- Ваше Святейшество, все новые тревожные вести приходят из Иерусалима. Палестинская паства и даже иерархи Иерусалимской Православной Церкви публично требуют отставки Патриарха Иринея. Израильское правосудие оспаривает законность избрания Предстоятеля Церкви по подозрению в использовании фальшивых компрометирующих материалов против других кандидатов на патриарший престол. Ряд близких помощников Патриарха находится в розыске за кражу и перепродажу церковного имущества, а также обвиняется в сотрудничестве со спецслужбами Израиля.

В связи с тем, что эти события не могут не затрагивать интересов Русской Православной Церкви во Святой земле, как Вы оцениваете сложившуюся ситуацию и какие пути выхода из нынешнего тяжелого положения Вы видите?

- Мы с глубоким беспокойством наблюдаем за развитием ситуации в Иерусалимской Церкви. Чада нашей Церкви, многочисленные паломники, прибывающие на поклонение во Святой Град, привыкли относиться с особым почтением к Матери Церквей. Мы не вмешиваемся в дела других Поместных Церквей. То, что происходит во Святой Земле, касается прежде всего иерархов Иерусалимского Патриархата. Думаю, они сознают, что необходимы действенные меры для восстановления доверия со стороны паствы.

- Известные богословы Греции, например, Христос Яннарас, в связи с кризисными явлениями в Элладской и Иерусалимской Церквах выдвинули предложение о созыве специального всеправославного собора для обсуждения имеющихся проблем и, возможно, для выработки соборных решений относительно архиереев, которые обвиняются в нанесении ущерба своим Церквам.

В каких случаях и при каких условиях Русская Церковь согласилась бы в принципе с организацией такого собора и приняла бы участие в нем?

- Полагаю, что у Элладской и Иерусалимской Церквей есть все возможности для того, чтобы самостоятельно, с Божией помощью, преодолеть нынешние трудности. Однако если они решат, что им необходима помощь извне и обратятся за содействием к Православной Полноте, то мы готовы рассмотреть такую просьбу.

- Нередко в греческой печати и даже в высказываниях некоторых церковных деятелей звучат в критическом контексте утверждения о "желании Москвы быть "Третьим Римом", что ставит под сомнение канонические отношения с Константинопольским Патриархатом", а также о "попытках упрочить русское влияние в Иерусалиме и на Святой Горе Афон" и им подобные. Многие склонны объяснять этим, в частности, отсутствие договоренности двух Церквей о взаимном устроении подворий друг друга.

Что здесь ложь и утратившие актуальность пережитки прошлого, а что — правда? Как видит Московский Патриархат свою роль в системе Вселенского Православия и свои отношения именно с Элладской Церковью?

- Мы очень дорожим нашими традиционно добрыми отношениями с Элладской Православной Церковью. Ведь она — единственная Православная Церковь, которая в новейшее время на протяжении многих десятилетий могла свободно развивать свое общественное служение, пользуясь при этом поддержкой государства. Накопленный Церковью Греции богатый опыт работы в области благотворительности, социального служения, духовного образования, воспитания молодежи и других сферах представляет большой практический интерес для Русской Православной Церкви, у которой такая возможность появилась сравнительно недавно.

Вообще же Московский Патриархат стремится развивать равноправные братские отношения со всеми Поместными Православными Церквами, в первую очередь, с Константинопольским Патриархатом, от которого наш народ тысячу лет назад воспринял свет христианской веры.

Обвинения нашей Церкви в желании доминировать в Православном мире бездоказательны и несправедливы. Как правило, они основаны на ложных мифах, на незнании или недопонимании действительного положения вещей. Русская Церковь никогда не пыталась диктовать другим свои условия, не вторгалась на каноническую территорию других Церквей, но, напротив, сама неоднократно становилась жертвой таких вторжений.

То, что в прошлом многие, в том числе и Константинопольские Патриархи, называли Москву Третьим Римом, говорит не о претензиях ее на главенство в Православном мире, а о той ответственности за судьбы Православной эйкумены, которую она ощущала как центр единственной в то время независимой православной державы.

Именно сознание этой ответственности побуждало русских государей и их подданных заботиться о сохранении и благоукрашении христианских святынь на Востоке, в первую очередь, в Иерусалиме и на Афоне. Многое из созданного в ту эпоху, к сожалению, утрачено. Наш долг — способствовать сохранению того, что дошло до наших дней.

Что касается вопроса об учреждении подворий в Москве и Константинополе, то мы всегда были открыты к его обсуждению, и это хорошо известно на берегах Босфора.

Сейчас такие наименования, как "Третий Рим" или "Новый Рим", уже неактуальны, поскольку не несут той смысловой нагрузки, какую они имели в прошлом: сегодня Москва является столицей светского государства, Константинополь же и вовсе утратил свой столичный статус.

- Недавно Константинопольским Патриархом были приняты правительственные делегации Украины и Македонии, прибывшие обсудить с ним возможность присоединения церковных групп, отпавших соответственно от Московского и Сербского Патриархатов.

Как Вы оцениваете подобную деятельность? Ожидаете ли Вы нового обострения ситуации как в Православных Церквах Московского Патриархата на территориях новых независимых государств, так и в отношениях Москвы с Константинополем?

- Понятно желание национальных правительств добиваться религиозного мира и стабильности в своих странах. К сожалению, часто случается так, что, даже действуя из благих побуждений, они провоцируют еще большее обострение уже имеющихся конфликтов. Подобные действия совершенно неприемлемы в межправославных отношениях. Не должно быть места ситуации, когда человек, противопоставляющий себя своей Церкви, рассчитывает при этом на поддержку со стороны другой Поместной Церкви. Если не будет всеправославной солидарности, не будет и доверия между Церквами, и тогда под угрозу будет поставлено единство вселенского Православия.

В связи с этим не может не настораживать высказывание одного из иерархов Константинопольского Патриархата архиепископа Скопелосского Всеволода, заявившего недавно, что его Церковь не признает акт 1686 года о присоединении Киевской митрополии к Московскому Патриархату, подписанный Патриархом Дионисием и еще двадцатью иерархами Константинопольского Патриаршего престола, и, следовательно, не признает юрисдикции Русской Православной Церкви над Украиной.

Хотелось бы надеяться, что это заявление не отражает официальной позиции Константинопольской Церкви. В противном случае мы будем иметь последствия во много раз тяжелее итогов эстонской ошибки, в результате которой проиграли все: и эстонское государство, и его православные граждане, и два наших Патриархата, и мировое Православие в целом.

- Печально, но иногда отношения между Церквами-Сестрами и даже между иерархами одной Церкви бывают хуже, чем между враждующими государствами. Как это объяснить?

К тому же многие склонны рассматривать журналистов как врагов или как участников международного заговора. У Православия, разумеется, имеютс недруги и недоброжелатели, но что окажется более опасным: замалчивание проблем и кризисных явлений или откровенный диалог с широким участием верующих?

- Между иерархами и даже между Поместными Церквами могут существовать разномыслия по тем или иным второстепенным вопросам. Об этом предупреждал еще святой апостол Павел. Печально, когда эти разногласия перерастают во вражду. Это страстное состояние, которому не должно быть места в Церкви, ибо Сам ее Божественный Основатель и Глава сказал: "По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою" (Ин. 13. 35).

Что касается роли журналистов в обсуждении церковных проблем, то здесь все зависит от личности пишущего. Если это человек нецерковный, то он будет заботиться в первую очередь о сенсационности поданного им материала и не будет думать о том вреде, который может нанести Церкви его публикация. Православный же журналист должен сознавать свою ответственность. Стремясь к благу Церкви, он призван различать между тем, что полезно выносить на суд общества, и тем, что следует оставить для рассмотрения компетентными церковными органами.