Актуальность преломила не только философскую и не только литературную оптику, она затронула и основы позитивистской науки, те аксиомы, которые, как известно, являются не доказуемыми, а условно-конвенциональными, то есть основными посылками, в сфере которых обнаруживается полное согласие договорившихся исследователей. Постмодернистическая ситуация втянула в свою воронку в числе прочего и историософию, и традиционную хронологию Скалигера-Петавиуса.
Между тем, эти учёные, жившие в XVI-XVII веках, впервые опираясь на астрономические данные, установили даты, от которых впоследствии пошли «расходиться круги». Точнее: если известно, что такое-то событие произошло тогда-то, следовательно такое-то событие произошло тогда-то, поскольку известно, что они согласованы, что их, допустим, разделяет такой-то отрезок времени. Это как в простейшем уравнении. Но, разумеется, это самая примитивная схема. На деле всё сложнее и дифференцированнее. Но в то же время и менее чётко. А «случайности», «превратности материи», как известно, могут «набегать». В результате мы имеем такую точку, где уже отсутствует жёстко детерминированная система, где доминируют «шумы» и аномия. К XIX веку авторитет хронологии Скалигера — Петавиуса столь возрос, что о критике не могло быть и речи. Когда ещё в первой четверти XVIII столетия столь чтимый парадигмой модерна математик, механик, астроном и физик Исаак Ньютон всерьёз занялся древней хронологией, написав малоизвестную сегодня книгу «Краткая хроника исторических событий, начиная с первых в Европе до покорения Персии Александром Македонским» (которая, между прочим, вышла в свет без его согласия), то последняя была освистана, а потом замалчивалась. «Заблуждения почётного дилетанта» — ещё не самая злая шпилька в её адрес.
Бывали и другие случаи, когда учёные из разных стран предлагали свою версию хронологии, однако и эти голоса были проигнорированы.
Но пришло время и единогласное мнение было поколеблено. Возможно, причиной тому послужил «гиперкритицистский» пафос рубежа XIX-XX веков, а возможно, очередной оккультный бум, проявившийся в несколько нехарактерной форме. Самое время здесь вспомнить геноновское «растворение вслед за отвердением». Так или иначе, но начало последовательной критике официальной хронологии положил революционер-народоволец Николай Александрович Морозов, заточённый за свою политическую деятельность в Шлиссельбург, где он занялся точными науками: химией, физикой, астрономией, математикой. Всерьёз был также поглощён историческими изысканиями. В ходе его работы, основанной на результатах астрономических наблюдений и текстологическом анализе мировых памятников письменной культуры, им были обнаружены значительные хронологические сдвиги. Морозовым были найдены историографические «повторы», что позволило говорить о так называемых «дубликатах». Уточним: если оказывалось, что две династии являли собой типологическое сходство (длительность правления; имена, звучащие по-разному в различных огласовках и буквальных переводах, но родственные по семантике; похожие события), то он делал вывод, что речь на самом деле идёт об одной и той же династии. А последнее ведёт к значительному «укорачиванию» реального исторического процесса. Морозов также считал, что многие древние тексты — результат позднейшей фальсификации. Нужно ли говорить, какую бурю негодования вызвали подобные выводы? Впрочем, было много и тех, кто готов был разделить мнение учёного. Однако труды Морозова, подобно хронологическим исследованиям Исаака Ньютона, также долгое время тщательно замалчивались. Тираж книг, выходивших при Советской власти вплоть до 1932 года, был невелик и оппонентам историка-новатора не стоило большого труда приписать Морозову несуществующие ни в одном из его трудов высказывания, которые в силу последнего обстоятельства было несложно самым триумфальным образом разгромить.
Но так ли уж все свято верили в ортодоксию календарей Скалигера — Петавиуса? Обратившись к XIX веку, мы обнаружим там целую плеяду исследователей, опиравшихся на так называемый метод «исторического безумия». Среди них не в последнюю очередь Сент-Ив д`Альвейдр с его моделью синархии, Грасе д`Орсе со своей моделью противостояния «кварты» и «квинты», двигателем мiровой истории, и вновь открытой методикой cabale fonetique, фонетической кабалы (или, если угодно, «фонетической кобылы»). Последняя представляет собой то, что в просторечии именуется «народным корнесловием». Суть метода в семантическом обогащении значений слов за счёт привлечения дополнительных смыслов, взятых из иных языков. При использовании данного метода в расчёт берутся главным образом согласные, поскольку огласовка была в гораздо большей степени инвариантна и здесь совпадения могли нести случайный характер, тем более, что число гласных во всех языках меньше числа согласных. Причём слова, между которыми проводится аналогия, со строго позитивистской лингвистической точки зрения не являются однокоренными, но происшедшими от разных корней. В таких случаях принято говорить об «анаграммах» или «паронимической аттракции». Маленький пример. То же слово «корень». Согласно фонетической кабале оно соотносится с такими словами как крона, corn (рог), Chronos (время). Подобные изыскания оказываются весьма плодотворными. Язык запечатлевает картину мiра, что позволяет впоследствии изымать из него определённого рода информацию, в том числе и исторического характера. Большинство современных исследователей такая методика приводит в бешеную ярость. Они начинают охать и причитать о невежестве, о мракобесии, явленном самим фактом такого рода лингвистических упражнений. Дальше — больше. Ещё бы! Всё сходится? Диагноз ясен: шизофрения. На наш взгляд подобный диагноз следовало бы поставить им самим, коснеющим в академическом идиотизме и «научной традиции», не имеющей ничего общего с продлинной Традицией, имеющей нечеловеческий Источник. Впрочем, тема фонетической кабалы всплыла не случайно, она также связана с тем, о чём пойдёт наш дальнейший разговор.
Были аналогичные «эксцессы» и в XX веке. Конспирологи Мигель Серрано, Жан Робен, Жан Парвулеско, преимущественно апеллировавшие к традиционалистской концепции временных циклов. Были евразийцы во главе с Петром Савицким, ставшим учителем Льва Гумилёва, также говорившего об исторических циклах «этноса».
Но осевой фигурой здесь является Рене Генон, начинавший как математик (наиболее значительный из его трудов в этой области — «Принцип исчисления бесконечно малых»). Впоследствии Генон обратился к метафизике. Математический подход к данной дисциплине дал мiру уникальный метаязык. Рационально-картезианский, но в то же время традиционалистский. Традиция в трудах Генона предстаёт в качестве абсолютного, нечеловеческого начала. Генон опять-таки указывает на традиционалистскую доктрину циклов, согласно которой история, если можно в этом случае говорить об истории, не-линейна . Более того, в одном из самых сложных для понимания трудов, «Многообразие состояний бытия» Генон отстаивает гипотезу о единовременном существовании всех событий, как бывших, так и не бывших. Исходя из этого, мы оказываемся современниками постройки египетских пирамид и крестовых походов, Троянской войны и философских пиров Платона. Все эти события, по Генону, лежат в одной плоскости, но в различных плоскостях состояний бытия. Какой отсюда можно сделать вывод? Радикальный. Истории попросту нет, не было и не будет. Это, разумеется, не классическая историческая традиция, утверждающая, что история была, есть и будет, но и не мондиалистская историософия Фукуямы — Аттали, согласно которой, история была, но «быть» прекратила, «мировой дух» себя познал до конца и т. д.
Но возвращаюсь к основному предмету нашей беседы. По меткому выражению современного русского медиевиста, специалиста по династическим вопросам Владимира Карпца, «последнее десятилетие отмечено уже землетрясением девятибалльным. Под вопрос поставлена (и вовсе не бездоказательно, а на основе точнейших астрономических исследований) сама хронология и соответственно существование большинства исторических цивилизаций как таковых. Отвергшие календари Скалигера-Петавиуса, ученики «шлиссельбургского затворника» Николая Морозова вынуждены приходить к выводам о «наложении» цивилизаций». Кто же они, эти «ученики» Морозова, бросившие вызов всему научному сообществу? Один из них сегодня в гостях у рубрики «Часомер ». Или, вернее, ваш покорный слуга у него в гостях, в Московском государственном университете, на кафедре дифференциальной геометрии и приложений механико-математического факультета. Мой собеседник, не в обиду ему будет сказано, похож на знаменитого кролика из «Винни-Пуха». Такой же «знайка», строгий, в очках, говорит немного в сторону, временами в его словах скользит еле уловимая ирония. Это академик РАН, доктор физико-математических наук, профессор, заведующий вышеупомянутой кафедрой Анатолий Тимофеевич Фоменко, чьи книги по новой хронологии, написанные в соавторстве с кандидатом физико-математических наук Глебом Владимировичем Носовским наделали некоторое время назад «шороху», сделавшись бестселлерами. Интерес к их исследованиям по хронологии не спадает и по сей день. Одни становятся их ярыми приверженцами, другие ломают об них копья. И уже это обстоятельство делает настоящую публикацию не лишённой интереса, вне зависимости от оценки научной деятельности Фоменко и Носовского.
Едва ли не первым вопросом, из числа тех, что я задал Фоменко, был вопрос, уже давно меня — и не только меня — беспокоивший: почему они с Носовским, математики, вдруг так серьёзно занялись историей, пересмотром традиционных датировок исторических событий?
Фоменко поискал в столе и извлёк оттуда свою книгу-реферат «Критика традиционной хронологии античности и средневековья (Какой сейчас век?)», коротко добавив:
— Дело в том, что мы занимались небесной механикой. Вот возьмите. Здесь изложена вся проделанная нами работа.

Таким образом, с книгой я ознакомился только после нашего разговора. Это замечание необходимо уже хотя бы в силу того, что вопросы, которые задавал я, прочти я эту книгу раньше нашего разговора, были бы другими, если бы они вообще были. По прочтению других книг Фоменко и Носовского по новой хронологии могут возникать вопросы относительно логики авторов. И это закономерно. Каждая из них — только часть от целого. Однако эта работа — суммарная, автореферат, экстракт. И после её прочтения вопросы касательно всё той же логики авторов сами собой отпадают. Во всём, что касается датировки — Фоменко и Носовский предельно последовательны и логичны. Другое дело — какую подвести под это историософскую базу? Каковы аксиомы? Здесь возможен целый ряд прочтений: от сайентистско-неопозитивистского до радикально метафизического. Интерпретационные модели могут сильно менять всю картину. Как мне представляется, с точки зрения чистого позитивизма работы Фоменко и Носовского могут быть подвергнуты разгромной критике. Но с точки зрения «многообразия состояний бытия» и не-линейной истории всё вполне закономерно. И тут может возникнуть лишь вопрос о соотношении так называемых «точных» и «гуманитарных» дисциплин. Однако, сколько я не старался узнать какова была изначальная посылка, Фоменко всё время уходил от прямого вопроса, давая понять, что никогда метафизикой ни он, ни Носовский серьёзно не интересовались и руководствовались исключительно постулатами позитивистской науки.

Итак, Фоменко и Носовский в общем-то первоначально и не собирались заниматься историей. Однако, проводя узкоспециальные исследования в области небесной механики, Фоменко был вынужден обратиться к анализу датировки древних лунных затмений. И здесь он столкнулся с весьма странным скачком некоего параметра D`` на интервале VIII-X веков н.э. Этого скачка по всей логике вещей просто не должно было быть! Фоменко обратился к трудам Морозова и подставил предлагаемую им датировку на место традиционной. Поразительно, но график принял вид горизонтальной линии, чего по всем законам небесной механики и следовало ожидать.
Возникло любопытство: а так ли уж правильна принятая сегодня датировка и других событий? Были опробованы специально разработанные эмпирико-статистические методы. Было задействовано и то, что герметисты называют «народным корнесловием». Например, слово «Монголия» Фоменко и Носовский выводят из греческого «Мегалион», то есть «великий». С помощью различных методик выявились по крайней мере три глобальных «хронологических сдвига». Был обнаружен параллелизм многих династий правителей, что позволило говорить не просто о «наложении» цивилизаций, но об их тождественности. Вот лишь одна из гипотез, выдвинутых Фоменко и Носовским — уже ошарашивающая: единовременность античности и Средневековья. Впрочем, я не буду перечислять никаких других хронологических совпадений, предполагаемых Фоменко и Носовским, многим они известны, а у незнакомого с их трудами читателя они могут вызвать непреднамеренный шок. Для комментирования же этих совпадений потребовалось бы слишком много времени. А сам я вернусь к нашей с Фоменко беседе. Будет лучше, если я буду не пересказывать его труды, а дам высказаться ему самому.

Я, главным образом, хотел спросить вас о вашей методологии. С чего всё началось?
С точки зрения прикладной математики обнаружилось, что есть много моделей, которые можно применить касательно датирования. Это наша главная деятельность. Мы используем новые методы обработки информации. Потом мы приложили данные методики к старым текстам: античным, средневековым. Обнаружили кое-где расхождения с хронологией. Мы выдвинули некие гипотезы о том, как можно согласовать результаты — которые получаются на основе двух методов — с историческими данными. Вот, собственно, в двух словах схема нашей деятельности. Так что есть то, за что мы отвечаем. Это предложенные новые методы, основанные на них вычисления, связанные с обработкой исторического материала, так называемая глобальная карта, на которой отмечены обнаруженные нами дубликаты. А потом мы выдвигаем гипотезы, которые мы назвали именно гипотезами и которые предлагаем для обсуждения. И на основе гипотез мы выдвигаем некую условную версию новой, «короткой» хронологии.
А как технически осуществляется всё то, о чём вы говорите?
Разрабатываются новые модели. Мы работали, и в итоге возникло новое научное направление — статистическая хронология. Этой науки не было. Мы считаем, что некоторые шаги по созданию этой науки были сделаны нами.
Что вы думаете о сегодняшнем процессе преподавании истории в школе?
В школе и в ВУЗах, может быть, действительно имеет смысл ввести новый элемент в преподавание истории. История застыла по методологии на уровне XVII-XVIII веков. Насколько нам известно, современная деятельность историков представляет собой элементарную софистику. Был бы полезен курс по теории моделирования, где рассматривалось бы — какие модели в истории можно применять для изучения различных процессов. Был бы полезен курс, в котором бы содержались некие элементы статистики, теории моделирования, элементы обработки текстов с помощью формальных автоматических и прикладных методов. Например, есть много задач, связанных с календарём. С той же хронологией. Хронология — это очень не простая наука. Историкам нужны не только исторические сведения, но и умение работать с астрономическими данными, со статистическими данными. То, что, как нам известно, на данный момент историкам не преподаётся. Вот если бы в школах можно было бы ввести такие простые, но очень полезные, наглядные курсы математического моделирования и прикладной статистики, было бы очень хорошо. Ну уж не говоря о таких вещах, как авторские инварианты, вопрос плагиата, этот вопрос тоже имеет прямое отношение к истории. Вопрос атрибуции текстов. Есть много текстов о которых ведутся споры, кто их автор. Шекспир или не Шекспир? сколько авторов у «Диалогов» Платона? А есть методы, которые позволяют эти тексты атрибутировать. И основы этих методов можно было бы преподавать в школе и в высших учебных заведениях.
Подобный процесс преподавания вы представляете как нечто синтетическое?
Ну, конечно, должен быть не чистый курс статистики или моделирования. Должно быть приложение этих методик к школьным дисциплинам. Этот курс надо ещё ставить. Это непростая вещь. Но у нас есть кое-какие соображения на этот счёт и, собственно, в наших книгах мы предлагаем разные варианты. Из этого можно было бы сделать хороший вводный курс. Конечно, этот курс не должен быть чисто абстрактным. Он должен иметь прикладное значение.
Заинтересованы ли вы в преподавании вашей версии хронологии в школе?
Вопрос о преподавании в школе той или иной версии пока актуально для нас не стоял. Мы занимаемся чисто научной стороной дела, публикуем научные книги, научные статьи. И пока вопрос не вышел за рамки суждений научного сообщества. К преподаванию в школе длительный путь. Требуется «обкатка» тех или иных версий. Но заведомо то, что необходимо было бы внести в той или иной форме в школьное образование — это обзор критических версий, высказываний в адрес хронологии старой. Не настаивая на какой-то окончательной версии, по нашему мнению было бы совершенно необходимо сообщать учащимся, что преподаваемая сегодня в школе версия была не единственная, были разные версии, сильно конкурировавшие, начиная с XVI-XVII веков. И о том, что версий было много нужно школьникам и студентам сообщать. А какую выбрать — это вопрос будущего времени. Этим будут заниматься многие учёные. Это процесс не простой.
А вы не боитесь, что узнав о нескольких версиях хронологии, школьники, и так не слишком охотно изучающие датировку тех или иных событий, и вовсе перестанут их учить?
Нет. Наш опыт показал, что это очень интересно. Все, кто читали наши книги, как минимум понимают, что перед ними очень интересная научная проблема. И интерес к истории будет только сильно подогрет тем, что предлагаются новые методы, нацеленные на создание новой школьной, более правильной хронологии. Вопрос очень интересный. И у нас не было случая, чтобы человек, реально прочитавший наши исследования, вникший в суть дела, этим бы не заинтересовался. Для школьников, для студентов здесь очень много нового, увлекательного.
Чем вы занимаетесь в последнее время?
Мы большей частью занимаемся математикой в последнее время. Но, конечно, когда есть свободное время, мы уделяем время истории. Мы разрабатываем новые методы обработки текстов, проверяем их на достоверно датированном материале. Таким способом можно датировать сомнительные тексты. Тексты, у которых датировка утрачена. Интерес, который у нас возник давно, много лет назад, он до сих пор сохраняется.
Как вы относитесь к теории Калюжного и Валянского, к их «западнически» ориентированной хронологии?
Это люди, которые паразитируют на теме новой хронологии и интерпретируют в дурном духе Морозова. Они, кажется, журналисты.
Напоследок я хотел бы вам задать более конкретный вопрос. Точнее, не я, а мой учитель, Владимир Борисович Микушевич, известный переводчик, философ. Если китайская история была сфальсифицирована, то кто сфальсифицировал китайскую литературу? Ведь она настолько обширна, что даже если подрядить весь китайский народ, то просто физически не получилось бы написать так много за такой сравнительно небольшой промежуток времени?
Вопрос ставится не таким образом, что что-то там было сфальсифицировано. Вопрос ставится: когда это происходило? Историки, преподающие в школах и в университетах некую версию, должны чётко объяснять как они её обосновывают. Часто ведётся под нас подкоп. В конце концов, не мы должны что-то доказывать, а историки должны доказать научному сообществу, что даты, которые они используют, правильны. То, что написано — это было. Китайская литература действительно существует. Это реальные тексты, которые были написаны. Но, по-видимому не в то время, как утверждает традиционная хронология. Литература — это замечательное создание человеческого духа. Действительно, тут никаких споров. Вопрос: когда это было? По-видимому это было сильно ближе к нашему времени, чем это считается сегодня. Это не отменяет ценности этой литературы. Гениальные мысли, гениальные находки, гениальные идеи не изменятся оттого, что изменятся даты жизни авторов. В конце-концов, китайская литература — это несколько шкафов. Пять-шесть шкафов. Объём античной литературы — порядка четырёх-шести шкафов. Это не так много, как кажется. Больше комментариев на эту тему. Первоисточников не так уж много. Историки должны обосновать, почему этого нельзя было написать за последние 200-250 лет. Опять же, вопрос немножко не к нам. Люди, которые преподают в школе некую версию, должны её обосновывать. Мы же в школе не преподаём?
То есть вы своими работами в некотором смысле «провоцируете» научное сообщество?
Мы не провоцируем, мы занимаемся научной деятельностью и ставим систему вопросов. Пока от историков ответа мы не услышали. В том числе от исследователей истории Китая. Вы говорите, что вы правы? Может быть. Но тогда обоснуйте!
К концу нашего разговора подошёл и Носовский, симпатичный улыбчивый бородач. Но поговорить с ним уже мне толком не удалось. Поджимало время. Я выпросил на прощание нашумевшую «Новую хронологию Руси» и, получив автограф обоих авторов, спешно ретировался.

P.S. Когда я уже спустился в холл, спохватился, что забыл попросить фотографии. Пришлось вернуться. Но Фоменко и Носовский запротестовали, объяснив свой отказ так: «Мы не кинозвёзды». Однако же сильно позже я вспомнил о том, что Фоменко помимо основной научной деятельности всерьёз рисует. Даже выставлялся. И у меня возникла мысль поместить в качестве иллюстрации к нашей беседе некоторые из его работ.

И вот они перед вами.