Глава 24. ВТОРАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА

менно в обществе Thule надо искать истоки вдохновения На

цизма.

Вторая мировая война началась в 1919 г., когда Адольф Гитлер вступил в тайное общество, именовавшееся Обществом Туле. Именно в этой группе он обрел искаженные убеждения, которые впоследствии должны были привести его к руководству правительством Германии.

В Обществе Туле:

Помимо поклонения солнцу (или свету), Общество Туле также практиковало поклонение сатане: «Внутренний круг Общества Туле состоял из одних сатанистов, занимавшихся Черной Магией» [2].

Общество не являлось группой рабочих, поскольку имело в своем составе:

Члены Общества Туле и стали фундаментом нацистской партии: «...Комитет и сорок самых первых членов новой немецкой рабочей партии вышли из самого мощного оккультного общества Германии - Общества Туле» [4].

Одним из основателей обеих групп - нацистской партии и Общества Туле был Dietrich Eckart: «Убежденный сатанист, величайший знаток искусств и обрядов Черной Магии и центральная фигура в могущественном и разветвленном круге оккультистов - Группе Туле. "Он был" одним из семи основателей нацистской партии...»

Экарт считался человеком, посвятившим Гитлера в тайны сатанинского культа. Ему приписывают слова, сказанные на смертном одре: «Следуйте за Гитлером. Он будет плясать, но только под мою мелодию! Я посвятил его в «Тайное Учение», открыл ему центры видения и дал средства общения с Силами. Не скорбите обо мне: я оказал влияние на историю большее, чем любой из немцев».

Но не одно лишь Общество Туле оказало Гитлеру поддержку, необходимую, чтобы стать руководителем правительства Германии. Существовали и иные источники силы Гитлера. Walter Langer - известный психоаналитик, предложил собственное объяснение легкого восхождения Гитлера к власти. В книге «The Mind of Adolf Hitleo" (Ум Адольфа Гитлера) Лангер писал, что по его теории, Гитлер сам был на четверть еврей и внук Ротшильда. Л ангер утверждал: «В изучении фамильного дерева Гитлера существует большая путаница. Отец Адольфа - Alois Hitler, был незаконным сыном Maria Anna Schicklgruber. Принято полагать, что отцом Алоиза являлся Johann Georg Hiedler...

Алоиз, тем не менее, не был признан по закону и носил фамилию матери до сорока лет, пока не сменил ее на фамилию Гитлер.

Ряд примечательных событий, предшествовавших рождению Гитлера, дает богатую пищу для предположений.

Кое-кто сильно сомневается в том, что Иоганн Георг Хидлер был отцом Алоиза. Например, Thyssen и Koehler утверждают, что канцлер Dolfuss (канцлер Австрии) приказал австрийской полиции провести тщательное расследование в отношении семьи Гитлера. В результате этого расследования был подготовлен секретный документ, который доказывал, что Мария Анна Шиклырубер забеременела, проживая в Вене.

В то время она работала служанкой в доме барона Ротшильда. Как только в семье барона обнаружили ее беременность, она была отправлена домой в Spital, где и родился Алоиз» [5].

В послесловии к книге Лангера Robert G. L. Waite добавляет следующее замечание: «Но далее тогда, когда Лангер ошибается и его догадки неправильны, он нередко стоит на верном пути».

Обратим внимание на его намек, что дед Гитлера мог быть Евреем. Нет никаких оснований верить маловероятной истории, изложенной информатором Лангера, о том, что бабка Гитлера - Мария Анна Шиклырубер, сорокалетняя крестьянка из сельского Waldvietral в Австрии, состояла в Вене в интимной связи с бароном Ротшильдом.

Но Гитлер, обеспокоенный тем, что его могут шантажировать еврейским дедом приказал своему личному юристу - Hans Frank, исследовать родословную родителей.

Франк выполнил приказ и доложил фюреру, что его бабка забеременела в Граце, работая домашней прислугой у еврейской семьи.

Подобные факты являются предметом спора - и этот спор длится очень долго.

Моментом первостепенного психологического и исторического значения является не то, был ли на самом деле дед Гитлера евреем, но то, верил ли сам Гитлер, что это могло быть так.

«Он верил в это, и данный факт сформировал как его личность, так и его государственную политику» [6].

Возможно, что Гитлер обнаружил свое еврейское происхождение и свое отношение к Ротшильдам и, сознавая их огромную власть создавать или уничтожать европейские правительства, восстановил связь с семьей. Это отчасти объяснит ту огромную поддержку, которую он получил от международного банковского содружества, тесно переплетенного с семьей Ротшильдов, по мере того, как он поднимался к власти.

Тем не менее, очевидно одно. Гитлер начал II-ую мировую войну со вступления в Австрию. Строятся предположения, что он двинулся в эту страну по двум причинам. Во-первых, он хотел заставить замолчать Дольфуса, который, по мнению Гитлера, знал, что последний является потомком Ротшильдов; во-вторых, он хотел убрать все следы своего происхождения из Австрийских документов.

Но основным источником силы Гитлера был химический картель, названный I.G.Farben (название является сокращением полного наименования: Interessen Gemeinschaft Farben). Важность поддержки социалистического движения со стороны ИГФарбен подчеркивалась в книге об этом картеле, утверждавшей:

Однако и у ИГФарбен был малоизвестный источник громадной экономической мощи: Уолл Стрит, США.

ИГФарбен возник в 1924 г., когда американский банкир Charles Dawes организовал ряд иностранных займов, достигавших в целом 800 миллионов долларов, для слияния гигантских химических и стальных объединений в картели, одним из которых был ИГФарбен. Профессор Кэрролл Квигли определяет план Дауэса: «В значительной степени произведениеДж. П. Моргана» [9].

Три Уолл Стритовских дома - Dillon, Read & Co.; Harris, Forbes & Co.; National City распоряжались тремя четвертями займов, использованных для создания этих картелей [10].

Значение ИГФарбен для планов нацистской партии Германии можно показать на примере продукции, которую выпускала дочерняя компания ИГФ. Так, ее смертельный газ под названием Zyklon В применялся уничтожителями в Auschwitz, Bitterfeld, Walfen, Hoechst, Agfa, Ludwigshafen и Buchenwald. (ИГФарбен, являясь химической компанией еще до объединения с другими компаниями в картель, производила также газообразный хлор, применявшийся во время 1-й мировой войны.) Американская помощь ИГФарбен продолжалась: в 1928 г. Генри Форд объединил свои немецкие активы с активами ИГ [ 11 ].

Но особое значение для военных усилий Адольфа Гитлера ИГ приобрел с применением процесса, известного как гидрогенизация и разработанного химическим картелем ИГ Фарбен - получение бензина из угля. У Германии не было возможностей производить природный бензин и это являлось одной из основных причин ее поражения в Первой мировой войне. Немецкий ученый открыл процесс превращения угля (Германия обладала большими запасами угля) в бензин в 1909 г., но технология не была отработана из-за войны. В августе 1927 г. Сгэндард Ойл дала согласие на осуществление совместной программы исследований и разработок процесса гидрогенизации для переработки нефти, необходимой Германии в подготовке Второй мировой войны [12].

И, наконец, 9 ноября 1929 г. обе гигантские компании подписали картельное соглашение, преследовавшее две цели:

Во-первых, картельное соглашение предоставляло Стэндард Ойл половину всех прав на процесс гидрогенизации во всех странах мира, за исключением Германии; и

Во-вторых, обе стороны согласились: «...никогда не конкурировать друг с другом в области химии и нефтепродуктов. В будущем, если Стэндард Ойл пожелает вступить в обширную область промышленных химических продуктов и лекарств, она сможет сделать это только как партнер Фарбен.

Фарбен, в свою очередь, согласился никогда не вторгаться в область нефтепереработки, кроме как в совместном предприятии со Стэндард» [13].

По словам чиновника Стэндард Ойл: «ИГ собирается оставаться в стороне от нефтяного бизнеса, а мы намерены держаться в стороне от химического» [14].

Это картельное соглашение было чрезвычайно важно для военных усилий, поскольку к концу войны около семидесяти пяти процентов всего топлива Германия производила из угля [ 15].

Но еще более значительным был тот факт, что эти заводы не являлись объектами бомбардировочных налетов союзников и, к концу войны, от двадцати пяти до тридцати перерабатывающих заводов продолжали работать с повреждениями производственных мощностей около 15%[16].
Сгэндард Ойл также занялась переработкой. Действительно, William Dodd, посол США в Германии, примерно в 1936 г. записал в своем дневнике о предвоенных годах: «Стэндард Ойл Компани из Нью Йорка, материнская компания Vacuum (Oil Company), затратила 10.000.000 марок в Германии на разведку запасов нефти и "на" строительство большого перерабатывающего завода близ Гамбургского порта» [17].

Тем временем, в далекой Америке шла подготовка к президентским выборам. Президент Герберт Гувер, член Совета по международным отношениям, добивался переизбрания в 1932 г. К нему обратился Henry Harriman, президенттого органа (Торговой Палаты Соединенных Штатов), который «.настаивал, чтобы я согласился поддержать эти предложения (Закон о восстановлении национальной промышленности), среди других - NRA (National Recovery Act - Закон о национальном восстановлении. - Прим. перев.) и при этом сообщил, что м-р Рузвельт уже дал согласие. Я пытался объяснить, что подобные вещи представляли собой чистый фашизм; что это простая переделка «корпоративного государства» Муссолини и не дал согласия ни на одно их них. Он сообщил мне, что из-за моей позиции деловой мир будет поддерживать деньгами и влиянием Рузвельта» [18].

Позднее, в 1940 г. Гувер косвенно объяснил, почему он отказался от поддержки американского делового сообщества. Он видел неустранимые проблемы, связанные с правительственным контролем над деловым миром:

В каждом отдельном случае перед приходом тоталитарного правительства существовал период господства экономических планировщиков.

У каждой такой страны была эпоха правления мечтателей, которые верили, что они могут спланировать и ускорить экономическую жизнь народа.

Они верили, что существовал способ исправить злоупотребления или справиться с чрезвычайными обстоятельствами в системе свободного предпринимательства.

Они возвеличивали государство как инструмент для решения всех экономических проблем. Эти люди считали себя либералами. Однако они же считали, что могли иметь экономическую диктатуру через бюрократию и, в то же время, сохранить свободу слова, должное правосудие и свободное правление.

Их можно назвать тоталитарными либералами.

Прямо или косвенно они расчетливо управляли кредитом, ценами, продукцией промышленности, фермером и рабочим.

Они проводили девальвацию, субсидировали, проводили дефляцию. Они управляли частным бизнесом при помощи правительственной конкуренции, предписаниями и налогами. Каждую неудачу они встречали требованиями все большей и большей власти и контроля...

Потом приходит хроническая безработица и безумные расходы правительства, силящегося поддержать безработных.

Долги правительства растут и, в конце концов, доверие к нему подорвано.

А затем следует полная смена власти, назовут ли ее фашизмом, социализмом или коммунизмом.

Однако, невзирая на отказ Гувера поддержать цели «большого бизнеса», в ходе президентской избирательной кампании Рузвельта 1932 г. Президент Гувер последовательно подвергался нападкам за свою мнимую связь с международными банкирами и свое потворство запросам большого бизнеса. Распространен исторический образ ФДР (Франклина Делано Рузвельта. - Прим. перев.) как президента, борющегося за «маленького человека», человека с улицы, в гуще безработицы и финансовой депрессии, вызванной биржевыми дельцами «большого бизнеса» в союзе с Уолл Стритом. «Рузвельт был созданием Уолл Стрита (и) неотъемлемой частью Нью-Йоркского банковского братства...»^*)].

Стратегия президентской кампании 1932 г. была предельно проста: «большой бизнес» хотел Рузвельта, но проводил его как кандидата - «противника большого бизнеса».

Гувер был «противником большого бизнеса», но средства массовой информации убедили американский народ, что Гувер являлся «сторонником большого бизнеса».

Результат был предсказуем. Рузвельт нанес поражение президенту Гуверу. Теперь он мог начать свою акцию, то, что он назвал «Новым Курсом» (New Deal), к фашистскому государству. Один наблюдатель, Уитэкер Чэмберс, оставивший американскую коммунистическую партию, дал такую оценку «Новому Курсу»: «"Это" было подлинной революцией, глубочайшей целью которой была не простая реформа внутри существующих традиций, но коренное изменение общественных и, в первую очередь, властных отношений внутри страны» [20].

Приблизительно в это время начала воплощаться неслыханная схема, касающаяся президентства в Соединенных Штатах. С июля 1932 г. по ноябрь 1933 г. включительно хорошо известного и популярного военного, генерал-майора морской пехоты США Smedley Butler:«... богатые заговорщики упрашивали возглавить путч (революцию) в Соединенных Штатах для свержения правительства и установления американской фашистской диктатуры» [21].

Батлера соблазнили примкнуть к заговору при помощи «...величайшей взятки, когда-либо предлагавшейся Американцу - возможностъю стать первым диктатором Соединенных Штатов». С этими предложениями к нему обратились три джентльмена: Grayson Mallet-Provost Murphy, директор Гэрэнти Траст - банка Дж. П. Моргана; Robert S. Clark, банкир, унаследовавший крупное состояние от основателя Singer Sewing Machine Company; John W. Davis, кандидат от демократов 1924 г. и главный юрист «Дж. П. Морган и Компания». Их план состоял в том, чтобы: «...захватить Белый Дом с помощью частной армии (500.000ветеранов), взять под стражу Франклина Рузвельта и избавиться от него, если он откажется служить их марионеткой в диктатуре, которую они намеревались ввести и контролировать» [22].

Заговорщики открыли Батлеру, что у них было: «...3миллиона долларов в действующих фондах и, при надобности, они могли достать еще 300 миллионов долларов» [23].

Почему заговорщики выбрали генерала Батлера является загадкой, поскольку Батлер правильно понимал свою роль как генерала морской пехоты. Он официально заявлял: «Война в значительной степени являлась вопросом денег. Банкиры ссужали деньги иностранным государствам и когда те не могли выплатить долг, президент посылал морскую пехоту, чтобы получить его».

Батлер не упоминал об этом, но его роль в вооруженных силах точно соответствовала политической игре «Баланса сил», описанной в предыдущей главе.

Он продолжал: «Я знаю: я участвовал в одиннадцати подобных экспедициях» [24].

Утверждения Батлера, что военные фактически действовали как орган взимания долгов для крупных банкиров, были в 1934 г. подкреплены комитетом сената по военному имуществу, который «...подтвердил его (Батлера) подозрения, что большой бизнес - Стэндард Ойл, United Fruit, сахарный трест, большие банки - стоял за большинством военных вмешательств, которые ему приказывали осуществлять» [25].

Помимо этого, конгресс создал комитет McCormack-Dickstein по расследованию обвинений Батлера. Выводы этой группы подтвердили обвинения генерала Батлера: «"Он" обнаружил пять существенных фактов, которые придали обоснованность свидетельству Батлера» [26].

Jules Archer, автор книги The Plot to Seize the White House (Заговор для захвата Белого Дома), посвященной обвинениям Батлера, беседовал с Джоном Дж. Мак Кормаком - сопредседателем комитета, и спросил о его взглядах на заговор:

Арчер: Значит, по Вашему мнению, Америка определенно могла бы получить фашистскую власть, не прояви генерал Батлер патриотизма в разоблачении заговора!

Мак Кормак: Безусловно, могла бы. Народ находился в полном замешательстве, что делало страну слабой и созревшей для решительных экстремистских действий. Всеобщее разочарование могло служить причиной чего угодно [27].

Однако находятся люди, которые считают, что намерением заговорщиков было не поставить Батлера во главе правительства, а, на самом деле, использовать этот инцидент как средство, с помощью которого Рузвельт мог навязать диктатуру американскому народу, когда Батлер поведет свою армию на Белый Дом. Это выступление, после того как Рузвельт квалифицировал бы его как «чрезвычайное положение в стране», позволило бы ему установить полный контроль над правительством в критических обстоятельствах и американский народ, возможно, приветствовал бы эти действия. Таким образом, по этой теории Батлер служил всего лишь оправданием для захвата полного контроля над правительственным аппаратом и его никогда не намеревались сделать новым диктатором.

План рухнул после того, как Батлер разоблачил существование заговора и, если теория справедлива, Рузвельт вынужден был довольствоваться тем, что он всего лишь президент, а не диктатор Соединенных Штатов. Тем не менее, у Рузвельта были иные планы для фашистских Соединенных Штатов. Frances Perkins, министр труда у Рузвельта, сообщает, что: «На первое заседание кабинета после вступления Рузвельта в должность в 1933 г., финансист и советник Рузвельта Бернард Барух, вместе со своим другом, генералом Hugh Johnson, который должен был стать главой Управления национального восстановления, принесли книгу Gentile - теоретика итальянского фашизма, по экземпляру для каждого члена Кабинета, и мы все внимательно прочли ее» [28].

Так этот план должен был привести американское правительство к фашизму, или правительственному контролю над факторами производства без революции под предводительством Батлера. Было решено, что один из основных способов достижения этой цели вел через войну и были намечены планы вовлечения в нее Соединенных Штатов.

Одним из источников, подтверждающих тот факт, что эти планы готовились к осуществлению, является Jim Farley, министр почт и член кабинета у Рузвельта. М-р Фарли писал, что на втором заседании кабинета в 1933 г.: «Новый президент вновь обратился к возможности войны с Японией» [29].

Вероятно, президент Рузвельт знал, что война с Японией была спланирована еще до 1933 г. По словам историка, профессора истории дипломатии в Джорджтаунском университете, Charles С. Tansill, война
с Японией планировалась еще в 1915 г.

В своей книге Pearl Harbor, Roosevelt and the Coming of the War (Пирл Харбор, Рузвельт и приближение войны), изданной D.C.Heath and Company, профессор Тэнсилл делает такое интересное наблюдение:

Политика давления на Японию предшествовала (военному министру у Рузвельта Генри) Стимсону уже пару десятилетий...

При Вудро Вильсоне против Nippon (Японии) было предпринято наступление по трем направлениям...

В январе 1915г. американский посол в Пекине... направил в Государственный департамент ряд донесений в таком рискованном тоне, что они помогли создать в умах американцев навязчивую идею о японской опасности и сделали возможную войну с Японией правдоподобной.

Не надо забывать, что Франклин Рузвельт был назначен помощником военно-морского министра у Вильсона, поэтому представляется возможным и вероятным, что он знал об этих донесениях и о планах вовлечь нас в будущую войну с Японией еще в 1915 г.

Если профессор прав, Рузвельт не имел намерения осуществить планы Президента Вильсона. Все, что требовалось, это - действие, которое могло быть использовано как повод для объявления войны Японии.

Таким поводом стало нападение на Пирл Харбор.

В действительности, Американское правительство знало об уязвимости Пирл Харбора, места «внезапного» нападения Японии, чтобы начать II-ую мировую войну. Именно в Пирл Харборе в 1932 г. ВМС Соединенных Штатов провели учения для проверки шансов на успех при нападении с моря. Они обнаружили, что Пирл Харбор был уязвим уже на расстоянии шестидесяти миль от берега. Это означало, что Япония могла начать атаку с расстояния шестидесяти миль от Пирл Харбора и не быть обнаруженной. Американские ВМС доказали это [30].

Правительство было обеспокоено не только лишь возможностью войны с Японией, оно также сознавало, что американские капиталисты еще в начале 1930-х гг., задолго до того, как Германия стала втягиваться во И-ую мировую войну, создавали германскую военную машину.

Уильям Додд, посол США в Германии, писал Рузвельту из Берлина:
«В настоящее время более сотни американских корпораций имеют
здесь дочерние компании или соглашения о совместной деятельности.
Дюпоны имеют своих союзников в Германии, работающих в воен-
ном бизнесе. Главный из них - ИГ Фарбен, участвующий в правительстве, ежегодно выделяет 200 тысяч марок одной пропагандистской орга-
низации, воздействующей на американское общественное мнение.

Стэндард Ойл... направила сюда в декабре 1933 г. 2.000.000 долларов и сделала 500.000 долларов за год, помогая немцам производить эрзац (заменитель) бензина (превращение угля в бензин путем гидрогенизации) для военных целей; но Стэндард Ойл не может вывезти из страны заработанное, иначе как в виде товаров.

Президент International Harvester Company сообщил мне, что их бизнес вырос здесь на 33% за год (я полагаю, производство вооружений), но они не могут ничего вывезти.

Даже наши люди, связанные с авиацией, имеют негласные договоренности с Круппами.

General Motors Company и Форд делают здесь колоссальный бизнес через свои дочерние компании и не вывозят никакой прибыли» [31 ].

Помимо этих американских компаний и другие компании помогали в создании материалов, необходимых для ведения войны. Например, Интернэшнл Телефон энд Телеграф (ИТТ) приобрела весомую долю в Focke- Wolfe - производителе самолетов, а это означало: «ИТТ производила немецкие самолеты (истребители), используемые для убийства Американцев» [32].

Активы ИГ Фарбен в Америке контролировались холдинговой компанией American I.G. Farben. Членами правления этой корпорации, среди прочих, были следующие лица: Эдзел Форд, президент Форд Мотор Ко.; Charles E. Mitchell, президент Рокфеллеровского National City Bank ofNew York; Walter Teagle, президент Стэндард Ойл Нью Йорк; Поль Варбург, председатель Федерального Резерва и брат Макса Вар-бурга, финансировавшего военные усилия Германии; Hermann Metz, директор Bank of Manhattan, контролировавшегося Варбургами.

Интересен и разоблачителен тот исторический факт, что трое других членов Правления Америкен ИГ были привлечены к судебной ответственности и осуждены как немецкие «военные преступники» за преступления «против человечности» во время Н-й мировой войны, когда они работали в Правлении ИГ Фарбен. Никто из американцев, состоявших в одном Правлении с теми, кто был осужден, никогда не был привлечен к ответственности как «военный преступник», хотя они участвовали в принятии тех же решений, что и немцы [33]. Оказывается, очень важно, проиграет или выиграет войну ваша страна, то есть будете ли вы привлечены к ответственности как «военный преступник».

В год 1939, когда Германия начала войну вторжением в Австрию и Польшу, Стэндард Ойл ов Нью Джерси дала взаймы ИГ Фарбен высококачественного авиационного бензина на сумму 20.000.000 долларов.

Двумя крупнейшими производителями танков в Германии были:
Opel, дочерняя компания, целиком принадлежавшая Дженерал Моторс и контролируемая фирмой Дж.П.Моргана, и дочерняя компания Форд Мотор Ко [34].

Помимо этого, Alcoa и Dow Chemical передали немцам свою технологию, равно как и Bendix Aviation, основная доля акционерного капитала которой принадлежала контролируемой Дж.П.Морганом Дженерал Моторс, и которая передала характеристики автопилотов, авиационных приборов, стартеров для авиационных и дизельных двигателей [35].

Кроме прямой материальной помощи, другие «капиталистические» компании обеспечили поддержку: «В 1939г. немецкая электротехническая промышленность была сконцентрирована в нескольких крупных корпорациях, связанных в международный картель и через владение акциями с двумя основными корпорациями США (Интернэшнл Дженерал Электрик и ИТТ)» [36].

Дальнейшая поддержка корпораций, принадлежавших или контролировавшихся Америкой, имела место непосредственно во время войны, когда их промышленные комплексы, здания и связанные с ними сооружения не служили целью бомбардировочных налетов союзников:

Для примера можно привести один из заводов немецкой Дженерал Электрик, не подвергавшийся бомбардировкам - завод в Koppelsdorf, выпускавший радиолокационные приборы и антенны для бомбовых прицелов [38].

Возможно, причина того, что одни заводы бомбили, а другие -нет, в том, что, согласно конституции США, президент является Главнокомандующим всех вооруженных сил и, поэтому, определяет, какие цели бомбят.

Значение американской материальной помощи военным усилиям правительства Германии выясняется, когда ставится вопрос о вероятном исходе немецких усилий:

Даже идеи Гитлера об уничтожении евреев были доступны любому наблюдателю, взявшему на себя труд проявить интерес. Сам Гитлер писал:

Такая материальная помощь продолжалась даже после формального начала войны. Например, уже после вторжения Германии в Австрию в марте 1938 г., к Ethyl Gasoline Corporation, пятьдесят процентов которой принадлежали Дженерал Моторс, а пятьдесят - Стэндард Ойл, обратилась ИГ Фарбен с просьбой построить в Германии заводы по производству тетраэтила, и военное министерство США не выдвинуло возражений против этой сделки [41 ].

А в августе 1938 г. ИГ Фарбен «одолжила» 500 тонн тетраэтилс-винца, присадки к бензину, у Стэндард Ойл.

Позднее, после вторжения в Австрию и перед немецким вторжением в Польшу 1939 г., Германия и Россия 23 августа 1939 г. подписали пакт с секретным параграфом о разделе Польши этими двумя союзниками военного времени.

Вся эта материальная помощь и все эти тайные соглашения достигли критической точки 1 сентября 1939 г., когда Германия вторглась в Польшу в соответствии с условиями подписанного с Россией пакта. 11-ая мировая война началась.

1 сентября 1939 г., когда Германия вторглась в Польшу, хранится в памяти как день начала войны. Но мало вспоминают 16 сентября 1939 г., когда Россия также вступила в Польшу. Теперь польское государство было разделено между этими двумя союзниками военного времени.

Интересно отметить, какова была реакция основных союзных стран на две эти даты. Когда Германия вступила в западную часть Польши, Великобритания и Франция объявили Германии войну. Но когда Россия вступила в восточную Польшу, объявления войны не последовало.

Оккупировав свою часть Польши, Советы вызвали одно из самых трагических событий в истории. Они захватили в плен около 10.000 польских офицеров, которых жестоко умертвили - большинство из них приняло смерть в Катынском лесу вблизи русского города Смоленска. В традиционном изложении история их гибели заключалась в том, что офицеры были убиты немецкой армией, но теперь имеются веские доказательства, что это преступление совершили русские. Остальные жертвы погрузили на баржи, которые отбуксировали в море и затопили.

Даже при всех этих усилиях американских бизнесменов создать военную машину Германии с ведома и полного одобрения президента Рузвельта, последний неустанно повторял, что страна будет сохранять «нейтралитет»: она останется вне войны. 1 сентября 1939 г., когда началась война, журналист спросил Рузвельта, останется ли Америка вне войны и тот ответил:

Рузвельт отреагировал на это назначением Джорджа Маршалла (члена СМО) начальником штаба армии, сменив генерала Дугласа Макартура (не члена СМО), и других старших офицеров.

Не все верили заявлениям Рузвельта, что Америка останется нейтральной. 12 сентября 1939 г. Hans Thomsen, немецкий поверенный в делах в Вашингтоне, телеграфировал своему правительству: «...если союзникам (Англии и Франции) будет грозить поражение, Рузвельт полон решимости вступить в войну против Германии, невзирая на сопротивление своей родной страны» [43].

Но военные усилия Германии все еще зависели от запасов нефти, а она поступала из различных источников, причем некоторые из них находились за границей. До вторжения немцев в Румынию она продавала Германии нефть. Журнал Лайф 19 февраля 1940 г. поместил фотографию погрузки румынской нефти в железнодорожные цистерны. Надпись под фотографией, в частности, гласит:

Нефть также поставлялась и из других источников:

И все-таки, даже при закупке нефти у не немецких источников, главным поставщиком нефти являлся картель: «Сотрудничество ИГ Фарбен и Стэндард Ойл для производства синтетического топлива из угля обеспечило картелю И Г Фарбен монополию на производство бензина в Германии во время Второй мировой войны. В 1945 г. чуть меньше половины высокооктанового бензина в Германии производилось непосредственно ИГФарбен, а большая часть оставшегося количества - ее дочерними компаниями» [47].

Поскольку война в Европе продолжалась, руководители Америки не оставляли попыток вовлечь в нее свою страну, хотя американский народ не хотел иметь с войной ничего общего. Рузвельт - кандидат в президенты, обещал американскому народу, что его администрация будет сохранять нейтралитет в случае его переизбрания. Не все попались на эту удочку. Так, например, генерал Хью Джонсон сказал: «Я не знаю ни одного хорошо информированного наблюдателя в Вашингтоне, который не был бы убежден, что если м-ра Рузвельта изберут (в 1940г.), он втянет нас в войну при первом удобном случае, а если такового не представится, он его создаст» [48].

У Рузвельта были две возможности вовлечь Америку во II-ую мировую войну: Япония воевала с Китаем, а Германия вела войну с Англией, Францией и другими странами. Обе зоны военных действий давали массу возможностей вовлечь американское правительство в войну и Рузвельт был достаточно сообразителен, чтобы ухватиться за любой из представившихся случаев.

Первую возможность предоставила ему война на Тихом океане. Как раз в августе 1940 г. Соединенные Штаты расшифровали японский «пурпурный» код военного времени. Это дало возможность американскому правительству прочитывать и понимать все расшифрованные японские сообщения военного времени. Были изготовлены и повсюду разосланы машины для дешифровки японских сообщений, но ни одну из них не прислали в Пирл Харбор.

В августе 1940 г., при внешнем сохранении нейтралитета, Рузвельт начал открыто действовать с целью вовлечения Америки в войну, когда было принято решение о переводе Национальной Гвардии в Федеральную службу на один год. Закон о выборочной службе, также на год, последовал в сентябре.

Ключевое событие к раннему вовлечению Америки в войну произошло 28 сентября 1940 г., когда Япония, Германия и Италия подписали Трехсторонний договор. Согласно этому договору, каждая из трех стран должна была ответить объявлением войны в случае, если любая из этих трех стран подвергнется нападению со стороны союзников. Это означало, что если Япония нападет на Соединенные Штаты, а Соединенные Штаты ответят объявлением войны Японии, они автоматически окажутся в состоянии войны с двумя другими странами - Германией и Италией.

Теперь Рузвельт знал, что война с Японией означает войну с Германией. Его проблема была решена.

Он связал себя тайными соглашениями с Уинстоном Черчиллем и
Английским правительством вступить в войну с Германией и понимал: «....что единственный способ, благодаря которому он может выполнить свои тайные обязательства перед Черчиллем и втянуть нас в войну, не отрекаясь открыто от своих обещаний американскому народу держаться вне войны - это спровоцировать нападение Германии или Японии» [49].

Вначале Рузвельт обратился к Тихоокеанскому театру военных действий, зная, что если он сможет спровоцировать Японию первой напасть на Америку, Америка автоматически окажется в состоянии войны и с Германией. Он также знал, что при нападении Германии на Америку, Япония будет вынуждена объявить войну Америке. Таким образом, Рузвельт пытался побудить любую из этих стран напасть на Соединенные Штаты первой. И первый удобный случай должна была получить Япония.

В октябре 1940 г. военно-морской министр Frank Knox вызвал адмирала J. О. Richardson, командующего американским флотом на Тихом океане. Нокс сообщил ему, что «президент хотел, чтобы тот установил дозор на Тихом океане - заслон из американских военных кораблей, растянутых по западной части Тихого океана таким образом, который сделает невозможным для Японии доступ к любым ее источникам снабжения: блокаду Японии для силового предотвращения использования ею любой части Тихого океана. Ричардсон выразил решительный протест. Он заявил, что это будет актом войны, а, кроме того, мы потеряем наш флот. Конечно, Рузвельт вынужден был отказаться от этого» [50].

Данный исторический эпизод ставит два достаточно интересных вопроса:

1. Почему Рузвельт, Главнокомандующий всеми вооруженными си-
лами, включая ВМС, не отдал прямого приказания адмиралу Ричард-
сону сделать так, как хотел Рузвельт? Почему он предпочел использо-
вать военно-морского министра, чтобы через него, почти в любезном
тоне, попросить Ричардсона создать морской дозор?

Возможно ли, что Рузвельт решил не употреблять свою верховную власть, так как считал, что это действительно был бы акт войны, а он не хотел, чтобы его признали как изобретателя этого плана? Earn бы Ричардсон согласился на предложение Нокса, а Япония напала бы на американский военный корабль, Рузвельт мог бы прежде всего прямо обвинить адмирала в том, что тот позволил кораблю попасть под обстрел японского флота. Рузвельту нужен был козел отпущения, но Ричардсон отказался.

2. Почему Рузвельт не заменил адмирала тем, кто выполнил бы все
в точности так, как он хотел?
Возможно, Рузвельт понял, что Ричардсон теперь знал о плане и, поскольку он его не одобрял, то был способен открыто удостоверить, что Рузвельт являлся автором идеи, согласись с ней другой адмирал.

Рузвельт не хотел рисковать своим тщательно созданным образом «голубя» в вопросе о том, следует ли Америке вступать в войну.

Важно помнить, что в ноябре 1940 г., сразу после этого эпизода, кандидат Рузвельт заявил американскому народу:

«Я говорю вашим отцам и матерям, и я буду повторять это снова, снова и снова, ваших парней не пошлют на чужие войны».

Впоследствии Ричардсон оценил обстановку в Пирл Харборе и посчитал положение там крайне ненадежным. В течение 1940 г. он дважды посетил Рузвельта, чтобы посоветовать ему отвести флот на западное побережье Америки потому, что:

1. Корабли были недостаточно укомплектованы экипажем для ве-
дения боевых действий.

2. Район Гавайев был слишком незащищен для подготовки флота.

3. Противовоздушная и противолодочная оборона флота далеко
отставала от обязательных нормативов [51 ].

Это означало, что американское правительство ничего не сделало для укрепления обороны Пирл Харбора против нападения с моря со времени морских учений 1932 г., обнаруживших насколько уязвим был остров.

Нежелание Ричардсона обеспечить нужный Рузвельту инцидент для вступления Соединенных Штатов в войну, и его обеспокоенность состоянием флота привели в январе 1941 г. к его неожиданному отстранению от командования.

Joseph С. Grew, американский посол в Токио, был одним из первых, официально обнаруживших, что Пирл Харбор является намеченной целью японского нападения и 27 января 1941 г. он обратился в Государственный департамент президента Рузвельта:

«Перуанский посланник сообщил моему сотруднику, что из многочисленных источников, включая японский, он слышал, что в случае возникновения напряженной обстановки между Соединенными Штатами и Японией, японцы намерены внезапно атаковать Пирл Харбор...» [52].

По словам Harold Ickes, министра внутренних дел у Рузвельта, в марте 1941 г. президент все еще рассчитывал на инцидент, который столкнет Соединенные Штаты и Германию. Он сообщил: «На обеде 24 марта он (Рузвельт) заметил, что «дело движется к развязке; вскоре Германия совершит большую ошибку». Нельзя было сомневаться в едва скрываемом желании Президента, что мог произойти инцидент, который оправдает объявление нами войны Германии...» [53].

Рузвельт и Черчилль вместе тайно замыслили спровоцировать инцидент, позволявший Америке вступить в войну. Согласно Черчиллю:

Президент сказал, что он будет вести войну, но не объявит ее, а поведет себя все более и более вызывающе. Если немцам это придется не по вкусу, они могут напасть на американские войска.

ВМС Соединенных Штатов брали на себя конвои в Исландию.

Президент приказал этим кораблям охранения атаковать любую обнаружившую себя немецкую подводную лодку, даже если бы она находилась в двух или трех сотнях миль от конвоя...

Все было сделано для того, чтобы ускорить «инцидент».

«Гитлеру придется столкнуться с выбором: напасть на конвои и столкнуться с ВМС Соединенных Штатов, или уклониться, тем самым отдавая нам победу в Битве за Атлантику. Нам может потребоваться шесть или восемь недель, чтобы спровоцировать его этим трудным выбором» [54].

Но Гитлер пытался избежать конфронтации с Соединенными Штатами. «В конце июля (1941 г.) он приказал своим командирам кораблей избегать инцидентов с Соединенными Штатами, пока еще продолжается Восточная кампания (война с Россией)... Спустя месяц эти приказы все еще действовали» [55].

В апреле 1941 г. после того, как немецкий корабль Bismarck потопил британский Hood, Черчилль даже писал Рузвельту, рекомендуя ему: «Американскому военному кораблю следует найти Prinz Eugen (корабль охранения «Бисмарка») и вызвать его огонь на себя, «таким образом обеспечивая инцидент, за который Соединенные Штаты будут столь благодарны», другими словами, втянуть их в войну» [56].

Гитлер не был столь благоразумен в других случаях. 22 июня 1941 г. он напал на своего «союзника» - Россию, хотя Германия и Россия подписали договор о ненападении.

Этим самым давление, направленное на вступление Соединенных Штатов в войну, весьма усилилось. 24 июня 1941 г. Рузвельт заявил американскому народу: «Конечно, мы собираемся оказать России всю возможную помощь» [57].

Так появилась Американская программа ленд-лиза, предоставлявшая России огромные количества военных материалов, и все в кредит.

Таким образом, имея Гитлера, поглощенного войной с Россией и избегающего столкновения с американцами в открытом море, Рузвельт вынужден был вновь обратить свое внимание на Японию в поисках инцидента, который был ему необходим.

Следующим шагом было помочь наложить запрет на поставку нефти в Японию другим странам - Англии и Голландии, чтобы втянуть их в инцидент, который дал бы возможность Соединенным Штатам вступить в войну.

Сравнительно небольшой остров, Япония не имела заслуживающей внимания нефтяной промышленности, и была вынуждена искать нефть на стороне, и это было причиной предложенного эмбарго. Полагали, что такое действие спровоцирует Японию на инцидент. Экс-президент Герберт Гувер тоже видел ухищрения, ведущие к войне, и в августе 1941 г. предупреждал свой народ: «Американский народ должен настоятельно требовать от Конгресса положить конец постепенному заталкиванию Соединенных Штатов в необъявленную войну...» [58].

Но Конгресс не прислушивался.

Точно также президент Рузвельт не прислушивался к обвинениям Martin Dies, председателя Комиссии Палаты представителей по антиамериканской деятельности. К августу 1941 г. «Комиссия Диеса собрала огромное количество свидетельств, которые более чем подтверждали подозрения, испытанные нами на основании внешних проявлений: Ясно было, что Японцы готовились к вторжению в Пирл Хар-бор и что они располагали важнейшей военной информацией» [59].

Эти сведения поступили в распоряжение администрации Рузвельта лично от конгрессмена Диеса. А ведь, это был уже второй раз, когда Диес обратился к Рузвельту со своими данными о намерении Японии напасть на Пирл Харбор: «В начале 1941 г. в Комиссию Диеса попала стратегическая карта, которая давала ясные доказательства о намерении Японцев штурмовать Пирл Харбор. Эта стратегическая карта была подготовлена Управлением Императорской военной разведки Японии».

Диес позвонил Государственному секретарю Cordell Hull, который доложил президенту Рузвельту [60].

Конгрессмену Диесу было предложено не ознакамливать с документом общественность и администрация Рузвельта ничего не предприняла.

(В апреле 1964 г., когда Диес сделал эти сведения доступными для американской общественности, то при этом сказал:

«Если кто-нибудь подвергнет сомнению правдивость и точность этих заявлений, я буду рад представить ему неопровержимые доказательства») [61].

И тогда же, в августе 1941 г., новая продукция картеля ИГ Фарбен была впервые испытана на людях. Этот продукт был назван «Циклон Б», и в концентрационных лагерях предназначался для использования на евреях и прочих.

На Тихоокеанском же театре в японских военных сообщениях, прочитываемых в Вашингтоне, пошли вопросы к агенту в Пирл Харбо-ре о перемещениях кораблей и, позднее, о точных характеристиках и местоположении их в бухте.

За требованием дополнительной информации о том, что происходит в Пирл Харборе, 16 октября 1941 г. в Японии последовала отставка кабинета принца (имеется в виду принц Коноэ. - Прим. перев.). На смену ему пришла военная администрация генерала Tojo и его кабинет. Все происшедшее осознавалось американским правительством как решительный шаг к войне, но пока ничего не делалось, чтобы привести в готовность Пирл Харбор.

Именно в этот день Генри Стимсон, военный министр у Рузвельта, написал в своем дневнике: «...итак, мы столкнулись с тонким вопросом дипломатического фехтования, когда надо обеспечить, чтобы вина лежала на Японии и она сделала бы первый неверный шаг -явный шаг» [62].

Сгимсону пришлось снова рассказать о заботах, с которыми столкнулась администрация Рузвельта, когда он давал показания одной из Комиссий, расследовавшей происшедшее в Пирл Харборе. Вот его слова: «Вопрос заключался в том, как нам следовало загнать их (японцев) в такое положение, чтобы они сделали первый выстрел без особой опасности для нас самих» [63].

Японцы все еще не реагировали созданием инцидента, который побудил бы Соединенные Штаты на ответный удар, но Америка была убеждена, что в конце концов это произойдет. Например, 7 ноября 1941 г. Государственный секретарь Корделл Хэлл сказал Рузвельту, что он предвидит «каждую возможность раньше начать войну с Японией».

Япония продолжала предпринимать усилия, чтобы остаться вне войны с Соединенными Штатами, а ее посол в Вашингтоне продолжал прилагать все силы, чтобы добиться договора о ненападении от Государственного секретаря. 22 ноября 1941 г. посол получил телеграмму: «Сделайте все от вас зависящее, приложите максимум усилий и попытайтесь добиться желаемого нами решения».

Но хотя Япония пыталась избежать войны с Соединенными Штатами, существовала невероятная причина, которая подталкивала Японцев нанести энергичный удар по Соединенным Штатам. 17 мая 1951 г. нью-йоркская Daily News поместила на видном месте статью своего вашингтонского корреспондента John O'Donnell, касавшуюся различных старых разведывательных донесений с Дальнего Востока, тщательно оберегавшихся в Вашингтоне.§Среди этих документов находилось признание советского шпион s Richard Sorge объемом в 32.000 слов.
М-р Зорге был русским шпионом, который внедрился в германское посольство в Японии и сделал все для того, чтобы убедить японских официальных лиц, что Японии не следует нападать на Россию, а следует двигаться на юг, рискуя столкновением с Соединенными Штатами. «В октябре 1941 г., когда (Зорге) сообщил Кремлю (в России), что японцы намеревались напасть на Пирл Харбор в течение 60 дней... он ...получил благодарность за свое сообщение и его известили, что Вашингтон - Рузвельт, Маршалл, адмирал Stark и др. - были уведомлены о намерениях японцев» [64].

25 ноября 1941 г., когда японский флот взял курс на Пирл Харбор,
президент Рузвельт созвал на совещание некоторых членов кабинета:
министров Стимсона, Нокса, Маршалла и адмирала Гарольда Р. Старка
- начальника штаба ВМС. По свидетельству Стимсона: «Президент
поставил на обсуждение вопрос, что, вероятно, мы подвергнемся
нападению возможно (не позже) следующего понедельника, посколь-
ку японцы славятся тем, что нападают без предупреждения» [65].

«Однако, несмотря на допускаемый риск, заключающийся в том, чтобы позволить японцам нанести первый удар, мы сознавали, что для обеспечения полной поддержки американского народа была желательна уверенность, что японцы сделают это так, чтобы ни у кого не осталось ни капли сомнения в отношении того, кто был агрессором» [66].

26 ноября 1941 г. посольство Японии в Вашингтоне послало в То-
кио следующее сообщение: «Хэлл сказал... к сожалению, мы не мо-
жем пойти на это "предпожение Японии о договоре"» [67].

Британская разведывательная служба, имевшая своих людей в японских дипломатических учреждениях в Соединенных Штатах, истолковала телеграмму в Токио от 26 ноября в том смысле, что «японские переговоры оборвались. Службы ожидают выступления в течение двух недель» [68].

И Рузвельт, и министерство армии тоже знали об этом, так как «...очень важный офицер американской армейской разведки, служивший на Дальнем Востоке в 1941 г.. ..получил сведения о плане Yamamoto послать ударную группу для нападения на Пирл Харбор и направил три отдельных сообщения с этой информацией в Вашингтон и, по крайней мере, два из них попали в армейские досье задолго до нападения на Пирл Харбор» [69].

Наконец, 6 декабря 1941 г. японское правительство в отчаянии посылает телеграмму в свое посольство в Вашингтоне, по сути обрывая все переговоры с американским правительством. После того, как сообщение было перехвачено американским правительством, расшифровано и вручено Рузвельту, он произнес: «Это означает войну» [70].
Теперь Рузвельт знал, что Япония планирует нападение на Соединенные Штаты, но все же ничего не сделал, чтобы предупредить американские вооруженные силы в Пирл Харборе.

И 7 декабря 1941 г. Япония совершила «внезапное нападение».

Американские вооруженные силы не были готовы к нападению. А атакующие японские силы имели приказ возвращаться в Японию в случае обнаружения каких-либо признаков, что американцы приведены в готовность.

Во время авиационного налета на Пирл Харбор, японские летчики сообщали, что у американских самолетов были трудности со взлетом.

Это произошло потому, что, по приказу президента Рузвельта американские самолеты были расположены кругами, пропеллерами внутрь. Сообщалось, что Рузвельт приказал поставить самолеты подобным образом, опасаясь «диверсионных актов», направленных против самолетов, и хотел их защитить.

Поскольку самолеты не имеют «заднего хода», расположение их подобным образом очень затрудняет быстрое выведение из круга и взлет. Harry Elmer Barnes, один из тех, кто критически относился к расположению самолетов в круг, писал: «Собирание самолетов по кругу, крыло к крылу, сделает "их" беспомощными в случае внезапного воздушного налета» [71].

Другой загадочной подробностью был состав флота, стоявшего на якорях в Пирл Харборе в момент нападения. Тихоокеанский флот состоял из девяти линейных кораблей и трех авианосцев, вместе со множеством более мелких судов. Во время нападения японцы потопили или сильно повредили восемь линейных кораблей, но ни одного авианосца.

Американское правительство исходило из того, что авианосцы будут играть чрезвычайно важную роль в той войне, которая, по его мнению, будет вестись на Тихоокеанском театре военных действий. Поэтому все авианосцы были выведены из Пирл Харбора, а все менее ценные линейные корабли были забыты. Линейные корабли были списаны со счетов, так как большинство из них было построено до или во время 1-й мировой войны, а, стало быть, физически и морально устарело.

Вместе с авианосцами правительство Рузвельта вывело также меньшие, более маневренные суда, которые, как оно считало, могут быть более эффективно использованы в войне на море. «28 ноября адмирал Willam F. Halsey был направлен на "остров" Wake с авианосцем Enterprise, тремя тяжелыми эсминцами и девятью простыми. 5 декабря адмирал John E. Newton был направлен на Мидуэй с авианосцем Lexington, тремя тяжелыми крейсерами и пятью эсминцами. Авианосец Saratoga был направлен на тихоокеанское побережье...» [72].

Адмирал Husband Kimmel, командующий ВМС Пирл Харбора, недвусмысленно возлагает вину за неподготовленность Пирл Харбора на президента Рузвельта. Он написал: «Мы не были готовы в Пирл Харборе, так как планы президента Рузвельта требовали, чтобы не было послано ни слова для предупреждения флота на Гавайях об опасности» [73].

24 июня 1944 г. высокочтимый Oliver Lyttleton, член военного кабинета Черчилля, заявил в обращении к американской торговой палате в Лондоне: «Америка провоцировала "японцев" в такой степени, что японцы были вынуждены напасть на Пирл Харбор. Говорить, что вынудили воевать Америку - искажение истории» [74].

Совет по международным отношениям в январе 1974 г. в своем издании Foreign Affairs опубликовал статью, где выражалось согласие с точкой зрения Литтлтона. В статье утверждалось, что «Нападение Японии на Пирл Харбор фактически втолкнуло Соединенные Штаты во Н-ую мировую войну, но администрация Рузвельта полутора годами ранее решила отважиться на войну, чтобы предотвратить господство тоталитаризма в Европе» [75].

Итак, 8 декабря 1941 г. президент Рузвельт потребовал от Конгресса объявить войну Японии, заявив, что 7 декабря 1941 г. войдет в историю как «день бесчестья».

Итак, когда Рузвельт обратился к стране, выступив в Конгрессе, он лгал, сказав: «Она нам не по душе - и мы не хотели в нее ввязываться -но мы воюем и мы собираемся сражаться до последнего» [76].

Итак, Рузвельт потребовал и получил объявление войны Японии. Вслед за этим 11 декабря Германия объявила войну Соединенным Штатам. Эта акция соответствовала условиям Трехстороннего договора, подписанного ранее Германией, Италией и Японией.

За деятельность Рузвельта по планированию Пирл Харбора было заплачено дорогой ценой. Окончательные потери составили 2.341 военнослужащих США убитыми и 1.143 ранеными; 18 кораблей, включая 8 линкоров, которые были потоплены или сильно повреждены; более 200 самолетов армейской и морской авиации было уничтожено или выведено из строя; и были убиты 68 гражданских лиц [77].

За свою предполагаемую неподготовленность в Пирл Харборе адмирал Киммель был освобожден от командования и 7 января 1942 г. ушел в отставку.

По окончании войны Конгресс изучил причины недостаточной подготовки в Пирл Харборе. Сделанные им выводы в высшей степени показательны:

1. Нападение не было спровоцировано Америкой.

2. Не было доказательств, что президент, Государственный секре-
тарь, военный министр и военно-морской министр спровоцировали
нападение.

3. Американское правительство употребило все усилия, чтобы из-
бежать войны с Японией.

4. Нападение было вызвано неудачей армии и флота в обнаруже-
нии вражеских сил.

5. Сделанные ошибки были ошибками частного мнения, а не нару-
шением долга [78].

Последнее заключение, очевидно, было направлено на то, чтобы освободить командующих вооруженными силами от ответственности, дабы они не могли попасть под трибунал. Адмирал Киммель и генерал Walter С. Short, командующий вооруженными силами в Пирл Харборе, постоянно обращались в трибунал, чтобы вернуть свое доброе имя, но их просьба никогда не была удовлетворена.

Адмирал Robert Theobold, командовавший всеми эсминцами в Пирл Харборе, написал книгу The Final Secret Of Pearl Harbor (Последняя тайна Пирл Харбора), в которой он обстоя-тельно изложил свое мнение о «внезапном нападении». Он писал: «Президент Рузвельт вынудил Японию воевать и представил ей соблазнительную возможность начать военные действия, удерживая Тихоокеанский флот на Гавайях как приманку для нападения.

Планы использования Пирл Харбора в качестве приманки возникли в июне 1940 г. Война с Японией означала войну с Германией.

«Рузвельт, Маршалл и Старк знали о нападении на Пирл Харбор за 21 час до его начала» [79].

Но, вопреки всей очевидности того, что о японском нападении на Пирл Харбор было известно Рузвельту и его высшим советникам задолго до действительного события, находятся люди, все еще придерживающиеся мнения, что правительство, и Рузвельт в особенности, ничего об этом не знали.

К таким недоверчивым относится Walter Scott, который пишет ответы на вопросы для рубрики «Personality Parade» (Парад выдающихся личностей) в журнале Parade. Отвечая на вопрос: «Правда ли, что Франклин Д. Рузвельт знал о готовящемся нападении Японии на Пирл Харбор во время П-й мировой войны?», м-р Скотт утверждал: «Не правда» [80].

Теперь Америка имела войну на два фронта: с Японией - на Тихом океане и с Германией - в Европе. Как раз, как задумано!

Цитированные источники: