Ансамбль памятников Ферапонтова монастыря включен в Свод особо ценных объектов народов Российской Федерации, а сессия ЮНЕСКО занесла его в список всемирного культурного наследия. Таких объектов в России насчитывается всего 14. Ансамбль памятников Ферапонтова монастыря, основанный преподобным Ферапонтом в 1398 году, состоит из шести каменных построек XV - XVII вв. обнесенных каменной стеной XIX - XX вв.:

1. Собора Рождества Богородицы, 1490
2. Церкви Благовещения с трапезной палатой, 1531
3. Казенной палаты, XVI в.
4. Церкви преподобного Мартиниана, 1641
5. Надвратной церкви Богоявления с приделом преподобного Ферапонта, 1650
6. Колокольни, 1680-е

   Ансамбль Ферапонтова монастыря уникален по красоте, подлинности, согласованности архитектурных деталей разных столетий, объединяющих его в единое целое. Идея ансамбля - раскрытие в архитектурных и живописных образах темы Боговоплощения. Она последовательно отражена в посвящении соборных, летней н зимней, церквей в XV, XVI вв. Рождеству Богородицы и Благовещению, а в XVII в. надвратной церкви Богоявлению. В 1530-х годах ростовские мастера, формируя парадный двор, ориентировали архитектурные пропорции возводящихся ц. Благовещения с трапезной и Казенной палаты на собор Рождества Богородицы, как первую постройку монастыря. Также в 1640-х годах московский зодчий, строя надвратные церкви, выравнивал их высоты по соборным церквам, используя на одном уровне однотипные детали декора (кокошники). В то же время престол церкви преподобного Ферапонта, придельной при надвратной церкви Богоявления, строго ориентирован на ц. Мартиниана, прилегающую к собору Рождества Богородицы, - они расположены на одной оси запад - восток.

   Стенописи Дионисия в соборе Рождества Богородицы Ферапонтова монастыря – 500 лет.
2002 год – год 500-летия росписей Дионисия в Ферапонтовом монастыре. В его главном памятнике, соборе Рождества Богородицы, находятся самые ранние в России полностью сохранившиеся без поновлений росписи, созданные знаменитым московским художником Дионисием в 1502 году. На 24-й сессии Комитета по всемирному наследию ЮНЕСКО в конце 2000 года ансамбль Ферапонтова монастыря с росписями Дионисия был включен в Список всемирного наследия ЮНЕСКО (С 982). Хранителем этого уникального достояния русской и мировой культуры является Музей фресок Дионисия.

    В истории древнерусского искусства до XVII в. фигура Дионисия исключительна по обилию документальных источников с упоминанием работ мастера и количеству известных нам биографических сведений о нем. Значительно и число сохранившихся до нашего времени произведений, связанных с его именем. Древнейшее письменное свидетельство о начале деятельности великого художника Древней Руси Дионисия сохранилось в житии Пафнутия Боровского. Здесь сказано, что Дионисий под началом Митрофана-иконника “подписал” каменный храм во имя Рождества Богоматери в Пафнутиев-Боровском монастыре. Видимо, в это время Дионисий познакомился с крупнейшим публицистом конца XV – начала XVI в. Иосифом Волоцким.

В 1468 г. Иосиф Санин принял постриг в Пафнутиевом монастыре, прошел все ступени монашеского делания и после смерти Пафнутия в 1477 г. был в течение одного-двух лет игуменом этого монастыря. Затем Иосиф уходит из Боровска и поселяется на землях младшего брата Ивана III, удельного князя Бориса Васильевича Волоцкого. С разрешения князя Бориса он закладывает 18 июня 1479 г. собственный монастырь и строит в нем деревянный собор во имя Успения Богоматери, который был освящен 15 августа. Согласно “Летописчику Иосифа Санина” Иосиф вскоре захотел построить церковь каменную. Он основал ее “в лето 6992”, освятил “в лето 6994” и “подписал ея хитрыми живописци в Рускои земли: Дионисьем и его детми, Владимером и Федосием. И Пасеею иноком, и два братанича Иосифовы, инок Досифей да инок Васьян”.

   Место создания храмовой иконы архиепископской церкви “Положение ризы и пояса Богоматери”. Бородаевская церковь освящена через месяц после окончания строительства изоположенской церкви в Московском Кремле, и ее центральная икона с редким сюжетом видимо была скопирована с московской иконы 1485 г. Она вполне могла писаться в Москве, так как ее принадлежность московской школе живописи трудно подвергнуть сомнению. И хотя здесь возможно спорить о нюансах атрибуции – “круг” ли это Дионисия или “мастерская”, причастность памятника в целом к “дионисиевскому направлению” безусловна. Его стиль несет в себе ряд новаций, что благодаря точной дате иконы придает ей принципиальное значение. Принципиален и факт обращения Иоасафа с заказом к представителю ведущего столичного художественного течения. Иоасаф, по всей вероятности, знакомится с Дионисием не позднее 1481 г., когда после смерти Вассиана, в марте этого года, он принимает кафедру. Иоасаф мог производить денежные расчеты с художником и его артелью за выполненный по заказу предшественника иконостас кремлевского Успенского собора. Выражение Софийской II и Львовской летописей “...владыка Ростовский Васьян дал сто рублев мастером иконником Денисью, да попу Тимофею, да Ярцу, да Коне писати Деисус в новую церковь святую Богородицы, иже и написаша чюдно велми, и с Праздники и с Пророки”. О следующей работе Дионисия, исполненной около 1481 г., сообщает “Сказание известно о Каменном монастыри”, составленное между 1481 и 1501 гг. Паисием Ярославовым. Сказание заканчивается известием 1481 г. о постройке вологодским князем Андреем Васильевичем Меньшим каменного собора Спасского монастыря. Биография современника Дионисия, Паисия Ярославова, изучена плохо. По некоторым сведениям, он – постриженик Спасо-Каменного монастыря на Кубенском озере. Около середины XV в. находился в Кириллове монастыре и был учителем прославленного древнерусского философа Нила Сорского. В 1478 г. по желанию Ивана III назначен игуменом Троице-Сергиева монастыря, в 1482 г. отказался от игуменства из-за самоуправства постригшихся бояр и князей, которые хотели его убить, стал советником великого князя по церковным вопросам. В 1484 г. Иван III хотел сделать Паисия митрополитом всея Руси, но тот отказался. В 1489 г., как явствует из послания в Ферапонтов монастырь новгородского архиепископа Геннадия бывшему ростовскому архиепископу Иоасафу, Паисий находится в одном из заволжских монастырей. В 1490 г. он снова в Москве, вместе с Нилом Сорским присутствует на соборе против еретиков. Умер Паисий в Москве 23 декабря 1501 г. Факт упоминания имени художника среди сообщений о важнейших событиях жизни крупного монастыря свидетельствует о том, что “заволжские старцы” высоко ценили живопись Дионисия. По словам Сказания угличский князь Андрей Васильевич пожертвовал в только что построенный в 1481 г. каменный собор монастыря “деисус дионисиева письма”. В 1491 г. угличский князь Андрей Васильевич Горяй был взят под стражу, а угличский удел вошел в состав Московского княжества. Деисус состоял не менее чем из трех изображений – Христос и предстоящие Богоматерь и Иоанн Предтеча. С XV в. деисусам чаще называют целый ряд икон алтарной преграды, обычно размещавшийся над нижним рядом чтимых местных образов. По описи 1670 г. Спасо-Каменного монастыря, деисус Преображенского собора состоял из 13 икон. Таким был, вероятно, и ценный дар угличского князя, не сохранившийся до наших дней. В том же 1481 г., видимо, до июня Дионисий пишет деисус для построенного тогда же собора Спасо-Каменного монастыря. Его заказчиком был Андрей Васильевич Меньшой, основная часть владений которого находилась в пределах Ростовской епархии. И 1480 и 1481 гг. были временем весьма напряженным для Русского государства в связи с событиями на Угре. Все силы и все средства в этот период были употреблены отнюдь не на строительство храмов. В сентябре 1481 г. брат Ивана III Андрей Меньшой и сын его Иван Иванович Молодой “стояли” на Угре. Духовная Андрея Васильевича была составлена не позднее марта 1481 г., а скорее всего, гораздо раньше, так как свидетелем при этом был архиепископ Вассиан, скончавшийся в марте 1481 г. До нас дошел лишь неоформленный список этого документа, на обороте которого сохранилась помета: “А году не написано”. Не исключено, что духовная Андрея Меньшого была составлена во время болезни князя еще в 1479 г. В Москве, где он вместе с Вассианом присутствовал на освящении Успенского собора. Андрей Меньшой скончался в начале июля 1481 г. Вряд ли он в этом году занимался строительством. Скорее всего, к 1481 г. относится завершение Дионисием деисуса для хама Спасо-Каменного монастыря, упомянутого в Сказании Паисия (“князь Андрей Васильевич углецкий дал Деисус дионисьева письма”) это же Андрей Большой , храм же возведен был, возможно, в конце 70-х годов. Трудно не усмотреть связи между заказом Вассианом деисуса для нового Успенского собора Московского Кремля и заказом Андреем Меньшим (?) деисуса для нового собора Спасо-Каменного монастыря. Иконостасы были созданы примерно в одно и то же время одним и тем же мастером и имели, по-видимому, аналогичный характер – оба они, возможно, являлись обетными и связаны были с событиями на Угре. Орлова, с. 52. Дальнейшие сведения о Дионисии – первые упоминания его имени в летописи. Львовская летопись под 1481 г. сообщает: “Того же лета владыка ростовский Васьян дал сто рублев мастером иконником Денисью, да попу Тимофею, да ЯрцуЮ да Коне писати деисус в новую церковь святую Богородицу, иже и написаша чюдно вельми, и с праздники и с пророкы”. Имя Дионисия поставлено на первом месте – это говорит о том, что он был старшим среди иконописцев как по возрасту, так и по положению. Те же источники сообщают о следующей работе Дионисия, экспонирующейся ныне в Третьяковской галерее. В 1482 г. в московской церкви Вознесения сгорел красочный слой на иконе Богоматери Одигитрии: “... образ той згоре да кузнь, а доска ся отстала. И написа Денисей иконник на той же доске в той же образ”. Написанная Дионисием копия чудом уцелела во время страшного пожара 1547 г.: “... Вознесенской монастырь ... весь выгоре, 10 стариц в нем згореша, и церковь Вознесение выгоре, образы и сосуды церковные и животы людцкие многие, токмо един образ пречистые протопоп вынес...”. В конце 80-х годов XV в. Дионисий работает под Волоколамском в основанном в 1479 г. монастыре ученика Пафнутия Боровского – Иосифа Санина (Волоцкого), очевидца постройки и росписи храма Пафнутьева монастыря. Летописчик Иосифа Волоцкого сообщает, что каменная монастырская церковь Успения Богоматери была заложена Иосифом 7 июня 1484 г., а освящена 18 декабря й485 г. “И по прехожении немного лет подписал ея хитрыми живописцы в русской земли Дионисием и его детми Владимером и Феодосием и Пасеею иноком и два братанича Иосифова, инок Досифей да инок Васиян”. В послании Борису Васильевичу Кутузову Иосиф отмечал, что церковь обошлась ему “с подписью и с ыконами и с книгами и с ризами и сосуды боле тысячи рублев стала”. В те времена за 20 рублей можно было приобрести деревню с большим участком земли. Из этой суммы какая-то часть (может быть, порядка 100 рублей) была выплачена дионисиевской артели. В Житии Иосифа Волоцкого, составленного саввою, епископом Крутицким, рассказывается о ссоре Иосифа с племянником Ивана III, Федором Волоцким. Иосиф “начат князя мздою утешати и посла к нему иконы Рублева писма и Дионисиева”. Так высоко ценили современники работы Дионисия. Вероятно происхождение предков Дионисия или его самого из Ростова – он устанавливается по записи его рода в кирилло-белозерском синодике. Рассматривать белозерскую поездку исключительно как результат особых взаимоотношений с Ростовской кафедрой вряд ли правомерно. Попав в Белозерский край, Дионисий мог получить заказ на украшение собора вне зависимости от знакомства с Иоасафом. Художник приезжает на Белоозеро между 1495–1500 гг. Самый тип ферапонтовской росписи стоит в зависимости от сложившейся в течение XIV – начала XV в. (а отчасти и XIII в.) на Балканах системы (храмовая роспись – всеобъемлющая концепция мироздания), с которой Дионисий должен был познакомиться на раннем этапе творчества. Формирование состава росписей XIV – XV вв. было продиктовано рядом общих явлений в жизни славянских стран, куда без особого труда включаются ереси конца XV в. Тематика стенописи Рождественского собора не была приурочена к русской исторической обстановке непосредственно, но в силу емкости программы приобретала актуальный характер, чему помогало введение в нее портретов московских митрополитов, местных сюжетов (“Покров Богоматери” и т.п.). Творчество Дионисия (в тематическом аспекте) выявляет закономерности и более широкого порядка. В 1513–1515 гг. тот же сюжетный состав используется в росписи кремлевского Успенского собора и с этого момента становится каноническим в русской монументальной живописи. Ответ Дионисия на острые вопросы современности носил предельно обобщенный и идеализированный характер, что обусловило его исключительную органичность. Противоречивый эстетический и духовный идеал эпохи в редакции художника приобретал черты отвлеченности и – при вполне конкретной социальной окраске – всеобщности. В конце 70-х и в 80-е годы XV в. мастер был занят работами в Московском Кремле и Иосифо-Волоколамском монастыре. Его последними творениями XV в. в Москве, о которых сохранились сведения, была роспись церкви Спасского Чигасова монастыря за Яузой второй половины 80-х – 90-х годов. Игумен Чигас начал постройку кирпичной Спасской церкви в 1483 г. Роспись Дионисия была уничтожена страшным московским пожаром 1547 г. “Подпись у церкви тоя чюдна была Деонисия иконописца” с грустью отметил составитель летописи. В Волоколамском монастыре в эти годы Дионисий написал иконы для церкви “под колоколы” 1495 г., перечисленные в монастырской описи. Между 1495 и 1500 гг. пробел в творчестве художника заполнить не удается. На 90-е годы приходится спад московского церковного строительства (основные кадры мастеров тех лет с 1484 г. были заняты возведением оборонительных сооружений и дворцовых построек Кремля). Одновременно прекращаются и крупные живописные работы – комплекс кремлевских храмов конца 1470-х и 1480-х годов, кроме алтаря и алтарной преграды Успенского собора, расписывается уже в XVI в. По этой причине поездка Дионисия на север, где-то между 1495 и 1500 гг. выглядит закономерной. Тем более что Дионисий и его сыновья – не единственные столичные иконописцы рубежа XV – XVI в. в Белозерском крае и окрестностях. Поездка Дионисия на север объяснима открывающимися творческими возможностями – культурный уровень местной монастырской среды не уступал столичному, а духовный авторитет едва ли не превосходил его. Здесь с начала 80-х годов были знакомы с его искусством (деисусный чин Спасо-Каменного монастыря 1481 г., икона “Положение ризы и пояса Богоматери” 1485 г. мастера его круга. Положение Дионисия в 80-90-е годы, популярность как среди светских, так и церковных кругов не оставляют сомнений в том, что его расценивали как ведущего мастера эпохи. В “Послании иконописцу” Иосиф Волоцкий наделяег его неизвестным по другим источникам, но значительным и, возможно, реальным чином “началохудожника”. Московский летописный свод конца XV в. указывает, что роспись в соборе Пафнутьева Боровского монастыря (до 1477 г.), работы над которой возглавляли Митрофан и Дионисий, была достойна удивления “самем... самодержцем Русскыа земля”. Едва ли можно сомневаться, что здесь подразумевается Иван III и его семейство. И скорее всего она действительно вызвала удивление, когда Иван III в 1480 г. посетил Боровск. В том же году или в начале следующего с Дионисием ведутся переговоры об украшении Успенского собора, одним из организаторов строительства которого был великий князь. Это говорит о признании художника и со стороны митрополии, и со стороны великокняжеского двора. В Иосифо-Волоколамской обители существовала также икона “письмо Дионисиево... а оклад великого князя”, в которой допустимо видеть монастырский вклад Ивана III. За время “держания” Дмитрова великим князем (1472 – 1504) в городском соборе появляется храмовая икона “Успение” (МиАР), имеющая прямое отношение если не к творчеству самого Дионисия, то к деятельности его мастерской. Судя по стилю, временем создания иконы являются 80-е или 90-е годы. Ее заказчиком мог быть великий князь или близкое к нему лицо из числа крупных дмитровских вотчинников. Источники, которыми мы в настоящее время располагаем, позволяют заметить, что к услугам Дионисия равно прибегали великокняжеские и оппозиционные им круги (Андрей Васильевич Меньшой), митрополия, различные по своей духовной программе и богатству монастыри.
Чудом сохранившаяся стенопись Дионисия была неизвестна до 1898 года. Датирующая росписи надпись была впервые приведена в книге И. И. Бриллиантова “Ферапонтов Белозерский, ныне упраздненный монастырь, место заточения патриарха Никона. К 500-летию со времени его основания. 1398-1898.”. Она сохранилась на откосе северной двери: “В лето 7010 месяца августа в 6 на Преображение Господа нашего Исуса Христа начата бысть подписывана церковь. А кончана на 2 лето месяца сентявреа в 8 на Рождество Пресвятыа владычица нашыа Богородица Мариа. При благоверном великом князе Иване Василиевиче всеа Руси, при великом князе Василие Ивановиче всеа Руси и при архиепископе Тихоне. А писци Деонисие иконник с своими чады. О, владыко Христе, все царю, избави их господи мук вечных”. В 1911 году вышла монография В. Т. Георгиевского “Фрески Ферапонтова монастыря” – первая работа, посвященная росписи Дионисия в соборе Рождества Богородицы.
Первое по времени известие о работе Дионисия содержится в придворном летописном своде, составленном в Москве около 1479 года. Известие это входит в рассказ о смерти игумена Пафнутия Боровского (1477 г.) и вместе с этим рассказом почти без изменений повторено позднейшими летописными сводами. Сообщив о смерти и погребении Пафнутия, летописец среди важнейших событий жизни игумена отмечает постройку им церкви Рождества Богоматери. “Прежде древяну, по том же камену устроит, - говорит летописец, и – подписа ея чюдно велми, и украси ея иконами, и книгами, и всякою утварию церковною, яко дивитися и самем тем самодржцем Русскыа земля ...”. Об авторстве Дионисия говорит Житие Пафнутия Боровского, написанное в начале XVI в. ростовским архиепископом (1506-1516), братом Иосифа Волоцкого, Вассианом Саниным. Постриженик Пафнутьева монастыря, Вассиан рассказывает, как после заклдки церкви старый игумен вместе с учениками “во время зимы камение влачаше... и воду, и ина все на плещу ношаше”; построенная церковь “совершенное украшение приемлет еже от живописцев Митрофана инока и Дионисия и их пособников, пресловущих тогда паче всех в таковем деле”. Дата росписи собора определяется временем между 1467 и 1477 гг. Житие Пафнутия сообщает несколько любопытных подробностей о Дионисии: о большой известности художника уже в конце 60-х – начале 70-х годов XV в., об уважении Пафнутия к таланту Дионисия – коогда художник заболел, Пафнутий сам просил его поскорее начать работу, о наличии у живописцев “пособников”. О тяжелой болезни ног, которой страдал художник.
В перипетиях сложной общественно-политической борьбы тех лет фигура Дионисия аналогично его творчеству предстает опосредованной, независимой от какой-либо узкогрупповой организации. И рассматривать действия его следует как действия иконописца-ремесленника, пусть занимавшего относительно высокое социальное и материальное положение, пользовавшегося известностью и заслужившего высокую оценку современников уровнем образованности, определившего своим именем важнейший этап в истории русской живописи. Побудительные мотивы поездки Дионисия на Белоозеро определяются прежде всего художественно-ремесленными, а не общественно-политическими интересами. В белозерские монастыри художник попадает на закате жизни, около 1500 г. Его духовные и эстетические идеалы сформировались задолго до этого в московской художественной среде в окружении Иосифа Волоцкого. Вряд ли на его творчество оказали заметное влияние взгляды находившихся здесь “на покое” Спиридона-Саввы или бывшего вологодского и пермского епископа Филофея. Единственной личностью, чье мировоззрение могло найти определенное преломление в творчестве художника тех лет, был Иоасаф, остающийся самым вероятным заказчиком ферапонтовской росписи. Однако подобное воздействие, если оно имело место, затронуло лишь отдельные смысловые нюансы ансамбля, следовавшего устоявшейся иконографической системе. Более правомерно говорить о единомыслии Дионисия и Иоасафа, благодаря чему возник этот шедевр русской монументальной живописи. О созвучии искусства художника идеалам той среды, в которой он появляется в 1500–1502 или 1503 гг., свидетельствует и другой ответственный заказ, полученный им в соседнем Кириллове монастыре – надгробная икона “Кирилл Белозерский” (ГРМ). В этих работах заметны определенные стилистические изменения. Но в целом произведения Дионисия и его мастерской обладают исключительным единством, всегда легко узнаваемы – будь то ранние миниатюры Евангелия библиотеки МГУ, сцены собора в Волоколамске, “Успение” из Дмитрова в МиАР или поздняя иллюстрация в рукописи РГБ (ф. 304, № 162, л. 8 об.).

Новая программа росписей, включавшая наряду с “Похвалой Богоматери”, “Собором Богоматери” еще и композиции “Покров Богоматери” и акафистный цикл по существу впервые получила целостную форму в декорациях Ферапонтова монастыря. В этом можно усмотреть связь с общегосударственной политикой и, возможно, в великокняжеским заказом, исполненным к тому же крупнейшим живописцем того времени.

Имеющиеся в нашем распоряжении исторические источники позволяют назвать не менее 14 мастеров, чья деятельность в той или иной мере была связана с творчеством Дионисия и его сыновей. Помимо известий летописей и житий мы располагаем ценнейшими данными описи икон Иосифо-Волоколамского монастыря, составленной в 1545 г. старцем Изосимой и книгохранителем Паисием. В аналогичных документах других монастырей имена иконописцев почти никогда не упоминаются, здесь же приведены точные указания, кем написана та или иная икона. Опись называет 9 икон Рублева, около 90 икон Дионисия, работы сыновей художника – Владимира и Феодосия, иконы старца Паисия, участника росписи монастырской церкви. Из описи известно, что работу, начатую Дионисием, заканчивали иногда его ученики и помощники: “... Одигитриа с крылци... Дионисиево писмо... а крылца писмо Феодосиево... Одигитриа с крылци Дионисиева писма, а крылца иного мастера”. Младший сын Дионисия, Феодосий, в 1508 г. руководил работами по росписи великокняжеского Благовещенского собора в Московском Кремле. Мастера, работавшие с Дионисием – Иван Дерма, сын Ярца, Петр Тучков, Михаил Елин, Даниил Можайский упоминаются в первой четверти XVI в. как “писцы великого князя”.

Особую значимость для русской и мировой культуры имеет собор Рождества Богородицы. Согласно тексту летописи на откосе северной двери он расписан Дионисием и его сыновьями с 6 августа по 8 сентября 1502 г. Это единственная сохранившаяся роспись выдающегося представителя московской иконописной школы, главного художника страны рубежа XV – XVI веков, Дионисия.

После разрушения немецкими фашистами в годы Второй мировой войны прославленных стенных росписей XII – XV вв. в Новгороде (Нередица, Волотово, Ковалёво, Сковородка) фрески Дионисия остались единственным полностью уцелевшим ансамблем фресок Древней Руси.

Площадь стенописи собора 600 кв.м. Она является единственной документально подтверждённой росписью мастера. Индивидуальность настенной живописи Дионисия — в неповторимом тональном богатстве мягких цветов, ритмической гармонии многочисленных сюжетов в сочетании с архитектурными членениями собора. Особенности взаимосвязи между сюжетными циклами (Акафист Богородице, Вселенские соборы, Страшный суд и другие) и отдельными композициями как внутри собора, так и снаружи, колористическое многообразие и философская глубина определяют значение стенописи собора Рождества Богородицы для мировой культуры как выдающегося памятника русского искусства и культуры. Среди памятников православного круга стенопись собора выделяет полная сохранность никогда не поновлявшейся авторской живописи.Ведущаяся с 1981 г. профилактическая консервация фресок Дионисия и отлаженный специалистами Государственного научно-исследовательского института реставрации температурно-влажностный режим в соборе Ферапонтова монастыря заложили научную основу сохранения росписи Дионисия как национального сокровища России и всей европейской культуры. Музей фресок Дионисия, благодаря многолетним реставрационным работам, стал центром, где можно демонстрировать новые методики и принципы работы лучшей отечественной школы реставрацииИсторическая значимость Ферапонтова монастыря, основанного в период расширения политического влияния Московского великого княжества, определяется его участием в узловых моментах эпохи становления Русского централизованного государства и тесно связана с основными историческими событиями, происходившими в Москве в XV – XVII веках: пленением и ослеплением великого князя Василия II Темного, утверждением власти первого “государя всея Руси” Ивана III, рождением и правлением первого русского царя Ивана IV, становлением династии Романовых, ссылкой патриарха Никона.

Ферапонтов монастырь стал во второй половине XV – начале XVI века значительным культурным и идеологическим центром Белозерья, одним из знаменитых заволжских монастырей, чьи старцы оказывали серьезное влияние на политику Москвы.

Все шесть памятников Ферапонтова монастыря сохранили свои экстерьеры и интерьеры, архитектурные детали. Они не требуют воссоздания, каких-либо конструктивных реставрационных вмешательств. Архитектурный ансамбль монастыря плотно сформировался как единый целостный комплекс в архитектурно-строительный период с конца XV по XVII век.

Стенопись Дионисия 1502 г. в соборе Рождества Богородицы представляет собой единое целостное, единственное документально подтвержденное произведение великого мастера эпохи. Сохранилась полностью, за исключением незначительных утрат (около 1,5 % от общей площади), никогда не записывалась и не поновлялась.

С 1981 года в соборе Рождества Богородицы под контролем Научно-методического совета Министерства культуры РСФСР, затем РФ ведутся научно-исследовательские и консервационные работы на стенописи Дионисия, осуществляется надзор за состоянием температурно-влажностного режима и состояния левкасного и красочного слоев.

   Ядром архитектурного ансамбля Ферапонтова монастыря является собор Рождества Богородицы – первая каменная постройка Белозерья и монастыря, представляющая первоклассный образец оригинальной ростовской архитектуры, сохранивший черты раннемосковских каменных построек. Крестовокупольный, трехапсидный храм имеет легкие стройные пропорции, подчеркнутые вертикалями лопаток-пилястр и постановкой здания на подклете. Его объем завершается тремя ярусами кокошников и небольшим изящным барабаном. Фасады вверху орнаментированы поясами из балясин и керамических плит с растительным орнаментом, внизу – поясом с тератологическим и растительным орнаментом, являющимся реминисценцией резьбы по белому камню владимирского зодчества. Три перспективных портала с килевидными завершениями вытесаны из белого известняка.

Внутри собор разделен четырьмя квадратными столпами на три нефа с повышенными арками под барабаном. Роспись, состоящая из 300 композиций занимает все поверхности стен, сводов, столпов, софитов окон и дверей. Наружная роспись собора располагается в центральной части западной стены и в нижней части южной над захоронением преподобного Мартиниана.

Роспись осуществлялась сверху вниз порядно, о чем свидетельствуют нахлесты левкасных дневных швов. Подчиняя размеры и пропорции живописных композиций архитектурным членениям храма, Дионисий достигает неповторимой гармонии в воплощении образа храма как Царствия Небесного.

Наружные росписи на западной стене, отображая на плоскости объемное распределение сюжетов внутри собора, представляют тему Царствия Небесного через образы Деисуса и Рождества Богородицы. Композиция в нижней части южной стены посвящена прославлению Богородицы, покровительницы основателей монастыря.

Внутри собора росписи выполнены в соответствии с каноном православных стенописей XIV–XV вв. сверху вниз порядно. В барабане – Христос-Вседержитель, под ним – архангелы и праотцы, в парусах – евангелисты, в щеках подпружных арок – Учение отцов церкви, в сводах – евангельские сцены, на западной стене – Страшный суд, на уровне окон четверика – композиции на текст акафистного гимна, самого раннего в русских стенописях, ниже – Вселенские соборы, на столпах – воины-мученики, в алтарных апсидах – Иоанн Предтеча, Богоматерь с Младенцем, Николай Чудотворец. Внизу, по периметру стен и столпов – полотенца с орнаментами.

Изящество и легкость рисунка, удлиненные пропорции, подчеркивающие невесомость парящих в Небесах святых, изысканные, излучающие неземной свет краски, определяют неповторимость ферапонтовской росписи Дионисия.

Наружная композиция стенописи 1502 г. на внешней стене собора Рождества Богородицы располагается в арочном проеме северной стены ц. Мартиниана над его захоронением. Здесь сохранилось очень редкое изображение еще неканонизированных основателей монастыря Ферапонта и Мартиниана. С 1981 года в соборе Рождества Богородицы на стенописи Дионисия под контролем Научно-методического совета Министерства культуры СССР, затем Российской Федерации, ведутся научно-исследовательские и консервационные работы по впервые разработанным специально для стенописи Дионисия методикам. По результатам работы по сохранению и реставрации монументального ансамбля росписей Дионисия группе реставраторов присуждена Государственная премия Российской Федерации в области литературы и искусства 1998 года.

В музее создана служба хранения собора. Предполагается введение компьютерного учета и контроля за состоянием стенописи.

    Стенопись Дионисия по результатам научно-исследовательских работ имеет прочный левкас и хорошее состояние красочных слоев. С 1997 года ведутся работы по разводке новой системы электросетей согласно Концепции развития музея.

В настоящее время музей разрабатывает обширную программу Школа Дионисия, которая предусматривает соединение пребывания в одном из популярнейших мест Русского Севера с возможностью знакомства и изучения памятников Ферапонтова и других монастырей, стенописи Дионисия, творческой работы в тационарных художественных мастерских и мастерских традиционных народных промыслов, с посещением разнообразных историко-культурных и природных объектов национального парка, со знакомством с укладом жизни и хозяйства северной русской деревни.
Очевидное преобладание монастырских заказов в творчестве художника объяснимо подъемом монастырского строительства конца века, связанного с упоминавшимся выше аскетическим “оживлением”.