ПАЛОМНИЧЕСТВО В ОТЧИЙ ДОМ, К СЕСТРЕ РИММЕ.

 

 Это  (в семейном обиходе) событие долгожданное

 Сбылось!  Три года прошло с последнего свидания.

 Николая Яклича тогда терзало предсмертное страдание,

 А занимало его занятие весьма забавное,

Модное в наше время,  - русское (?) лото,

И последнюю дань отдавал он кроссвордам...

Увлеченье праздное – головоломка - эрудиция как ни то,

Так вот меломаны внимают музыкальным аккордам.

Сидел он как ребёнок в какой-то постельке,

Перебирал что-то похожее на чётки и губами тренькал.

Казалось, предстоящая операция его не страшила,

И чтобы эта думка в уме не мельтешила,  -

Внимал он вопросу, например, как звали марсианку

 Из известной повести Алексея Толстого?

 Кто из ревности убил Земфиру-цыганку,

 Любимое произведение композитора Крамского?

 И так далее и тому подобное...

 Способ хорош убить время свободное.

Какой же он молодец - увлекся простою забавой,

Аки на грани жизни не дышать смертной отравой I

И презрел окаянную - в нём верх взяло живое!

С надеждой молитву шептал и в душе лелеял благое.

Душа же, конечно, была в состоянии смятенья,

 В предчувствии уготованного ей «новоселья».

 Николай Яклич, вечная память и Царство Небесное,

 Думаю, и там тебе будет обиталище интересное...

 Пусть ты не ведал  (а может быть и ведал?)

О таком понятии, как «катарсис» по-гречески?

Что означает от грехов очищение, каких унаследовал,

Но ты жил, как и все мы живем, по-человечески!

 По Маяковскому! «Взял бы динамиту, а ну-ка - дрызнь!

 Не обожаю мертвечину - обожаю всяческую жизнь I»

 Так он высказался у памятника Пушкину-гению...

 Не предвзятое у меня к тебе, знай,  отношение,

По такой же стезе жизни и я шёл - без прикрас,

И неважно, кто честней и благородней жил из нас?!

Не потому что ты обожал сестру мою до самозабвения,

И всю пылкую страсть отдал не кому-нибудь - ей!

 И она отвечала тебе взаимностью своей...

 Римма в грязь не ударит, - не я, - это каждый знает!

 Римма претерпела страдания в детстве.

 Все то, что судьбой было ей уготовано,

 И у неё хорошее достояние в наследстве:

У неё к жизни отношение совсем не плёвое...

Если б у всех был такой к жизни подход-

Сколько грехов избавленья достиг бы людской род!

Да, это некоторое отступление, вместо предисловия

 К настоящему сочинению...нескромно скажу я.

 Дело в том, что мы к Римме с деловым визитом.

 Но у меня, после более трехлетнего отчуждения.

 Было желание повидаться, поговорить о давно забытом..,

 И удостоились мы чувственного к нам отношения...

  Пахнуло с порога отеческим кровом.

  Мать тут жила и отец тут жил...

  Под святым родительским покровом

  Сначала мать, потом отец Римму благословил I

 На десятом году её увезли из деревни.

 Была она в таком же возрасте, как внучка моя последняя НИНА.

 Тогда я служил в армии.0, Господи, внемли,

 Дай мне память, какая девчоночка была Римма?!

  Недаром фоточку Нины привез я Римме -

  Пусть смотрит и узнаёт себя в этой живой картине!

  Конечно, таких чудес, какие видит сейчас Нина,

  В глухомани не видела наша маленькая Римма.

 Но жизнь идёт - и это уже есть диво!

 «Море вздуется бурливо, закипит, подымет вой,

 Хлынет на берег пустой...»

  Да! Стих этот вечно будет живой...

  Как для Нины, также как был для маленькой Риммы.

  Свой грех я на душу свою возложил -

  За не знаю за что тогда маленькую её побил...

 Вроде урок она плоховато выучила,

 Что-то слишком я был строг - меня совесть вымучила,

 Да и теперь не прошла эта мука занудная,

 Потому что душа у меня совсем не паскудная...

  «...Ще до тэби моя ричка - ще вернеться весна,

  А молодость не вернеться, не вернеться моя...»

  И мучает меня вот ещё что? - Света!

  Что за цыган, какого он разума? - нет ответа..

 Как Борису-отцу был этот выбор Светы?

 Какие сочинял он, любитель Мельпомены, куплеты?

 Борис мне говорил, что грамота для поэта не нужна!

 Он утверждал, что от Бога ему стихия дана!

  А что вместо собаки он напишет «сабака»,

  Или корову напишет через ять...

  Важно, мол, смысл в стишке передать...

  А если кому невдомёк, тот сам есть бяка.

 Но зерна от плевел Борис чётко отделял:

 Из неброских сверстниц-девиц он Лизу избрал.

 Она для него была - идеал!

 Хотя по правде сказать, ему по-пьянке её всучили,

 Отец и дед «Иванч» в котельной об этом решили.

 В чем-то возможно она хороша - не спорю!

 Но сгубила сумасбродная девка нашего Борю!

 Да, приехали мы к Римме. Коля так-сяк, я же старик,

 Римма в окно нас увидела - радостный миг

 Не пропустила. Встречает ласково, мило...

«Ой, вы, гости господа, долго ль ездили, куда?»,

И сама же отвечает: «В Люберцах житье не худо...

В Люберцах у вас сестра Анна - истинно чудо!

Придёт и она…» - такая вот прозвучала тирада.

«Она под небом у Бога всегда на виду,

О вашем приезде знает, то-то будет рада...».

 Да, она, хоть и поздно, пришла, но я не пойму,

 Какая такая у нас есть сестра моложе Риммы?

 У этой сестры (старшей) - ни единой морщины!

 Сияет взор женщины нежной и милой,

Легко представить себе образ любимой!

Не будь братом - пожалуй в неё бы влюбился!

Не дал бы проходу, как опричник Кирибеевич Алёне,

Купеческой фартовой жене... За ней волочился.

 Прочитал я сразу на её благостном челе

 Скрытую давнишнюю любознательность ко мне...

 Спасибо, Анна, спасибо, ты как матерь Богоматери,

 По имени, конечно, а может быть и по душе?

Никакие тебя демоны, на воздушных путях истязатели,

Не отнимут из ангельских рук при вознесении в рай!

Ангел во плоти у нас Анна. Господи, не осуждай...

Не безгрешное отнюдь житие и нашей Анны.

 «..се бо во гресех роди мя мати моя» -

 Из псалма Давида, мучили и его душевные раны.

 Соблазн на земле и похотей через края.

 Взглянул на купальщицу Урию нагую - святой отец!

 Мужа - в военный поход, Урию - во дворец..

И пришла Люба с своим отроком Вадимом.

Счастье тому, кому быть, Люба, твоим любимым?!

Ездили на рынок... Вылитая Беатриче!

«В её глазах начало любви, а конец - в устах»,

Так Данте о ней. В простоте её лика тайна величия.

 Любовался ею даже там, в раю, в заоблачных краях!

 Какая ж ты распрекрасная, какая ж ты милая...

 «На Руси святой, нашей матушке,

 Не сыскать, не найти такой красавицы...»

 Если б Лермонтов видел тебя, батюшки,

Не было бы для него другой избранницы!

А та, что была, так и осталась... недотрогой.

Муки его безответной любви носил я в себе,

Страдал, как его Демон, отвергнутый Богом!

Жизнь его коротка, но не вмещается в моём уме.

Не припомню и я, его тёзка, чтоб видел такую

Даже во сне... Я-то думал, что очаровать он мог любую!

 Твой образ будет освещать мне путь остатний...

 Как наш Борис наблюдал в Крыму в окно звезду ночную…

 Как всё ж в жизни много путей превратных?..

 И в этой звезде он видел образ недосягаемой Лизы,

Своей любимой... в ней буря страстей, и капризы

Всех вместе взятых взбалмошных девиц на свете!

Может быть, ты и уступишь ей в этом?

Что за беда! Как бы подъехал к тебе на карете

 Твой «здравствуй князь, ты мой прекрасный,

 Что ты тих, как день ненастный.

 Опечалился чему...? - И сама же вторишь ему:

 «Грусть, тоска меня снедает...» - ей он отвечает.

«Люба, Любушка... Любушка голубушка.

Развей ты грусть мою, печаль...»

И...ничья! От всех мужчин говорю: «Жаль»!

Вадим твой раньше подошёл ко мне,

Он в джинсах, он на «розовом коне»,

 Как Есенин, и взгляд у него, как светлый луч весенний.

 Трудно понять сейчас, что у него на уме,

 Но не трудно догадаться, что быть ему на Луне,

 А быть может на Марсе... Привезёт на Землю марсианку,

 Аэлиту, в которую дед его был влюблён.

У него жизнь впереди, не как у меня наизнанку...

Человеки рвутся в космос - сегодня мир извещен

О гибели семерых астронавтов... жертв прогресса!

Вот она мечта неукротимо-вечная, мечта самого Зевеса.

 И Вадим из сподвижников этих - других он не хуже!

 Вошёл он юнцом в двадцать первый век.

 Думаю о прошедших поколениях, и он сдюжит!

 Такие,  как он,  космос будут утюжить.

Итак, звалась она Татьяной, у Коли нашего жена.

Но и тогда, и в этот раз, скрывал Кощей её от нас.

«...и взор её зелёных глаз был грустно нежен и глубок,

Её сребристый голосок мне речи нежные шептал...»

 Татьяна выше всех похвал...

 Образ её во мне не угас, хоть и очень далёк,

 Маячит словно в степной ночи пастуший огонёк...

 «Далеко, далеко, где кочуют туманы...»

Она двойник той бесподобной Лариной Татьяны!

И «Онегин» у неё Коля - австралопитек.

Не дурён и трезв - что ль не годится ей в подмётки?

И характер матери - не какой-то ветреной кокотки.

Семейная пара что надо! Я - не критик,

 Не досужий судия и развратник.

 Но я различаю, где рай в шалаше, а где змеятник!

 Коля, поздравляю тебя и твою Татьяну!...

 Детей не знаю, но нетрудно предположить,

 Что по уму они в отца, а по внешности в маму...

Хозяйка в затрудненьи, как гостей рассадить:

Что сделать в «хрущобе» непросто.

К чему церемонии: гости простые - братья родные.

«Было бы по лампадочкеI» С дороги грамм по сто!

 Некоторое замешательство: Римма пас...

 Нога болит... Коля, оказывается, не тут сидит,

 Не по рангу. И родителей нет, и братьев средь нас...

 И уж 3 года как нет Яклича - Римма помянуть велит.

Но где запропастилась наша прежняя Нюша?

Куриные ножки пусть и от Буша,

В укор правителям нашим. Римме хвала - хорошиI

Зажарила, приготовила от всей души.

 А салат такой, что с кулинарами в тяжбу в Париже...

 А ведь не бароннеса какая, нету её по сословию ниже...

 Римма, Римма, есть в тебе знаки отличия,

Прежняя крестьянка, усвоившая манеры приличия…

Да что я? Она и деревню-то помнит ли, нет?..

Хвосты лошадям не крутила,  - мещанка с юных лет.

А ведь и в самом деле наш род был дворянский!

Вот и секрет твоего поведения благородного!

И юмор твой настолько простой, крестьянский,

 Смутил бы любого аристократа дородного!

 Коля-брат сидит,  как на свадьбе жених:

 У него приживалка зазноба - хватит на двоих!

 Сама пришла к нему,  пристала,  как сучка блудная.

 С прицелом дальним - догадаться нетрудно.

Прежняя Клара, хоть и мастерица в романсах,

Потеряла для него интерес - дело не в стансах.

Дело в постельно-нательных интимных сеансах.

У Коли, конечно, разгорелись к ней страсти-мордасти,

 И что греха таить, у женщины этой теперь он во власти,

 Что Сцилла и Харибда б ей позавидовали!

 Сам Одиссей и его бы спутники прикидывали:

 «Афродиту» - на борт, иль оставить в пучине морской?»

Коля не раздумывал - «её обнял стан » дрожащей рукой,

Рад был с неба свалившейся красоте телесной!

Дотоле ему лишь по наслышке известной.

 С таким, как наш Коля, вольготно жить:

 Он добрый душой... и с ним можно грешить...

 На этот счет у меня есть основания,

 Она и Колиным дружкам не отказывала из сострадания (?)

 К их холостяцкому,  кобелиному положению...

Новоявленная жрица очага подвергала господина унижению

Колю я не виню - также б и я, наверно, поступил

На его месте. Коля мне до бесконечности мил.

Парень он достоинства и чести!

Римма снизошла до того, что Колю-брата своего,

 Заставила сыграть его младенческие песни.

 «...Как по небольшой деревне нашей

 Прокатился кулеш с кашей и курятина с лапшой...»

 Какую ему приходилось лишь в песне той

 Вкушать на словах. От этого губы слипались слюной.

Без разницы: у кого жемчуг мелок, у кого похлёбка жидка.

Или как нищий без сумы позавидовал нищему с сумой.

Был он тогда оптимистом и лириком слегка.

 Без Сашки, без Бориса сидим мы два брата:

 Один первый из семи, другой - последний,

Семьи нашей прямой наследник!

Суть разговора нашего не хочу выносить в мир.

Всё это дело настолько ясное,

«Проще пареной репы», сказал бы дядя Ваня - наш кумир.

 В разговоре Римма шутила - тонкий знаток жизни,

 Подбирала, как всегда, уместные афоризмы...

 Всех нас она как-то метко назвала «бледнолицыми».

 В этот раз в угаре пьяном преобразились мы:

Сидели подрумяненные, как кумачево-ситцевые...

Даже ацтеки не сказали б о нас, что мы бледнолицые!

И не сторонились бы нас, как от чумы.

Как никогда меж нами шёл весёлый разговор!

 Римма, спасибо, сестрёнка! Не обижайся, старушка:

 «Выпьем с горя, где же кружка...»

 Не хватало Нины. Недуг тяжел. Неужто - приговор?

 Самая развесёлая наша сестрица-певица.

 Надо ж такое и в таком месте с ней случиться!

 Римма собрала нам с Колей на путь-дорожку

 И выпить,  и всего понемножку... Спасибо ей!

 Миновали метро, сидим в электричке,

 И с Колей по давней привычке,

 Блаженно, как «новые русские»,

  Приятственно продолжаем беседы дружеские.

  И забыли, что есть горе на земле!

  Хвалу превозносили мы Господу,

  И не дали возрадоваться сатане!

 

 

   Р.S. На второй день, 2-го февраля, сел за компьютер  и напечатал «апостол» Михаил «Римлянам» послание. Но кое-где получилось не совсем пристойно и с ненормативной лексикой - такое не годится! Переделывал.

 

Воскресенье, 9 февраля. Около 2-х звонок. Серёжка с Людмилой из деревни. Отвезли туда Максима на зимние каникулы. Людмила собиралась тоже там отдохнуть недельку, но едет в командировку в Уренгой, за Салехардом, куда летала уже два раза. Километров 800 еще дальше на восток, почти у самого Заполярья. В Уренгой первый раз. Стоит на реке Лур, впадающей в один из отрогов Обской губы, где в самом устье этой самой губы расположен Салехард. Вот такие расстояния в Сибири - бассейн Обской губы как от Москвы до Ржаксы.  Наши деревенские друзья прислали нам яиц 3 десятка и молока две 2-х л. бутылки. Несколько блинов. ПодфартилоI

 

Пишу и посылаю продолжение «Коле - 60I» Это я пишу в письме Сергею Борзову.

 

 за девять с лишним лет службы меня в дивизии знали,

 За порядочность и благородство души почитали...

 В этом и отец убедился, бывая в Козельске у нас,

 В расположении военгородка не один раз.

Идя с ним по улице, при встрече с военными слышим:

«Привет, Миш» - и от равных, и от офицеров младших,  и в чине повыше...

Отец в тревоге - на приветствия я никому не козыряю.

«Не беспокойся, - говорю, - меня они понимают...

И что отец со мной - тоже знают».

Это в порядке вещей, не кичливости ради, не блеф:

«Вот, мол, какой я, - смотри, - плевал я на всех».

 О проявлениях мною непреклонности в отстаивании Правды и Добра

 Я написал в семейной поэме:«День рожденья Людмилы».

 Я тож не таков, как и ты. Сколько в жизни всеядного зла

 Сколько подлости, хамства, ранящих душу до самого дна,

 Гнетущих её до самой могилы.

Цитирую Пушкина:«Не дай мне Бог сойти с ума,

Нет, легче посох и сума».Не про Нину ли эти слова?

Неужто «гнилая» середина уходит у нас из бытия?

«Лучше впустить в рай грешника по ошибке,

Чем подвергнуть праведника вечной адовой пытке» -

 Я перефразировал слова Данте в «Божественной комедии»

 Не исказив смысла... Какая мука быть в неведении:

 Как там Сашка и Борис? В райском саду, или в аду?

 На мой взгляд, они грешники - так себе, средние,

И в «предбаннике» быть им 500 лет...

Столько в райские кущи малогрешные ждут.

Предбанник - это чистилище, где Божественный свет

Высвечивать будет, как рентгеном, каждый греховный след!

Инстанция между Царством Небесным и Царством тьмы.

 В свое время будем где-то там и мы...

 Не избежать нам этой веротерпимости тюрьмы!

 Но одно но, если сразу же не в ад угодим, зело грешные.

 Так что, Коля, об этом помни всегда 1

Отринь свои мысли потешные

И не забывай о спасеньи души никогда!

«Невозможно жить без истины» и «истина недоступна»

Мучительно эти два постулата равносильных убеждений

Тревожили умы мыслителям всех времён и поколений...

 Думается, сама мысль соединить эти антиподы преступна I

 Ибо истина - Бог! А можно ль дойти до Бога?

 Им человекам данным Разумом нашим?

 Строили наивные люди Вавилонскую башню?!

И враз приходит на ум: «До Бога не до порога».

Истина в истинном понимании - тайна великая есть!

Патриарх Иудеи Иаков тщился по лестнице на небо влезть

И отважился на что? - боролся с Богом!

Да куда там человеку,  в немощи убогом.

«Я телом в прахе истлеваю, умом громам повелеваю»...

И ещё: »Я царь - я раб - я червь - я Бог!»

 Это Державин - экзаменатор Пушкина, дух его я осязаю,

 Мастер не токмо льстить императрице - всё мог!

 «Блажен, блажен, коль уповает на Бога токмо человек».

 И это он, патриарх русской словесности,  рек!

Хотя Сизифову камню не быть на вершине горы никогда,

А Вавилонская башня никогда не коснётся неба,

Недосягаемые высоты кружат головы, томят душу всегда!

Но не идиотам, каким был у нас в полку майор Нетреба.

 У него голова варила кое-как, и то - до обеда!

 А майор Кривич - вот уж два сапога пара, и поделать

 Им не погоны офицерские, а метлы в руки дворы убирать!

 Должности у них были интендантские, подхалимские...

Перед начальством: "Слушаюсь! Одна нога там..У.

С нижестоящими ведут надменно, по-свински...

Уязвленное самолюбие возмещая с дурью пополам.

Что ж, война не только достойных, но и пену -

 Болванов всяких вынесла на авансцену...

 «Выродок, нравственный идиот от рождения, Ленин» -

 Это сразу после его смерти перед эмигрантами в Вене,

 Бунин в своей речи... А ведь Ленин «познал» истину

Абсолютную не в Боге, а как девку расхристанну,

Во всей наготе. «Суть реального схвачена мыслью верно»,

Значит, это и есть она самая... ИСТИНА - стерва!

Еще раз говорю: истина в Боге, и Ленин не прав.

 Истину даже самых наипростейших, на взгляд, трав,

 Или, например,  звездопада...вулканической лавы,

 Человеку не дано познать, подняться на вершину славы.

 Коля, Коля, Николай завел девочку в сарай...

Ну что ж, автор стихоплетства, закругляйся давай.

Всему есть конец, всему есть предел.

Свою лебединую песню уже ты пропел.

«Се гряду скоро, и возмездие мое со мною,

Чтобы воздать каждому по делам его» - не скрою,

 Хочу в конце дать тебе, Коля, кое-какие наставления.

 По части некоторых вопросов бытия, поведения...

 Ибо тайна бытия человеческого - не просто жить!

 Проще говоря, чтобы день за днём небо коптить...

А для чего жить?! Подумай, откуда мы и для чего?

«Мы все из детства» - верно, но вовсе не суть сущего.

«Жизнь есть небес мгновенный дар» - вот это букет слов!

Державин силён и в поэзии, и как богослов.

 «Отче наш, иже еси на небесех...» - молитва Господня,

 Она Иисусом завещана всем нам во веки веков!

 Так что ж в этом роде нам делать сегодня?

 Без всякой ложной скромности рецепты дам кое-какие:

 Прежде всего надо разворошить свой внутренний мирок.

 Наипервейше дать себе зарок оставить привычки дурные.

 Если не табу, то хотя бы укротить напитки спиртные...

Пропустить все грехи свои через сито памяти,

Все, все, все... И большие, и самые маленькие!

Для чего? - Чтобы молить Всевышнего о прощении

Всех грехов в конкретном их изложении...

 Не пропусти, смотри, ни единого греховного деяния,

 Считая его по прошествии лет недостойным внимания.

 Не утешай себя: "Я ни в чем особенно не грешен…"

 Знаю, не грабил, не убивал, в злодействах не замешан.

Кто, мол, из нас без греха? На других не кивай.

«Несть бо человека, иже поживет и не согрешит...»

Старайся быть наедине с Богом - только на Него уповай.

Я имею ввиду рай! Хорошо, если так Он решит.

 Тягчайшие грехи - это смертные грехи.

 Их числом - семь. Коля, внимателен будь!

 Такие, как гордость, сребролюбие, блуд,

 Гнев, чревоугодие, зависть безмерная,

И самый, пожалуй, коварный грех - уныние.

По мне так: из этих семи от рождения и поныне

Ни одним ты не был подвержен до страсти...

Что ж, молодец, и в этом твое счастье!

 Коля, мне представляется рай как нечто такое,

 Понятие у меня о нём, разумеется, примитивно-простое:

 Другие совсем световые гаммы, несказанные,

 Птицы в светло-зелёных кущах, трели другие,

Одежды из прозрачного эфира, не домотканные,

Улыбки на ликах... лучисто-живые!

Там доступны взору Дева Мария и Беатриче,

Жанна д, Арк, Екатерина Вторая, без титула Её Величество.

 Святые старцы и святые отроки - беззаботные,

 И нет там паствы... Молитвы пред видимым Богом!

 Сияющим, ласковым... а не взирающим с небес строго.

 И видящим все наши дела и делишки подноготные.

После чудесного воскресения Христа,

Сшедшего во ад и поправшего силу диавола,

Ад, будь он проклят, существовать не перестал...

И дьявольские козни с сотворения мира самого

 Опасны!  И усопшие за содеянные грехи в ответе,

 Живя беззаботно и не по-Божески на этом свете.

 Верь, не теряя надежду на спасенье души!

 Но спасение в покаянии, поверь моему слову.

На исповедь тайную в церковь сходить реши!

Не разумом вихляющим, а сердцем прими веру Христову.

Черные ангелы-истязатели в эфире витают.

Души грешников, как падаль стервятники,

На путях воздушных ждут, и, как ловчие псы, хватают.

 В двадцати пунктах о грехах земных пытают!

 И глаз не спускают за ними ада привратники.

 Пункты эти называются «воздушными мытарствами».

 Итак, Коля, какими же тебя лечить «лекарствами»?

Катарсисом! Есть такое архиважное греческое слово.

Скажешь, с чем это едят, чтобы стать здоровым?

Есть свод правил для души, как врачебное «Не навреди!»

Ты любитель юмора, вот и пишу я в угоду ему...

 Но главное, чтобы было доступно уму.

 Сколько ещё нам? Намного меньше того, что позади.

 А куда мы идём? Известно, к Творцу своему!

 Катарсис в переводе с греческого - очищение.

 Очищение души от всех грехопадений, пороков...

 «Не озлобляйся злодеев клеветою, -говорил Сумароков, -

 Бог зрит дела твои и Он всегда с тобою».

 А кто облегчит страдальцу хоть одну из горестей мира,

 Тому воздастся сто облегчений, по словам одного эмира!

  С чего начать? Вот в этом даю тебе посвящение.

  Как предстанешь пред Ним с больной и грязной душой?

  Не думал об этом? Это тебе «не курятина с лапшой».

  Начни с исполнения заповедей Нового Завета!

 Например, «не приемли имени Господа Бога твоего всуе».

 А ты то и дело мямлишь: «Подай, Бог», «Подай, Бог»...

 Относительно остальных заповедей - перед тобой пасую,

 Ибо ты их все исполнял, как только мог.

  В этом я готов поручиться за тебя, ибо знаю,

  Чего ты и сам о себе не знаешь,  - я так полагаю.

  Знал - не знал, важно то, что заповеди Христа исполнял.

  Поэтому тебе легче к преображению духовному идти!

 С посохом по самому трудному остатнему пути.

 «Подай, Бог» у тебя как привычная фраза, вроде тех:

 »Не откажите в любезности», или «Сделайте одолжение».

 У Бога просят то, что за пределами возможностей всех...

  Человеку незачем зря просить, идти на унижение.

  Отец Павел Флоренский из Соловков детей наставлял,

  Что «когда вам будет плохо, то воззовите к Богу,

  К святым угодникам.» Его Бог без помощи не оставлял,

 Как он говорил, и от Николая Угодника получал подмогу.

 От преподобных Сергия Радонежского, Серафима Саровского

 К ним он обращался в молитвах не раз...

 А у тебя «Подай, Бог» - не молитва от сердца, а плоское

  Шутейное богохульство, скажу не в бровь, а в глаз.

  Девять заповедей, труднее чем эта, не преступаешь,

  А вот Бога лепишь не к месту - ересь допускаешь.

 «Приимите наказание, да не когда прогневается Бог».

 По-русски: уж лучше быть наказанным сразу, чем потом.

 Но это не совсем так! Правильный перевод более строг:

 Примите вразумление, образумьтесь, чтобы в гневе святом,

 Не обличил вас Господь! - Смысл слов другой.

  «Живот» - жизнь, «Позор» - зрелище, и т.д.,  друг мой,

  Сергею Борзову объяснить тоже надо,

  Что в Молитвослове на каждом шагу такие вот шарады:

  Несовпадения церковнославянского с русским.