О деле контр-адмирала Щастного до сих пор мало известно. Оно пролежало в архивах КГБ без движения более 70 лет. Из-за этого не один архивный документ не публиковался при Советской власти по известным причинам, сегодня замалчивается по другим. Военная прокуратура Балтийского флота реабилитировала А. Щастного. Но даже сейчас, когда Алексей Михайлович полностью реабилитирован, мы до обидного мало о нём знаем, а ведь история страны складывается из судеб отдельных её граждан.
А. М. Щастного в 1918 г. арестовывает лично Лев Троцкий без всяких санкций. Арест явился неожиданностью не только для самого Щастного. Как заявил корреспонденту "Нашего слова" управляющий делами Совнаркома Бонч-Бруевич: "Арест Щастного был полной неожиданностью для Высшего военного совета и адмиралтейства". Вместо закона, подлежащего утверждению ВЦИКом, 16 июня 1918 года, как раз в день опубликования обвинительного заключения по делу Щастного в прессе (что не случайно), было принято постановление Наркомата юстиции об отмене всех доныне изданных циркуляров о революционных трибуналах. В нём говорилось, что "ревтрибуналы в выборе мер борьбы с контрреволюцией, саботажем и прочие не связаны никакими ограничениями" (Свод указов РСФСР, 1918 г., № 44, стр 533).
На процессе над Щастным председательствовал рабочий металлист С. Медведев. Он вошёл в историю как один из участников "рабочей оппозиции", направившей в 1922 году в исполком Коминтерна заявление о том, что руководители партии большевиков ведут "борьбу против всех, особенно пролетариев, позволяющих себе иметь своё суждение, и за высказывание его в партийной сфере применяют всяческие репрессивные меры".
Но в 1918 м Медведев сидел за судейским столом, чтобы засудить Щастного, позволившего иметь своё собственное суждение о судьбе Балтийского флота.
СУДЬБА А. М. ЩАСТНОГО и его семьи, к сожалению, трагична, как и многих его современников - моряков, прославивших Россию. Через тюрьмы и лагеря прошли А. Н. Гарсоев (первый "Главный подводник" Советской России), А. Н. Бахтин (командир знаменитой подлодки "Пантера"), следы Н. А. Зарубина (возрождавшего Подводные силы Советской России) не найдены до сих пор. Все они были офицерами царского флота, честно ставшими на сторону революции.
Военная карьера А. М. Щастного похожа на карьеру многих морских офицеров конца 19 начала 20 веков. Он родился 4 октября 1881 года в потомственной дворянской семье Волынской губернии. Православный. В 17 лет поступил в Морской кадетский корпус, в 1901 году он уже мичман. С конца 1902 года был направлен на Дальний Восток на эскадренный броненосец "Севастополь". В русско-японскую войну служит на кораблях Порт-Артурской эскадры, участвует в боевых операциях. Проходит японский плен, и снова служба на Балтике.
Первую мировую войну А. Щастный встретил старшим офицером линкора "Полтава". В октябре 1915 года он поднимается на командирский мостик эскадренного миноносца "Пограничник". В июле 1917 го Щастному было присвоено очередное звание - капитан 1 ранга, и друзья прочили ему адмиральские погоны. (Щастный по должности стал адмиралом, но в то время не было такого звания - В. К.).
Октябрьские события 1917 года перевернули очередную страницу биографии А. М. Щастного, которая оказалась последней.
В феврале 1917 года никто не предполагал, что после Манифеста Императора Николая II об отречении от престола, в двух морских российских столицах на Балтике и Чёрном море (Кронштадт и Севастополь) обострится обстановка. В революционном разгуле примут участие и корабельные команды. Нужно было выбирать - на чью сторону становиться. А. Щастный был знаком с адмиралом А. В. Колчаком, начальником минной дивизии Балтийского флота, оба были высокого мнения друг о друге, оба любили Россию и Флот. Но как показали дальнейшие события, каждый выбрал свой путь и пошёл по нему до своего трагического конца. А. М. Щастный был одним из тех военных специалистов, которые откликнулись на призыв новой власти и верно служили ей.
БАЛТИЙСКИЙ ФЛОТ СПАСЁН! Архивные документы, извлечённые спустя десятилетия из секретных хранилищ, и воспоминания свидетелей событий весны 1918 года позволяют восстановить всю картину происходившего в эти трудные для молодой республики дни. Её судьба висела буквально на волоске. Тревожные вести поступали и с фронта, и из Гельсингфорса, где ещё осенью были сосредоточены основные силы Балтийского флота.
В первой декаде апреля возникла реальная угроза его захвата: разведка сообщила - германская эскадра уже на подходе к Гельсингфорсу. Ранним утром 11 апреля с борта немецкого флагмана поступила радиограмма-ультиматум: "Германское командование вынуждено занять Гельсингфорс для защиты интересов Финляндии сегодня, а не 12 апреля в 12 часов дня. Все суда и вооружённые пункты просят поднять бело-красные флаги…". На немецкой эскадре были убеждены - теперь русский флот никуда не денется, капкан должен захлопнуться….
С первых дней переговоров в Бресте о заключении мира между Германией и Россией Балтийский флот - предмет тайных планов германского командования. В договорных документах оговаривался отвод в российские порты всех военных кораблей или немедленное их разоружение. А фактически немцы замышляли захват Балтийского флота. "Высадка немцев в Ганга, - сообщается в одном из агентурных донесений в Морской Генеральный штаб, - имеет целью в ближайшее время занять Гельсингфорс, дабы помешать русским военным судам выйти в Кронштадт. Завладев ими, в случае возобновления войны с Россией немцы будут смотреть на суда как на военную добычу, в противном случае суда будут переданы Финляндской Республике. Во всяком случае, немцы хотят покончить с русским флотом до начала навигации в Финском заливе, дабы иметь там полную свободу действий…".
Враг рассчитывал, что в марте-апреле Гельсингфорс будет отрезан от Кронштадта сплошными ледяными полями с бесчисленными нагромождениями торосов, в таких условиях не было даже попыток переходов. Однако, когда днём 11 апреля германская эскадра подошла к Гельсингфорсу, немцы увидели на горизонте лишь дымы уходящих русских кораблей. Это взял курс на Кронштадт третий (и последний) отряд флота. Путь каравану из 167 кораблей, шедшему шестью колоннами, как и первым двум отрядам, покинувшим Гельсингфорс в середине марта - начале апреля, пробивали ледоколы. Всего за этот поход, который войдёт в историю Балтфлота под названием "ледовый", в главную базу придут 211 кораблей. В их числе 6 линкоров, 5 крейсеров, 54 эскадренных миноносца, 12 подводных лодок, 10 тральщиков, 5 минных заградителей, 15 сторожевых судов, 14 вспомогательных судов, 4 посыльных судна, 45 транспортов, 25 буксиров, один паром, плавмаяк и 7 яхт. Эти корабли стали основой Красного Балтийского флота и ряда флотилий.
Можно представить, какие чувства испытал начальник сил Балтийского флота и командующий Балтийским флотом Алексей Михайлович Щастный, когда на Большой Кронштадтский рейд подошли корабли последней колонны. На высокие должности он был назначен по рекомендации члена Морской коллегии Ф. Раскольникова и при единодушной поддержке совета флагманов уже в ходе операции. Но с самого начала, ещё как начальник штаба, он осуществлял её разработку, а затем и практическое выполнение. Все последние недели Алексей Михайлович жил в большом напряжении, и только теперь, наблюдая, как втягиваются во внутренние гавани корабли, Щастный мог наконец облегчённо вздохнуть - Балтийский флот спасён! Он не знал, что командовать флотом, который ему удалось увести из-под носа врага, придётся совсем недолго. Не пройдёт и месяца, как его арестуют прямо в кабинете наркомвоенмора Троцкого, он предстанет перед судом Революционного трибунала ВЦИКа, и в ночь на 23 июня бывшего комфлота расстреляют как врага народа.
На процессе по делу Щастного некоторые закулисные интриги вокруг кораблей Балтийского флота затронул сам единственный свидетель Лев Троцкий. Чтобы убедиться в этом, достаточно внимательно прочесть относительно большой кусок стенограммы Ревтрибунала, хотя здесь Троцкий и напустил немало тумана. "На самом деле в самый острый момент ко мне приходили представители английского адмиралтейства и запрашивали о том, примем ли мы меры для уничтожения Балтийского флота. О личности английских офицеров хорошо осведомлены Беренс и Альтфатер. Когда этот вопрос был затронут на военном совещании, Щастный крайне неопределённо высказался о возможности уничтожения. Лишь после его отъезда этот вопрос был рассмотрен на том же совещании конкретнее…. В это время к одному из членов коллегии явился английский офицер и заявил, что Англия настолько заинтересована в взрыве наших судов, что готова заплатить тем матросам, которые возьмутся за это дело…".
Единственное, что долгое время не удавалось установить, так это фамилию английского офицера, предложившего Троцкому денежные суммы. Изучение дела позволило дать ответ на этот вопрос. Он содержится в показаниях Альтфатера следователю Кингисеппу от 5 июня 1918 г.: "Фамилия английского офицера, упомянутого в показаниях Л. Троцкого, комендэр Кроми - он английский морской агент". (Убит был революционными матросами в Петрограде. - В. К.).
Не это ли явилось причиной и расправы над Щастным "вождя и организатора Красной Армии", что он выступил против продажи русского Балтийского флота на сторону или даже его уничтожения?
Произвести следственные действия по делу Щастного в срочном порядке Кингисеппу предписал ВЦИК. Этот вопрос специально рассматривался 28 мая на заседании Президиума высшего органа Советской власти. В деле имеется выписка из протокола № 26 следующего содержания: "п.2. Об аресте бывшего начальника морских сил Балтики Щастного (отношение т. Троцкого). Одобрить действия Наркома по военным делам т. Троцкого и поручить т. Кингисеппу в срочном порядке производство следствия и представить своё заключение в Президиум ВЦИК. Подпись секретаря ВЦИК Аванесова".
Из выписки следует, что единственным основанием для одобрения ареста явилось письмо Л. Троцкого в Президиум ВЦИК, написанное в тот же день: "Уважаемые товарищи. Препровождаю Вам при сём постановлении об аресте бывшего начальника морских сил Балтики Щастного. Он арестован вчера и препровождён в Таганскую тюрьму. Ввиду исключительной государственной важности совершённых им преступлений мне представлялось бы абсолютно необходимым прямое вмешательство в это дело ЦИКа…. С товарищеским приветом Л. Троцкий".
К письму была приложена копия постановления об аресте, в котором Троцкий считал необходимым предать Щастного "чрезвычайному суду". Но такого суда, да ещё для преступника "исключительной государственной важности" у Советской власти тогда не было. Поэтому ВЦИК срочно подготовил декрет и утвердил его на следующий день. Следственные действия Кингисепп провёл за 10 дней. Судьба контр-адмирала Щастного была предопределена. Главный следователь Советской Республики В. Кингисепп был весьма оперативен, что не могло не сказаться на качестве следствия. Здесь тоже надо искать причину расплывчивости и запутанности обвинительных материалов.
РЕВОЛЮЦИОННЫЙ ТРИБУНАЛ при ВЦИК приговорил 21 июня 1918 г. к расстрелу начальника морских сил Балтийского флота, контр-адмирала Алексея Михайловича Щастного, обвинив его в совершении контрреволюционного преступления. Формулировки обвинения туманные и неопределённые, ясности не дают. Только исследование всего дела приводят к определённому выводу: арест был произведён 27 мая в кабинете Троцкого, сразу после бурного объяснения между Щастным и Троцким. Контр-адмирала сгубило то, что он прямо заявил о гибельной политике тех, кто стоит в настоящее время во главе флота. Нарком военмор вскипел, а Щастный продолжал говорить правду: "В настоящее время на службе остались те из офицеров, которые, сознавая, что присутствуют при агонии флота, настолько тем не менее с ним сжились, что решили остаться до полной его ликвидации, которая по-видимому уже недалеко, таким образом исполнить свой долг до конца. Трагическое положение этого немногочисленного офицерства, несущего на себе всю тяготу службы. Должно быть по заслугам оценено государством и обществом". Вывод Щастного о тяжелейшем положении Балтийского флота в 1918 году не был надуманным, и нельзя согласиться с Троцким, что Щастный использовал это обстоятельство в контрреволюционных целях.
Криминальная история по делу Щастного раскручивалась с поразительной быстротой. Весь апрель и часть мая газеты пестрели заметками о легендарном "ледовом переходе" (февраль - май 1918 г.), когда было спасено боевое ядро Балтийского флота, и мужество его руководства, где главным организатором был А. Щастный. И тут такой поворот - Нарком по военным и морским делам Л. Троцкий не имел права увольнять своим приказом А. Щастного, назначенного декретом Совнаркома. А тем более, лично арестовывать его.
Сразу после оглашения приговора по делу Щастного, против выступили левые эсеры, к которым присоединились и эсеры максималисты.
Приговор поддерживают Ленин и Свердлов. Левые эсеры Янушкевич и Вердников выходят из состава Верховного революционного трибунала, а его председатель С. Медведев в это время отдаёт распоряжение начальнику дежурной части, состоящей из латышей, о приведении приговора в исполнение. Предсмертными словами Алексея Михайловича были: "Смерть мне не страшна. Свою задачу я выполнил - спас Балтийский флот".
Алексей Михайлович Щастный спас Балтийский флот дважды. Первый раз - благодаря искусству стратега ("Ледовый переход"). Второй - ценой собственной жизни.
Впервые архивные документы по делу А. М. Щастного появились в открытой печати в 1991 году в журнале "Человек и закон" № 3-4 в статье военного юриста Вячеслава Звягинцева "Первый смертный приговор". К сожалению, это была единственная публикация.
СЛУЖИЛ НА СОВЕСТЬ? ВИНОВАТ! Усилиями официальной пропаганды на протяжении долгих десятилетий нам предлагался искажённый образ талантливого и преданного флоту командира. В многочисленных публикациях о героическом "ледовом походе" Балтийского флота эта стратегическая операция оценивалась как беспримерная, а в адрес её непосредственного разработчика и руководителя сыпались необоснованные обвинения. Даже сейчас, когда Алексей Михайлович Щастный полностью реабилитирован, многие продолжают верить в безликое руководство этой операцией партии большевиков, даже не зная имени истинного руководителя. |
:
