есть десятилетий назад - 23 августа 1939 года - по желанию Сталина и Гитлера был оформлен так называемый "пакт Молотов-Риббентроп", сопровожденный секретным геополитическим соглашением вождей тоталитарных режимов. Позже было поражение нацистской Германии в мировой войне, развязанной Гитлером. А еще позже - поражение большевистского СССР в "холодной войне", развязанной Сталиным.

Резонно возмущаясь чрезвычайной медленностью изживания идейного и психологического наследия советского строя, многие приводят в качестве примера Германию: нацистский тоталитарный режим - "чума двадцатого века", режим, санкционировавший гибель миллионов европейцев при попустительстве распропагандированного нацистами народа, большинство которого восторженно доверяло Гитлеру, исчез начисто - почти без всякого следа как кошмарный сон. Германия с ее вполне цивилизованным и материально благополучным населением давно уже в рядах самых передовых стран мира. А Россия девятый год топчется почти на месте в своем пост-советском состоянии; материальная жизнь подавляющего большинства ее народа не улучшилась, а явно ухудшилась - с ростом имущественной поляризации при неспособности властей обеспечить даже мизерную оплату труда госслужащим и выплату мизерных пенсий; "борьба" с коррупцией и организованной преступностью поглощает уже немалые средства, но пока без ясно ощутимых результатов. В этих условиях многие все сочувственнее воспринимают демагогические призывы нео-коммунистов вернуть (конечно же - в "облагороженном" виде) советскую власть, при которой-де каждый гражданин был защищен государством и получал от него достаточные для существования деньги.

Необходимо иметь в виду, что десоветизация - принципиально иной процесс, чем денацификация, несмотря на очевидную схожесть двух тоталитарных режимов. Германию (точнее - политический и государственный строй сначала западной ее части, а потом - и восточной) вернули приблизительно к тому состоянию, в каком она находилась незадолго до прихода к власти нацистов: к состоянию побежденной в недавней войне страны, хотя и утратившей монархическую форму правления, но в основном удержавшей более или менее стабильное общественное устройство, незыблемость частной собственности, сильную еще в недавнем прошлом и многое сохранившую развитую экономику. Потрясения, пережитые Германией сразу после ее поражения в 1918 году, не привели, как известно, ни к принципиальному изменению общественного уклада, ни к физическому устранению руководящего слоя общества.

То и другое произошло в России. Все, что находилось здесь в частном владении, превратилось, как известно, в "общенародную" собственность (кроме земельных наделов, формально еще принадлежавших крестьянам до "коллективизации"). Верхние сословия народа России были частью истреблены, частью оказались за ее пределами; оставшиеся попали в положение полулегальное. Вынужденные для поддержания жизни служить новой власти, т.е. массе людей, совершенно неподготовленных к руководству страной, но приобретших в революции положение верхнего сословия, они отчасти составили подчиненную тонкую прослойку квалифицированных специалистов (впоследствии почти целиком уничтоженную). За семь десятилетий новое сословие консолидировалось и приобрело навыки руководства в качестве чиновников при неразумной, захватно-паразитарной экономике (но, естественно, не в качестве владельцев-хозяев при экономике несравненно более эффективной, обеспечивавшей процветание России до 1917 года).

Тяготясь зависимостью своего благополучия (а ранее - и самой жизни) от негарантированного служебного положения, партийно-хозяйственная номенклатура в целом с большой готовностью пошла навстречу "перестройке" и "приватизации", которые превращали сословие привилегированных распорядителей госсобственности во владельцев не заработанных частных капиталов. Диаметральная противоположность нового статуса коммунистическим лозунгам 1917 года мало кого смутила, ибо в этой среде только недалекие люди продолжали воспринимать их всерьез. Но не вся номенклатура вовремя поспела к расхватыванию государственного пирога, а некоторых все же озадачила перспектива почти мгновенного превращения из коммунистов в капиталистов. Образовалась оппозиция, демагогически использующая повторную неспособность нового общественного класса рационально вести дела в новых условиях и порожденные этой неспособностью новые страдания подавляющего большинства народа. Страдания, в обоих случаях явно превзошедшие то, что довелось испытать немецкому народу при Гитлере и после Гитлера.

Ближе всего были типы деятельности нацистов и большевиков в областях морали и юриспруденции, идеологии и пропаганды. Тут и там культивировались преданность вождю партии и абсолютный приоритет ее установок в жизни государства. Декларированные законы на практике уступали место беззаконию, интенсивно поощрялось и даже требовалось доносительство - в атмосфере страха и тотальной лживости государственной информации. Полностью контролировались и могли функционировать только в "нужных" направлениях наука и образование, литература и искусство, печать и радиовещание. Под идеологическим прессом протекала духовная жизнь общества. Но если в Германии при этом расистской идеологией был уродливо "гипертрофирован" немецкий патриотизм, то в СССР, напротив, русский патриотизм два десятилетия вообще находился под строжайшим запретом, а позже оказался как бы "замещен" - не менее уродливо - идеологией "советского патриотизма", основанного на преданности коммунистической партии и "пролетарском интернационализме". Там и тут эти разновидности псевдопатриотизма служили явным или неявным "обоснованием" утопического намерения установить всемирную гегемонию либо "арийской" (т.е. нацистской), либо "пролетарской" (т.е. партийно-коммунистической) диктатуры.

Но при немалом сходстве советского "социалистического" режима с немецким "национал-социалистическим", между ними были и другие, не менее важные различия.

Нео-язычество многих идеологов нацизма не мешало ему быть вполне терпимым по отношению к христианам. Преследований по религиозным мотивам в Германии, как известно, не было. Но зато хорошо известно, как поступали атеисты-большевики с церковью, особенно православной, ее служителями и открыто веровавшими людьми: многие десятки тысяч храмов были осквернены и разграблены, разрушены или закрыты; более ста тысяч представителей духовенства и миллионы мирян физически уничтожены.

Нацисты своих недавних конкурентов в борьбе за власть - коммунистов - преследовали и "изолировали". Штурмовики и гестаповцы ликвидировали в Германии наиболее активных противников нацизма. Всего они уничтожили приблизительно двести тысяч немцев1. При этом нацисты не разжигали социальную рознь, не репрессировали по "классовому признаку" ни членов утративших престолы династий, ни дворян, ни офицеров и видных чиновников, служивших в прошлом императору, ни крупных немецких предпринимателей и торговцев - хотя сами были в основном выходцами из социальных низов и занимались установлением в Германии "социализма". Зато именно такими мерами утверждали "социализм" в России большевики, которые преследовали и планомерно истребили даже миллионы земледельцев - самых деятельных и трудолюбивых, но "социально чуждых" - по сословной принадлежности или материальному достатку ("расказачивание", "раскулачивание" и т.п.).

Нацисты выживали из Германии евреев и цыган, считая их народами-паразитами; но так называемый "холокост" - массовое истребление евреев - оказался вымыслом сионистской пропаганды (равно как газовые камеры и многое другое): установлено, что за все время господства нацистов в Европе погибло не шесть миллионов евреев, а около пятисот тысяч. Из недавних исследований, доказавших эти весьма важные обстоятельства, отмечу книгу швейцарского историка Юргена Графа "Великая ложь XX века: Миф о геноциде евреев в период II Мировой войны" - полный русский перевод издан в Петербурге в 1997 г., а годом раньше в Москве вышел сокращенный. Но купить эту книгу довольно трудно. Конечно, и пятьсот тысяч - цифра немалая. Но все познается в сравнении. Если говорить о России и ее народе, то, вероятно, значительно большими оказались близкие по времени потери одних только потомственных иличных дворян от "красного террора" при Ленине и репрессий сталинского правления - особенно, если добавить тех, кто погиб, защищая Россию от внутреннего врага на фронтах гражданской войны.

А общее число наших соотечественников, бессудно убитых коммунистами, погубленных в советских концлагерях, ссылках, спецпоселениях, умерших от небывалого голода в Поволжье и на Украине, искусственно вызванного большевиками, т.е. общее число прямых жертв коммунистического режима в России определяют в 62 миллиона2, что приблизительно равно общей численности населения Германии накануне второй мировой войны.

Но это - далеко не все. Согласно данным статистики, постоянный естественный прирост населения России в течение царствования Императора Николая II составлял 1,7% в год. При сохранении этого прироста нынешнее население территории бывшей Российской империи (примерно равной недавней территории СССР) должно было составлять более 500 миллионов. А фактически, согласно переписи 1979 г., на этой территории тогда жило 262 миллиона. Даже если приплюсовать "по максимуму" примерное число всех погибших за это время в двух мировых войнах и других военных конфликтах, то обнаруживается демографическая "цена" большевистского правления. Она составляет свыше двухсот миллионов жизней наших соотечественников. Сюда входят как люди, убитые и доведенные до смерти, так и неродившиеся вследствие гибели потенциальных родителей или слишком плохих условий их существования, либо - умиравшие слишком рано вследствие тех же причин. Причины эти повлияли, конечно, весьма негативно на физическое и психологическое состояние той сохранившейся половины нашего народа, какая еще существует после правления большевиков в условиях, не улучшенных правлением "демократов".

Поражение большевистского режима в холодной войне - конечно, совсем не то, что поражение нацистского режима в войне "горячей": не было военного разгрома и безоговорочной капитуляции. Соответственно, не было радикальной чистки всех органов управления в условиях военной оккупации. Никто из нас не станет, конечно, сожалеть, что страна наша не была оккупирована иностранной армией. Но результат очевиден: в Германии богопротивная власть действительно была ликвидирована полностью. Правда, в западной части страны сразу же возникла "демократическая" зависимость от "транснационального" капитала, а восточная временно оказалась под властью коммунистов.

У нас антихристианский режим внешне самоустранился: привилегированное сословие коммунистических партаппаратчиков и назначенных ими красных директоров постепенно как бы исчезло, попытавшись радикально модернизировать способ своего функционирования (хотя не имело для этого достаточных данных). Находчивая часть безбожной номенклатуры кое-как обучилась даже крестному знамению и предприняла ряд других жестов подобного рода. Но вскоре обнаружили, что неотложные обстоятельства требуют совсем иного. Дабы не лишиться финансовой и другой помощи из-за рубежа, позволяющей малокомпетентным людям удерживаться наверху, отбивая напор обделенных конкурентов (главным образом "народолюбивых" реставраторов большевизма), пришлось выполнять условия спонсоров. Выполнять - прикрываясь громкими фразами об озабоченности международным престижем России, восстановлением ее былого влияния на мировую политику, укреплением оборонной мощи, даже - восстановлением затоптанной большевиками исторической самобытности государственного строя. Ну и конечно - как при большевиках - неусыпной заботой о повышении материального благосостояния и культурного уровня народа, а также - при новых обстоятельствах - одолением небывалой коррупции и организованной преступности.

Но фразы остаются в основном только фразами, хотя можно предположить, что среди "верхнего эшелона" власти попадаются люди, которые искренне желали бы воплотить это в реальность. Пока же реальность состоит в том, что "эшелон" своими руками насаждает экономическое, политическое, культурное (если можно это назвать культурой) подчинение России тем же силам, какие более "демократическим" путем, но в гораздо меньшей степени, чем уготованная нам, стали фактическими хозяевами и Германии, и ряда других стран. Здесь действует принцип: "коготок увяз - всей птичке пропасть". А коготок увяз уже достаточно глубоко, и вытащить его теперь непросто.

Весьма существенным для судьбы народа оказался фактор хронологический: если в Германии правление нацистов продолжалось только 12 лет, то в России полновластие коммунистов длилось 74 года. В условиях большевистского режима выросли три поколения "советских людей", что составляет, пожалуй, самый трагичный его результат. Развивать дальше эту печальную тему я здесь не стану, позволив себе лишь отослать читателей к потрясающей книге В. А. Солоухина "При свете дня", напечатанной в Москве в 1992 г., особенно - к ее заключительным страницам 218-221. Невероятно трудна, но первостепенно важна задача - помочь обрести подлинно человеческий облик нашим соотечественникам, подвергшимся долгой и беспощадной "советизации", а ныне подвергаемым весьма напористой "демократизации".

"Гласность", а затем "демократизация" восприняты были многими иллюзорно: как наступление торжества правды. Но теперь почти ни у кого уже не осталось сомнения, что установилось, увы, торжество прежде всего денег. Ими оплачивается информация, которая правдивой является лишь в той мере, в какой она не противостоит интересам владельцев больших денег. Нет нужды уточнять - хорошо известно, кто фактические хозяева "русского" телевидения, радиовещания и почти всей прессы. Не делается секрета и из факта наличия "кукловодов" нашей нынешней власти, цинично и открыто именующих себя олигархами.

Таким же было основное окружение Ленина, удержавшее рычаги правления и после его смерти. Геноцид лучшей части народов России организовали и возглавили эти люди, прорыв которых к власти был оплачен их хозяевами, уже тогда занимавшими ключевые позиции в финансовом мире Соединенных штатов, Англии и ряда других стран. Имена их известны. Нынешние претензии этих финансистов на безраздельное мировое господство с опорой на военную мощь Америки вполне очевидны - хотя и не декларируются так открыто, как некогда претензии немецких расистов, опиравшихся на военную мощь Германии. Недолгая дружба Сталина с Гитлером, обезопасившая его на востоке, позволила тогда нацистам быстро завоевать Францию и подчинить другие государства Европы, а усилившись за их счет ударить затем и по нашей стране.

Теперешние ее правители с унизительной настойчивостью стремятся "заслужить" дружбу хозяев Америки, закрывая глаза на хамство по отношению к нам и предав еще остававшихся в Европе давних друзей России. Разделавшись с ними, наши новые "друзья" вскоре реально могут отважиться поступить с нами аналогично тому, как поступали только что с сербами. Привести же в действие ядерный щит нашим военным не позволят всемогущие "правозащитники" - как недавно не позволили они закончить обезвреживание бандитов в Чечне.

Политический просчет Сталина был "исправлен" в ходе войны кровью многих миллионов наших солдат. Порочный политический курс современных правителей России может обойтись гораздо дороже - учитывая нынешнее соотношение военного и экономического могущества у нас и у наших "друзей". Реальностью может стать ликвидация Русского государства теми силами, которые некогда привели в нем к власти большевиков.

Сумеем ли мы этого избегнуть? Если сумеем, то только при условии, что наша страна станет обслуживать действительно свои государственные интересы, а не интересы зарубежных финансистов и связанных с ними отечественных "кукловодов".

д.ф.н. С.Н. Азбелев (С.- Петербург)
11(66) Ноябрь 1999