«окументальные доказательства массовых репрессий» — примерно то же самое, что попытка полететь на авиалайнере по трамвайному билету. Следует уяснить, что оппоненты — не классические либералы, трактующие сомнения в пользу обвиняемого, это жестокие и бесчестные шарлатаны. Все неясности толкуются в пользу обвинения, а отсутствие документов считается доказательством вины. Это никакое не «расщепление сознания», напротив, это очень чёткое и планомерно совершаемое мошенничество. Дело о так называемых массовых репрессиях шито гнилыми нитками столь яркого цвета, что не заметить их может разве что слепой. Шарлатанам приходится стараться изо всех сил, «доказывая» несуществующие вещи. Если окажется, что массовых преступлений перед народом не было, то рассыплется как карточный домик вся схема доказательства «преступности режима». Коммунисты автоматически окажутся не сравнимы с фашистами, индустриализация — невиданным в истории человечества трудовым подвигом, а диссиденты, перестройщики, демократы и нынешняя власть России не глашатаями истины и борцами с кровавыми убийцами, а предателями и преступниками. Все «доказательства многомиллионных репрессий» являются грубым и наглым подлогом. И поэтому они рассеиваются как привидение или мираж, если на них пристально посмотреть. Всё построено на речи Хрущёва, доверять которому ещё более неосмотрительно, чем поверить Иуде, на фальшивках Солженицына и прочих мерзавцев.

На основании чего делаются «выводы» о «зверском уничтожении миллионов»? Например на документах, что в армии проводилась «чистка», после чего делается многозначительная пауза, плавно переходящая в минуту молчания по невинно убиенным. При этом имеется в виду, что все уволенные из армии были непременно расстреляны! Но когда указываешь «разоблачителю» на то что он совершает подлог, выдавая документ об увольнении за документ о расстреле, то оказывается, что оппоненту вообще нечего сказать по существу. Начинается невнятное бормотание по поводу того, что документы были преднамеренно уничтожены, чтобы замести следы. На вопрос, почему же все другие документы сохранились, не следует вообще никакого вразумительного ответа. Часто приводится знаменитый «дом на набережной» в котором почти в каждой квартире был кто-то расстрелян. Отсюда читателя, слушателя или зрителя подводят к утверждению о том, что в каждом доме страны в каждой квартире был кто-то расстрелян. Приводились семьи в которых погибли, например, 17 человек. Мы не знаем главного — кем были члены этих семей и при каких обстоятельствах они погибли. Существуют семьи, как в России, так и в странах Запада, где в тюрьме умудрились отсидеть практически все их члены старше 14 лет. Или семьи, где все сплошь хронические алкоголики. Но из этого совсем не следует, что весь народ рассматриваемой страны — сброд потомственных уголовников и алкоголиков.

Примерно такая же история со знаменитыми «расстрельными списками», насчёт которых было столько шума, о них говорилось как о чём-то сверхъестественно жестоком, утверждая, что в те годы людей расстреливали по спискам, которые составлял Сталин. Это выдавалось за доказательство крайней преступности режима. Недавно эти документы были опубликованы. Я не поленился и прочитал их. Суть их в следующем.

В случае очевидности вины арестованного и тяжести совершённого преступления высшее руководство страны (совместное заседание Политбюро и ЦИК Совнаркома) принимало решение отдать его под трибунал, такие люди объединялись в группы (списки). Поэтому название списков: «Список лиц, подлежащих суду Военной Коллегии Верховного Суда СССР». Нельзя забывать, что в то время все государственные деятели приравнивались к военнослужащим и даже секретари райкомов носили оружие. Страна фактически находилась на военном положении. Имел ли право высший исполнительный орган страны (Совнарком) отдать каких-либо государственных деятелей (или даже «гражданских лиц») под трибунал? Имел. На то он и Высшая Власть. Имел ли право высший государственный орган назначить ответственного человека на эту процедуру (в данном случае И. Сталина)? Имел. Есть ли свидетельства, что назначенный человек злоупотребил властью, отдав приказ трибуналу расстрелять людей без суда? Нет, но он однажды оказал давление на суд. На одном списке людей, стоит резолюция «За расстрел всех 138 человек. Сталин». Есть основания полагать, что это означает прямое давление на членов суда. Но это единственный случай, когда Сталин фактически оказал давление на суд. Сталин никогда не боялся брать на себя ответственность и оставлять документальные свидетельства этого, ему бояться было нечего. Без сомнения, были бы другие случаи, были бы и другие подписи. Вполне вероятно, что в тот раз Сталин нарушил закон. Я не пытаюсь доказать, что Иосиф Джугашвили был ангелом, не совершившим за всю жизнь ни одного плохого поступка. Я утверждаю, что он невиновен в уничтожении миллионов советских людей. Более того, самого факта этого уничтожения не существует. Кроме того, Сталин он невиновен в подавляющем большинстве преступлений, которые ему приписывают.

Кстати говоря «расстрельные списки» вообще не имеют отношения к теме «массовых репрессий» — сорок тысяч человек это никак не десятки миллионов.

Почему списки появились понятно, почему туда включили опасных преступников понятно, но почему столько высокопоставленных работников партийных и государственных органов оказались преступниками? Почему «Сталинские списки»появились только в 30-х, а не 20-х, 30-х или 50-х? Почему этим занимался лично работавший сутками Сталин? У него что, не было чем заняться? Почему жизнь значительного числа представителей столичной интеллигенции оборвалась в конце 30-х? Понятно, что политики боролись за власть, но при чём здесь поэты и драматурги, журналисты и писатели, учёные и экономисты? Часть из них действительно совершила уголовные или антигосударственные преступления как Вавилов или Гумилёв. Сейчас их включают в списки «жертв репрессий».

Удары по указанному слою в конце 30-х и являются самыми настоящими репрессиями без всяких кавычек. Большинство (около 70-80%) обвиняемых было расстреляно. Их было несколько десятков тысяч человек. Их уничтожали беспощадно и целенаправленно, и это нельзя назвать судебными ошибками. Обвиняемые не были уголовниками, иностранными шпионами или диверсантами. Это были не только интеллигенты, но и маршалы, генералы, наркомы, секретари, сотрудники аппарата управления. Но неужели величайший управленец Сталин, не понимал что делает, круша аппарат? Конечно, понимал. Но их именно уничтожили, не посадили, пусть даже на длительный срок. Несколько (по моим подсчётам примерно 200 тысяч человек) были посажены в тюрьмы на срок от 10 лет и выше. Почему появляется страшное словосочетание «член семьи изменника Родины»? Почему людей сажали за «ведение разговоров» и «близость к троцкистам и изменникам» и об этом не стеснялись писать в уголовных делах? Почему высочайший профессионал — Вышинский не отдал под трибунал следователей или не передал их в руки психиатров за подобные формулировки, хотя очень жестоко пресекал беззаконие? Почему он отдал под трибунал других следователей?

На эти вопросы не найти вразумительных ответов, если сопоставить их с другими фактами, такими как строгое соблюдение законности, чёткость и рациональность действий государственной власти. Всё это невозможно понять и из версий о «диктаторских замашках» или «маниакальной подозрительности» Сталина, аскетичного человека, безразличного к роскоши, работавшего сутками, годами не знавшего, что такое отдых. Его никак нельзя сравнить с «классическими» диктаторами вроде Хусейна.

Но всё встанет на свои места и очень многое из событий, произошедших полвека спустя, станет ясным, если понять то, что в конце 30-х годов в СССР усилиями Сталина и Берии была пресечена попытка Перестройки.

П.Краснов