все же своего гибкого союзника соблюдать правила совместной игры.

Насчет "бережного отношения" японцы тоже не лукавили. А.Климов, автор уникального труда на эту тему, описал приезд одной группы еврейских беженцев в Японию. Встречавший их представитель Еврейского комитета по делам беженцев города Кобэ тут же заявил чиновнику полицейского управления,

"что немецкие ашкенази по религии не едят такого, что в желудке разбухает (например, рис), ... им сразу же предоставили два грузовика картошки." (51)

В нашем исследовании можно будет встретить раздраженную фразу одного очевидца о том, что с евреями приходилось "обращаться, как с сырыми яйцами". Терпение лопнуло у представителя американской комиссии - большого друга всех евреев. А тут враги - фашисты! - и не тени недовольства. Япония тоже была удивительной страной...

И пора, наконец, пролить свет еще на один вопрос - самый принципиальный, как представляется, основополагающий вопрос. То, что Гитлер - пешка, я слышал еще в школе. Правда, совсем не тех сил, что называет Евгений Рогачев. За Гитлером, убеждали нас, стояли крупные финансовые фигуры, для которых война - источник легких, но баснословных доходов. Назывались фамилии, из которых моя детская память запомнила одного Круппа.

Внешняя логика подобного толкования безупречна. Великий завоевательный поход Гитлера, действительно, мог быть источником сказочной прибыли для того же Круппа. Такие мотивы, как элементарный патриотизм промышленников, желавших восстановления оборонной мощи своего отечества, разоренного и обескровленного после предыдущей войны (и окруженного недавними врагами с превосходными армиями), или элементарный расчет на торговлю оружием заграницей (чем грешили и грешат буквально все высокоразвитые страны) - в поле обсуждения просто не попадали.

А инвесторов у Гитлера и его единомышленников, в самом деле, было предостаточно. Их можно поделить на две условные группы - ни одна из которых не получила искомой прибыли. Крупп, будем считать, обманулся в своих ожиданиях. А вот иные - эдакие филантропы - даже не рассчитывали окупить свои затраты. Обратимся снова к эрудированному Валентину Пруссакову.

Последний, вероятно, относился к числу тех, чьи "протесты и мольбы" не смогли остановить раввина Уайза и его друзей-сионистов. И, сдается мне, он был вполне искренен. (*)

Какие могут быть преследования, когда гамбургский Варбург получает почетное звание "почетного арийца"? Мне в этом месте пруссаковской статьи вспомнилась французская кинокомедия "Ас из асов", интрига которой заключается в том, что пожилой еврей с многочисленной семьей, бывший в годы Первой мировой полевым командиром Гитлера, пытается пробиться к бывшему подчиненному, а тот, завидев ненавистного прапорщика-семита, орет дурным голосом и бросается со сворой эсэсовцев в погоню. А также вспоминаются услышанные за той же партой рассказы о неких евреях из художественной академии, отказавшие графоману-Гитлеру, и навлекшие тем самым его месть на весь свой народ. Как видите, Гитлер мог быть и благодарным (вспомним еще и Хафстангля).

А вот, кстати, Хафстангль! Он был богатеньким евреем. И жертвовал в 20-е годы, как отмечает Фест, "порой очень значительными суммами". (А также, умница, примет в свое время участие в работе над корректурой и редактированием "Майн Кампф" - правда, как замечает тот же Фест, "с меньшим успехом", нежели прочие литературные помощники Гитлера во главе с евреем Хаусхофером. Что не помешает ему в другое время возглавить отдел иностранной прессы НСДАП.)

Возвратившись к самому принципиальному вопросу, приходится констатировать, что список Пруссакова (каламбур получился с названием спилберговского фильма) далеко не полон. Случайно в руки мне попалась газета, из числа тех, что я обычно не читаю - одновременно антиеврейских и антирусских - львовская "Непокоренная нация". И вот что там можно прочесть:

(Между двумя этими отрывками содержится еще целый список имен и названий "инвесторов" нацизма, но не будучи полностью уверенным в их принадлежности к еврейским капиталам, я их пропускаю.)

Последняя запись меня озадачила более всего. Я еще могу принять аргументы, что в 29-м или 33-м евреи могли не до конца "понять", не до конца "разобраться" или "углядеть" сущность национал-социализма. Но в январе 45-го, когда наши мужики перли по Европе, оставляя за собой кровавые следы, а союзники, дождавшись удобного момента, навалились с запада, зачем было "главным жертвам войны" подкармливать Гиммлера?

Здесь можно только строить догадки. В январе 1946 года перед Нюрнбергским судом предстал гауптштурмфюрер СС Дитер Вислицени, служивший в команде Адольфа Эйхмана и выполнявший программу "окончательного решения еврейского вопроса" в Словакии, Греции и Венгрии. Он показал, что сия программа была приостановлена в октябре 1944 года личным распоряжением Гиммлера, запретившим уничтожать евреев. Что ж, можно предположить, что второй человек Третьего рейха, видя неминуемое поражение в ближайшие месяцы, решил подзаработать средств на бегство и дальнейшее существование, и уже через два месяца отправился за "гонораром". Но это, повторяю, только догадки - поскольку вопрос о существовании программы "окончательного решения еврейского вопроса" еще окончательно не решен.

А что, могут меня спросить, разве не финансировался фашизм богатенькими гоями? Непременно финансировался! Только с некоторыми из них происходили удивительные вещи. Мы уже встречались с суждениями из книги "За фасадом масонского храма" (вполне человеколюбивая книга, должен заметить - чтобы ее автора случайно не обвинили в антисемитизме; просто я выцарапываю из нее соответствующие разговору куски). Обратимся к ней снова:

Могу сослаться еще на одного гоя (фигурировавшего и в списке "Непокоренной нации") - президента Имперского банка в предвоенные годы Яльмара Шахта. Вот как его характеризует сам фюрер:

Шахт, разумеется, был масоном, более того - нисколько не скрывал и не стеснялся своей принадлежности к Великому Братству. В рассказе Гитлера о нем имеется очень странное откровение:

Что за необъяснимое стремление быть облапошенным "умным арийцем"? И что за заседание, неинтересное без фашистского казначея?

Карьера Шахта закончилась лишь после того, как он "начал применять свои масонские методы и в отношении шефа". (57) В 1944 году бывший президент Имперского банка Германии угодил в концлагерь.

Что не спасло его от присутствия на Нюрнбергском процессе, где он дал ответ еще на один вопрос - что за прибыли могут получить магнаты воюющей страны? Ведь риск поражения существовал всегда, а уж в эпоху бомбардировочной авиации и победитель обречен на "пиррову победу". Во время допросов его представителями американской стороны, Шахт узнал о намерении предъявить обвинение и германским промышленникам. Его заявление было следующим:

Перечень американских компаний, получивших прибыли поболее злополучного Круппа, может получится очень большим. Но по соображениям экономии места, а также второстепенного значения для нашей работы, мы его опускаем.

Тот же самый Генри Форд, еще в 1925 году, публично, на страницах "Нью-Йорк таймс" заявил:

(Если суждения антисемитов не могут, по каким-либо причинам, служить серьезным аргументом, то прислушаемся к семитам. Один из Ротшильдов как-то сказал: "Мировая война - моя война." А его мама дополнила в другое время: "Если мои сыновья захотят, то войны не будет".)

* - И не одинок. "31 марта (1933 г.- И.Г.) Макс Науманн, почетный председатель "Союза национал-немецких евреев", отвечал в "Нойе Винер журнал":

Тот, кто все же захочет дочитать наше исследование до конца, сможет узнать и сравнить действия русского дореволюционного правительства во время погромов с только что обрисованной ситуацией. А сегодняшние мнения на сей счет, полагаю, известны всем.